Мастерство и Преданность - Malki

Malki, Cri Silencieux

Мастерство и Преданность

Знакомство с портным I

Скромный Ремесленник

В этом мире, где тьма сгущается с каждым днём, лишь преданность своему делу позволяет сохранить остатки света в душе. Я — портной лорда Унолома, скромный ремесленник, чьи руки создают не просто одежду, а нечто большее — защиту, утешение, напоминание о том, что даже в самые мрачные времена красота и искусство не умирают. За высокими стенами усадьбы, где я нахожу пристанище, бродят тени Гургумора, но здесь, под защитой моего благодетеля, я всё ещё могу творить, вкладывая в каждую строчку частицу своей души.

Солнечный луч, тонкий и хрупкий, как надежда, пробивается сквозь прикрытые ставни мастерской. Он осторожно касается моих светлых, до плеч растрёпанных волос, словно пытаясь разбудить меня от тяжёлых снов. Его тепло ласкает кожу, напоминая, что день начался, и каждая минута должна быть посвящена работе. Я медленно поднимаюсь с деревянного стула, ощущая лёгкую скованность в спине после долгой ночи за шитьём. Моя мастерская — это мой мир, мое убежище. Грубая деревянная мебель, покрытая тонким слоем пыли, сверкает иглами и булавками, разложенными с почти военной точностью. Мотки ткани, сложенные в углу, напоминают грозовые тучи, готовые разразиться дождём. Каждый кусок материи — это история, ожидающая своего воплощения.

Склонившись над чёрной тканью, я начинаю очередной стежок. Мои руки, покрытые мелкими шрамами и следами от иголок, движутся уверенно, словно сами знают, куда должна лечь каждая петля. Камзол для лорда Унолома — это не просто одежда. Это мои дни и ночи, каждая мысль, каждая капля пота, вложенная в его создание. В каждом стежке — моя преданность, в каждом узоре — моя надежда.

Но внезапно игла, словно подчиняясь какой-то злой воле, проскальзывает мимо намеченного места и вонзается в мой палец.

— Ах… — невольно вырывается у меня, и я отшатываюсь, словно пытаясь убежать от внезапной боли.

Кровь, горячая и алая, появляется на коже, и я торопливо подношу палец к белому платку, что всегда висит у моей шеи. Он мягко обнимает рану, его края украшены тёмными бусинами — следами прежних порезов. Каждая из них — это память о минутах слабости, о моментах, когда я терял контроль над своими руками. Но сегодня я не позволю себе ошибиться.

Я замираю, наблюдая, как новая капля крови впитывается в ткань. Но нет — ни одна её частица не коснулась чёрного полотна. Я с облегчением вздыхаю, позволяя себе короткий миг радости. Работа спасена, и я могу продолжить.

Моё внимание возвращается к камзолу. Он уже обретает форму: алые бусины, словно капли крови, рассыпаны по чёрному полотну, напоминая о зле, что подняло голову за стенами усадьбы. Золотые нити, вплетённые в узор, мерцают, подобно призрачным воспоминаниям о прошлом величии, о временах, когда тьма ещё не поглотила всё вокруг. Но тут свеча, мой единственный источник света, гаснет.

Я застыл, словно меня коснулась тень. В темноте мои пальцы нащупывают остаток фитиля, но огня не разжечь. Я осматриваю полки, ящики — ничего. Запасы кончились. Если я хочу закончить работу, мне нужны свечи.

Я аккуратно освобождаю иглу от нити, прячу её в рукав — инструмент, всегда готовый к работе, словно часть меня. Заперев дверь мастерской, я выхожу в коридор. Тени, казалось, сгущаются вокруг, шепча что-то на языке, который я не могу понять. Но я знаю, что должен идти вперёд. Ведь моя работа — это не просто ремесло. Это мой свет в этом мрачном мире.

Тень во Дворе

Двор усадьбы, окружённый высокой деревянной стеной, выглядел обманчиво мирным. Казалось, что здесь, за этими крепкими стенами, можно укрыться от всего, что творится за пределами усадьбы. Но это была лишь иллюзия. Даже здесь, в этом замкнутом пространстве, атмосфера мрака давила на душу, словно невидимый груз. Воздух был тяжёлым, пропитанным запахом сырой земли и гниющих листьев. Солнце, которое должно было нести тепло и свет, здесь казалось чужим. Его лучи, пробиваясь сквозь редкие облака, были холодными, словно не достигали земли, словно их тепло поглощала сама тьма, что витала над усадьбой.

Я шёл по двору, стараясь держаться в тени, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Моя цель была проста — добраться до западного крыла, где хранились свечи, необходимые для завершения работы. Я надеялся на короткую и беспрепятственную дорогу, но в этом мире надежды редко сбывались. Из тени конюшни, словно порождение самой тьмы, появился он.

— О, портняжка, — заговорил Сар, его голос был грубым, как шершавая доска, скрипучим и неприятным.

Сар. Его имя само по себе было как грязь: короткое, уничижительное, липкое. Казалось, оно принадлежит не человеку, а чему-то низшему, чему-то, что ползает в темноте и питается отбросами. Он весь был словно вылеплен из навоза и сена, его одежда — рваная и грязная, лицо — покрыто слоем пыли и пота. Его глаза, маленькие и блестящие, как у крысы, смотрели на меня с насмешкой и злобой.

— Оять бежишь к лорду? — насмешливо спросил он, скрещивая руки на груди. Его голос звучал как скрип ржавых петель, и каждый его звук вызывал во мне чувство глубокого отвращения.

— Да, Сар, — сдержанно ответил я, делая шаг в сторону, чтобы обойти его. Но он был быстрее. С ловкостью хищника он преградил мне путь, выставив вперёд ногу. Его сапог, разорванный и покрытый грязью, выглядел так, будто его носили десятилетиями. Грязь проникала внутрь, смешиваясь с потом и создавая отвратительный запах, который ударил мне в нос.

— Гляди-ка, — он махнул рукой на сапог, словно это было нечто достойное внимания. — Ты ведь мастер, почини.

— Я шью ткани, не обувь, — ответил я, стараясь сохранить спокойствие. Мои руки сжались в кулаки, но я знал, что не могу позволить себе показать слабость. Сар был как дикий зверь, который чувствует страх и использует его против тебя.

— Ткани, да? — Сар шагнул ближе, его запах стал ещё сильнее. Это был запах грязи, пота и чего-то ещё, чего я не мог определить, но что вызывало у меня тошноту. — Значит, твои тряпки важнее?

Я отшатнулся, но он был быстрее. Его рука, сильная и грубая, схватила меня за ворот камзола, притянув ближе. Его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего, и я почувствовал его