Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна великого феникса - Илья Гилилов

Тебя, дружок, в согласье с гороскопом?

Как звали повитуху и соседку?

Где гнезда родовые вили предки?

Кто пестовал тебя? И где, бывает,

Наш Айсис {*} ныне влажный лик скрывает?

Где ныне Кейм {**} струится говорливый,

Чей брег тенистый покрывают ивы?

Поведай нам, чтоб юноша упорный

Вслед за тобой пошел тропою торной.

Итак, пиши! Одно мне только страшно:

Ты семя не на ту уронишь пашню,

И дурень, время на твой труд потратя,

Как ты, навек останется дитятей!

{* Название Темзы в Оксфорде.}

{** Река, на которой стоит Кембридж.}

РОУЛАНДУС КОТТОН заканчивает.

ЯКОБУС ФИЛД начинает:

Из Томов, коих видел белый свет,

Всем Томам Том - наш славный Кориэт.

Том-коротышка мышкой в пудинг влез,

И там замолк и с наших глаз исчез.

Том-дудочник, что всех здесь развлекал,

Ушел навек - веселья след пропал.

Том-дурень в школе греков зря зубрил:

Наш Том на греческом с пеленок говорил.

Осленок-Том ушам длиннющим рад,

Но не для них бесценный наш наряд.

Том-без-вранья (хотя и пустослов)

Обставил всех шутов, уродцев и ослов.

ЯКОБУС ФИЛД заканчивает.

ХЬЮ ХОЛЛАНД начинает:

ПАРАЛЛЕЛЬ МЕЖДУ ДОНОМ УЛИССОМ С ИТАКИ

И ДОНОМ КОРИЭТОМ ИЗ ОДКОМБА

ПРЕАМБУЛА К ПАРАЛЛЕЛИ

Упившись параллелями Плутарха,

Решил идти я вслед за патриархом.

Но с Римлянином сравнивал он Грека,

А я найду навряд ли человека

(Хоть мудрый Хэклит {*} обнаружил многих)

Средь наших англичан, сухих и строгих,

Носителя Улиссова апломба.

Нет, есть один; сей Брут - краса Одкомба.

Пусть Кэндиш, Дрейк {**} ходили и подале,

Но мы-то их чернильниц не видали!

В отличие от этих двух светил

Том книгу пухлую немедля сочинил.

Хотя сэр Дрейк клевался, словно кочет,

Наш Том-гусак всегда перегогочет

Поодиночке, а захочет - в массе

Всех Лебедей, засевших на Парнасе!

ПАРАЛЛЕЛЬ САМА ПО СЕБЕ

Бодряк Улисс прожил, судьбу дразня,

И Томас Кориэт - не размазня.

Улисс - островитянин. Ну и что ж?

Наш Томас-бритт - островитянин тож.

Улисс был изворотлив гениально.

Наш Том ученостью пропах буквально.

Улисс ходил на малом корабле

На лодке Кориэт приплыл в Кале.

Улисс в коне троянском скрылся дерзко,

А Том сидел на бочке гейдельбергской.

Улисс разил отточенным клинком,

А Кориэт - острейшим языком.

Сбежал Улисс с трудом от чар цирцейских,

А Томас - от прелестниц веницейских.

Улисс - большой любитель колесниц,

А Том - в телеге счастлив без границ.

Улисс в бою с Аяксом лез из кожи,

А Кориэт с голландцем дрался тоже.

Улисс развел баранов и овец,

Вшей Том кормил собою. Молодец!

Улисс был эфиопских вин любитель,

Наш Томас - эля истинный губитель.

Улисс бродяжил целых двадцать лет,

И столько же недель - Том Кориэт.

Улисс трепал единственное судно,

Том - пару башмаков (что трижды трудно!).

Улисс Минервой к цели был ведом,

Терпенье призывал на помощь Том.

Сирены не смогли прельстить Улисса,

А Тома - иноверцы речью лисьей.

