Нифриловая башня - Дмитрий Яковлевич Парсиев

– Штурмовать крепость – последнее дело, – сказал Вася, – Замершее озеро для конницы наилучшее место. Ровная поверхность и возможность для разгона. Они нас сметут.

– Тогда надо их выманить, – предложил Аким, – Старик, у тебя есть кто-нибудь с навыком верховой езды?

– Найдем, – пообещал гоблин.

– И еще тогда, – Аким видать уже придумал, как выманивать дикарей, – Отряди пару небрезгливых гоблинов отпилить у мертвых головы.

Все посмотрели на Акиму с удивлением, и только старый Чачу остался невозмутим:

– Все десять? – деловито спросил он.

– Трех голов достаточно.

– Нам нужно выманить их в такое место, – снова заговорил Вася, – Где они потеряют свое преимущество.

– Потеряют? – не понял гоблин, – Эти ничего не теряют, эти только норовят что-нибудь чужое прихватить.

– Нам нужно их выманить в такое место, – терпеливо пояснил Вася, – Где на коне и в тяжелом доспехе биться неудобно.

– А, теперь понял, – просветлел старик, – Есть такое место.

Он резво поднялся и повел парней показывать «место». Минут через двадцать привел их в чащобу.

– Ты куда нас привел, Сусанин? – возмутился Аким, – Здесь леший ногу сломит.

– Акима, не мельтеши, – одернул его Вася, – Старик хорошее место показал. Бурелом, что надо. Еще бы повалить деревья кое-где, и мы их тут вовсе в мешок загоним.

Бобры выступили вперед, доставая топоры:

– Говори, где рубить.

– Значит так, парни, – Вася прикидывал на ходу, – Вот здесь место для стрелковой засады. Значит надо здесь навал сделать. И еще, – он обернулся к гоблину, – Чачу, Красных Собак откуда манить будем?

Старик показал. Вася кивнул и объяснил Бобрам, где рубить деревья и в каком направлении валить, чтобы конница оказалась в ловушке. Но как только Бобры начали рубить первое же дерево, Чачу их остановил.

– Э, парень, не так рубишь, – возмутился он.

– Да ты чего, дед? – усмехнулся Бака, – Я в своей жизни деревьев больше срубил, чем ты обоссал.

– Посмейся у меня, – дед оказался с норовом, – Ты низко рубишь. Руби на уровне груди и не полностью срубай, чтобы дерево не отпало совсем, а только надломилось и склонилось. Если так повалишь, конь уже точно не перепрыгнет.

– А дед-то соображает, – Бака уважительно посмотрел на старого гоблина, – Сделаем.

С засадой провозились почти до ночи, следуя доброму правилу, если хочешь хорошо повоевать, сначала надо хорошо поработать. В селение вернулись уже по темноте. Чачу выделил парням две землянки, и спали они эту ночь как убитые. А с поздним зимним рассветом началось…

Солнце еще только показалось над лесом, бросая первые лучи на ледяную озерную равнину, когда на ней появился верховой гоблин. Приблизившись к развалинам крепости на безопасное расстояние, он стал кричать и улюлюкать, привлекая к себе внимание, пока в крепостных проломах не появились фигуры бойцов Красной Собаки. Тогда гоблин начал выкрикивать ругательства и оскорбления и показывать неприличные жесты.

Крепостные сторожа коротко посовещались, быстро придя к общему заключению, что гоблины совсем потеряли страх и перестали видеть края, и отправили одного из караульных звать вожака. Когда в стенном проеме показался вожак Красных Собак, гоблин достал из седельного подсумка какие-то предметы округлой формы, обвязанные веревками. Он стал один за другим раскручивать предметы, держа за концы коротких веревок и метать их в сторону развалин.

Один из предметов удачно упал прямо у ног вожака. Бешеный рев оповестил, что вожак разглядел, что это за предмет, – голова одного из его бойцов. Убедившись, что Красные Собаки кинулись к лошадям, и погоня неизбежна, гоблин пришпорил коня, направив его в сторону леса.

Он гнал по узким лесным тропам низкорослую лошадку, одну из тех, что достались трофеем после боя с десяткой Красных Собак. С нее сняли броню, да и сам гоблин весил немного, поэтому его лошадь имела преимущество, перед теми, что скакали следом и тащили на себе помимо собственной брони своих бронированных наездников.

Чтобы не оторваться от погони слишком далеко, зеленокожему нелюдю приходилось время от времени придерживать лошадь и делать вид будто она устала от скачки. При этом он продолжал на весь лес громко дразнить Красных Собак, распугивая мелкую лесную живность. В итоге своего он добился и привел их в засаду с большим шумом. Не переставая сквернословить, он спрыгнул с лошади и вскарабкался на навал, где ему уже протягивали руки, чтобы помочь забраться.

Вася прокричал: «бой», и в дикарей полетели стрелы его бойцов и дротики гоблинских стрелков. Надо сказать, получалось у зеленокожих нелюдей неплохо, хоть из десяти девять отскакивали от брони, однако полторы сотни метателей создавали достаточно плотный обстрел, чтобы некоторые дротики все же находили уязвимые места в доспехах. Красные Собаки сразу начали нести потери. Казалось бы, исход предрешен, но тут случилось то, что Вася не просчитал. У дикарей все-таки был свой мога, и как выяснилось, противостоять атакующей могии гоблины были совершенно не способны.

Вожак прокричал заклятие цепенящего ужаса, Вася и его парни только поморщились да привычно сжали зубы, а вот гоблинов накрыло. Они попадали наземь, и не то что воевать, даже убежать не могли. Бойцы Красной Собаки времени даром не теряли. Быстро сообразив, что кони для них сейчас только обуза они спешились и кинулись мечами прорубаться через древесные завалы.

Счет шел на секунды. Вася понимал, что, добравшись до не способных двигаться гоблинов дикари их перебьют. Но что он мог сделать? Гоблины переоценили Васю, а Вася переоценил гоблинов. Плохо он усвоил уроки Вепря, раз за разом твердившего, что первейшая причина поражения – это недооценка противника и переоценка союзника.

Непонятно на что надеясь, он достал из-за пазухи пятнадчик с заклинанием ратного духа. Да только толку с него? Мало иметь нужное заклятие, надо иметь силу для его использования. А Вася – не мога, даже близко – не мога.

– Давай, Вась, у тебя получится, – Аким видел, на что сейчас решается десятник и, как смог, постарался его поддержать.

Вася приказал монете засветиться, и она послушно начала набирать внутреннее свечение. Он окинул взглядом маленьких существ, лежащих прямо на снегу и подвывающих от ужаса. Образы послужной дорожки на левой руке начали греться и даже слегка засветились. Он чувствовал, как накопленный опыт противодействия зловредной могии нифрила дарит ему призрачный шанс прорваться на новый качественный уровень.