Кремлевские подряды «Мабетекса». Последнее расследование Генерального прокурора России - Юрий Скуратов

— Юрий Ильич, генерал МВД все еще сидит в приемной, ждет, когда вы освободитесь.

Я понимал, чего ждет этот генерал, — опечатать мой кабинет. Со всеми документами, что имеются здесь.

— Я еще занят, — сказал я секретарше, — пусть подождет.

Я понимал, что пока нахожусь в кабинете, опечатать его никто не сможет. А мне важно было передать Катышеву документы, находившиеся в моем сейфе. Кроме того, мне надо было подписать два международных поручения для Карлы дель Понте и также передать их ему. Нужно, чтобы эти документы сегодня же ушли в Швейцарию. На других, кроме Катышева, заместителей я уже надеяться не мог.

Вскоре подошел Катышев, мы с ним завершили все дела. Я в последний раз оглядел свой кабинет, мысленно попрощался с ним и вышел. Через мгновение генерал МВД вместе с Хапсироковым с нескрываемым вздохом облегчения его опечатали.

Я уехал. Завернул на городскую квартиру, забрал Лену, и мы отправились на дачу. Но из головы все не выходила мысль: что послужило причиной столь грубой и неприкрытой акции? Почему ее осуществили именно сейчас, а не раньше или позже? Ответ пришел в голову сам по себе: в прокуратуре утечка информации.

К тому времени я уже имел серьезный разговор с Бородиным по фирме «Мабетекс» — и разговор этот больше походил на допрос. По моему указанию готовились допросы дочерей президента, крупных госчиновников. Уже были проведены выемки документов в Кремле. Мы с Катышевым понимали, что главный «семейный» кукловод — Березовский, и мы ясно представляли: если не успеем реализовать против него имеющиеся материалы, потом это сделать нам не дадут. Поэтому было принято решение об аресте Березовского. Повторяю — об аресте. Уже был подготовлен ордер на его арест…

Дело принимало для «семьи» угрожающий оборот.

Но… произошла утечка информации. О ближайших планах Генпрокуратуры стало известно Волошину и самому Березовскому. Мы планировали арестовать олигарха на аэродроме, сразу же по прилете в Москву. Но… Помните его странные кульбиты: он сидел в Киеве и говорил, что передумал вылетать в Москву…

А в Кремле тем временем запаниковали. Там сразу поняли, что промедление смерти подобно. Тем более что просочился слух, что следующий на очереди у Генпрокуратуры — Волошин. У нас действительно на заметке были два мощных эпизода, напрямую связанные с начальником президентской администрации. Первый — махинации с векселями «Агропромсервиса». Второй — продажа «ЛогоВАЗом» пустых «фантиков» готовившемуся лопнуть банку «Чара». Не рассчитавшись со своими вкладчиками, умирающий банк заплатил полновесными деньгами за не представляющие никакой ценности бумаги. А продавцом с подачи Березовского выступал Волошин…

В Кремле срочно стали обсуждать ситуацию и разрабатывать тактику действий. Одним из самых активных участников этого собрания был Чубайс. Именно ему, как мне стало известно позднее, и принадлежала идея возбудить уголовное дело и одним махом выкрутить мне руки, лишив возможности действовать.

Но кто станет исполнителем? Вначале дело в отношении меня предложили возбудить следственному комитету МВД. Его глава, Кожевников, которого вскоре освободили от должности, отказался. Потом — моим заместителям. Чайка и Демин тоже отказались, понимая, что это в принципе преступление. Наконец, с участием Демина и Чайки нашли компромиссное решение: пусть дело возбуждает Росинский, а заниматься им будут в Главной военной прокуратуре — вроде бы и не «наши», но все под контролем.

Двойное поражение Кремля

Первые дни после возбуждения против меня уголовного дела были самыми тяжелыми. Надо отдать должное Государственной думе — ее депутаты активно поддержали меня. Слушания были назначены немедленно.

Все ожидали, что на заседании Госдумы я буду рубить всех и вся, предоставлю документы о коррупции в Кремле, в семье президента. Но я не стал этого делать. Существовал Закон, и действовать я мог только в его достаточно узких рамках. Поэтому все обиды и эмоции постарался отставить в сторону и до разоблачений в своем выступлении в Госдуме не скатился.

Одна газета писала позднее, что я вел себя по отношению к президенту по-джентльменски, но он этого не заметил…

…Тем временем на заседании дали слово прокурору Москвы Сергею Герасимову. Суть его выступления сводилась к тому, что, возбуждая против меня уголовное дело, Росинский действовал незаконно. Налицо было и процессуальное нарушение, поскольку уголовное дело можно возбуждать только по материалам прокуратуры, а не ФСБ, как было в моем случае. Незаконным было даже время возбуждения дела: по Уголовно-процессуальному кодексу РФ все следственные действия должны проводиться до 22 часов. Ну подумайте сами, какое нормальное уголовное дело может быть возбуждено в 2 часа ночи? Подлог и фальсификация были обнаружены и в документах дела: дата одной из справок, составленной по поручению В. Путина 4 апреля, была переправлена на 1 апреля. Имелись ошибки и на других наспех составленных документах…

По любому из этих формальных нарушений можно и нужно было возбуждать служебное расследование. Но кабинет мой опечатан, на работу меня не пускали — сила была не на моей стороне…

Итогом слушаний моего дела в Государственной думе стало ее обращение к членам Совета Федерации. Оно стоит того, чтобы привести его текст полностью:

«Мы полагаем, что истинной причиной отстранения Генерального прокурора Российской Федерации от должности является то, что Ю. И. Скуратов начал активное расследование уголовных дел о коррупции, в том числе в отношении самых высоких должностных лиц.

Накануне Ю. И. Скуратовым был передан Президенту Российской Федерации список российских граждан, имеющих огромные вклады в зарубежных банках. Среди них фигурируют лица, занимавшие и занимающие ответственные посты в структурах государственного аппарата.

Учитывая антиконституционный характер Указа Президента Российской Федерации № 415, дестабилизирующего политическую ситуацию, наносящую существенный вред состоянию борьбы с коррупцией, мы обращаемся к членам Совета Федерации с просьбой незамедлительно собраться на пленарное заседание и дать оценку данному Указу, а также принять меры по ограждению Генерального прокурора Российской Федерации и подчиненных ему прокуроров от грубых нападок и разнузданной кампании клеветы и шельмования.

Государственная дума считает необходимым продолжение Генеральным прокурором Российской Федерации Ю. И. Скуратовым исполнения своих конституционных полномочий».