Ждала Улисса верная жена,

Но Том себя блюл строже, чем она.

Улисс был часто в рубище убогом,

И Том был в том же - я клянусь вам Богом.

Улисс в дороге Флашинг {***} основал,

В конце пути там Томас побывал.

Улисса пела лишь Гомера лира,

Но Кориэта - все поэты мира!

ЭПИЛОГ К ПАРАЛЛЕЛИ

Прочтя про парня из Одкомба,

Взорвитесь со смеху, как бомба!

И параллелям смейтесь тож:

Серьезность - делу острый нож.

И Томас будет возмущен,

И параллель нарушит он;

Кой-где, увы, косит она,

Но в целом все ж она верна,

А если я концы найду,

Я параллель на нет сведу.

Найди ж мы с вами Тома, верьте,

Мы обхохочемся до смерти!

{* Ричард Хэклит - английский географ, опубликовал ряд книг о путешествиях начиная с древних времен.}

{** Томас Кэндиш (Кэвендиш) и Фрэнсис Дрейк - прославленные елизаветинские мореплаватели.}

{*** Порт на побережье Нидерландов, в конце XVI - начале XVII в. арендовавшийся англичанами; теперь - Флиссинген.}

ХЬЮ ХОЛЛАНД заканчивает.

ИОАННЕС ХОСКИНС начинает:

КАББАЛИСТИЧЕСКИЕ СТИХИ,

КОИ ПУТЕМ ПЕРЕСТАНОВКИ СЛОВ, СЛОГОВ И БУКВ

ПРИОБРЕТАЮТ САМОЕ ВЫСОКОЕ ЗНАЧЕНИЕ (А ИНАЧЕ

НЕ ИМЕЮТ ВОВСЕ НИКАКОГО) ВО СЛАВУ АВТОРА

Безмозглых рыб ли шторм покрутит в масле,

Труба ли по-библейски загудит,

Иль камбала, плывя коптиться в ясли,

На троицу певцов угрюмо поглядит,

Иль теста равноденственного корка

Карету пышную оставит без колес

И сферы так сожмет, что пыли горка

Сей аргумент сочтет ответом на вопрос,

Но и тогда, под мраморной хвальбою,

Наш Автор мудрый, сей Гимнософист {*}

(Читатель, думай, кто перед тобою!)

С дороги не свернет, хоть путь его тернист.

{*# "Гимнософист" - происходит от греческих слов "гимнос" и "софиос", и означает "голый софист". Томаса Кориэта называют так потому, что в Базеле во время купания он вышел на улицу без штанов.}

ХВАЛЕБНОЛОГИЧЕСКИЕ АНТИСПАСТЫ {*},

СОСТОЯЩИЕ ИЗ ЭПИТРИТОВ, ЗАНИМАЮЩИХ ЧЕТВЕРТОЕ

МЕСТО В ПЕРВОЙ СИЗИГИИ, В ПРОСТОРЕЧИИ

НАЗЫВАЕМЫХ ФАЛЕКТИЧЕСКИМИ ОДИННАДЦАТИСЛОЖНИКАМИ, ТРИМЕТРИЧЕСКИМИ

КАТАЛЕКТИКАМИ С АНТИСПАСТИЧЕСКИМИ

АСКЛЕПИАДОВЫМИ СТИХАМИ, ТРИМЕТРИЧЕСКИМИ

АКАТАЛЕКТИКАМИ, СОСТОЯЩИМИ ИЗ ДВУХ

ДАКТИЛИЧЕСКИХ КОММ, КОТОРЫЕ НЕКОТОРЫЕ УЧЕНЫЕ

ИМЕНУЮТ ХОРИЯМБАМИ, ГДЕ ОБА ВМЕСТЕ, БУДУЧИ

ДИСТРОФИЧЕСКИМИ, РИТМИЧЕСКИМИ И

ГИПЕРРИТМИЧЕСКИМИ, А ТАКЖЕ АМФИБОЛИЧЕСКИМИ,

ПОСВЯЩЕНЫ НЕУВЯДАЕМОЙ ПАМЯТИ АВТАРКИЧЕСКОГО

КОРИЭТА, ЕДИНСТВЕННОГО ИСТИННОГО

ПУТЕШЕСТВУЮЩЕГО ДИКОБРАЗА АНГЛИИ

{* Антиспасты - стихи, стопы. Далее комически обыгрываются термины, обозначающие размеры (стопы) в стихосложении.}

К означенным стихам добавлена также мелодия, а ноты расставлены в соответствии с формой музыки, предназначенной для исполнения теми, кто к сему занятию расположен.

Блестящий Томас, ты, как дикобраз,

Для земляков тьму новостей припас.

Зверек, чуть что, иголки вверх направит,

Твое ж перо сердца друзей дырявит.

Вокруг дикобраза не кишит зверье,

Столь одиноко и твое житье.

Зверек сей пеш при тьме и пеш при свете,

И ты в Венецию доставлен не в карете.

Враги врагов, друзья друзей твои

Все дикобразы - в злости и в любви.

Внеси ж в свой герб актера-дикобраза,

Ведь путь твой трюками наполнен до отказа.

Хор грянул. Мощной голосиной

Подвыл я было старой псиной.

Но песня в глотке раскололась:

От старости увял мой голос.

Здесь миллионы глотки драли,

Гонцы, форейторы орали,

Но повергают нас в унынье

Ботинки Кориэта ныне:

Вестей нет хуже в нашем доме,

Чем весть об исхудавшем Томе.

В Венецью шел Единорогом

И, не упившись рейнским с грогом,

В одной лишь паре он башмачной

Пришел домой (пример - сверхмрачный).

Святого Павла двор мощеный...

О чем толкует люд ученый?

Ботинки - на вершине шпиля.

К ним имя "Томас" прикрепили.

Шрифт - крупный. Надпись ту без фальши

Читают в Финсбери {*} и дальше.

Коль слава - ветер, пусть он дышит

И пусть весь мир о Томе слышит,

Пусть ветер, бриттов покидая,

Летит в Перу и до Китая.

Пускай на юг он устремится

"К той птице Рух, что больше птицы,

Которая у озера Стимфала

Гераклу солнце закрывала.

Коль ветер славы не остынет,

Он, может быть, на север двинет.

Хоть он расстанется с мечтою,

Узнав за неизвестности чертою,

Что там закон Христов не ведом,

Вдохнут сей ветер кит с медведем.

Пешком от Северного моря

Он к Антиподам двинет вскоре,

Что век под нами вверх ногами,

Чтоб не сместился мир под нами,

Что век дивятся, что мы с вами

К ним тоже - книзу головами.

Так вот, известие по кругу

Передадут они друг другу:

"Том, как с Венецией расстался,

Пешком до родины добрался!"

Стук башмаков несет по свету

Весть о походах Кориэта.

Вопит счастливая орава:

"Обогнала героя слава!"

Утихнут страсти. Скромным видом

Том подчеркнет: "Я - semper idem {**}!"

{* Место народных гуляний недалеко от Лондона.}

{** Semper idem (лат.) - всегда один и тот же.}

ИОАННЕС ХОСКИНС заканчивает.

ЛЮДОВИКУС ЛЬЮИКНОР начинает:

Поэт-червяк припишет непременно

Античным дурням ум наш современный.

Ио - Корова, Ослик Апулея

Нужны сегодня только дуралею.

Их с книгой Тома сравнивать-то жутко:

Что скрипку Феба с Пановою дудкой!

Ведь Том гогочет нам не о лягушках,

Гогочет он о градах, деревушках.

Он о чудесной бочке повествует,

Что над потоком древним торжествует:

Ее вино рифмующие орды

Плодит быстрей, чем муз источник гордый.

В Одкомбе Томы мнят, будто Циклопы - блохи,