Хроники Земли Простой - Цокто Жигмытов

— Ух ты! — громко сказал Владетель Бленда спустя несколько мгновений.

— Что? — тут же спросил Дам Баа.

— Ну надо же! — воскликнул Микки.

— Что там? — нервно спросил Нухыр Императора с торбой по образованию.

— У вас есть стрела? — игнорируя Дам Баа, обратился Микки к Жам Балу.

— Есть, — немного удивленно ответил Жам Бал.

— Принесите, пожалуйста! — и Микки снова обратился к книге.

Дам Баа встревожено посмотрел вслед уходящему Жам Балу.

— Уважаемый, — снова попытался привлечь к себе внимание начальника экспедиции Нухыр императора, но успеха не добился. Тогда Дам Баа после недолгой душевной борьбы решился не поступок весьма неделикатный — он положил руку на плечо владетеля Бленда, но тут некстати вернулся Жам Бал. Микки Спиллейна поднял глаза и увидел лишь то, что хотел — стрелу в руке Жам Бала; на Нухыра Императора он внимания опять-таки не обратил. Последнее обстоятельство не на шутку рассердило Дам Баа. Он задышал, растопырил ноздри и гневно засверкал очами.

— Значит, это будет вроде так, — пробормотал Микки, затем приосанился и, вытянув левую руку со стрелой на север, а правой держа книгу, звучно прочёл:

— Lets yaom Alchatay! Itel, itel, alerts yaom ik ilets isenirp yanem!

На последнем слове Дам Баа дал волю обуревавшему его гневу. Он ухватил стрелу и громко сказал:

— Любезнейший!

Договорить не удалось. Во всяком случае, свидетелей могущих подтвердить, что Дам Баа договорил или не договорил, нет, поскольку начальник экспедиции Микки Спиллейн и Нухыр Императора с Торбой по образованию Дам Баа в миг сей исчезли, оставив после себя мощное басовитое гудение и стоящего с широко разинутым ртом господина Жам Бала.

Хаотично до сей поры перемещавшиеся туда-сюда с различными элементами походного снаряжения образованцы остановились, заозирались по сторонам. Никто не понял, что случилось, а исчезновение начальства и вовсе заметил один Жам Бал.

Некоторое время был слышен постепенно удалявшийся на север басовитый гул, но потом стих и он.

Глава 11,

в которой читатель получит много сведений о драконе

Купец Дор Жиа занимался занятием, недостойным настоящего мужчины. Конкретно он лежал на земле ничком и плакал. Особенно угнетало его то обстоятельство, что даже плакать у него получалось не очень, по причине отсутствия влаги в глазных впадинах, так что со стороны купец сильно походил на человека, давящегося чем-то очень невкусным.

С другой стороны, вдумчивый читатель, конечно же, помнит, что у почтенного купца были весьма уважительные причины для такого поведения. Но всему приходит конец, вот и несчастный купец прекратил, наконец, свои бесслёзные рыдания. С тяжким стоном Дор Жиа перевернулся на спину. Взору его предстало бескрайнее небо. Некоторое время купец лежал, вперивши бессмысленный взор в голубой небосвод, пока неожиданно вдруг не осознал, что слышит некие голоса. С проворством, которого он сам от себя не ожидал, купец вскочил на ноги. Картина, открывшаяся его взору, была столь поразительна, что в первый миг Дор Жиа уверился в том, что голод, жажда и солнцепёк своё дело сделали, и довели его рассудок до помутнения. Но две невероятные фигуры с совершенно неуместной в летней степи энергичностью передвигавшиеся по степи, были до отвращения реальны. Дор Жиа застонал сладко и кинулся стремительно (так ему казалось) к своим потенциальным спасителям.

Сеньор Наихо со своим преданным слугой осадили своих… гм… скакунов и теперь с изрядной долей оторопения наблюдали за внезапно выросшей из травы фигурой, каковая приближалась к ним сложным зигзагом, при этом шатаясь, постанывая и бормоча что-то нечленораздельное.

Запомните эту картину, ибо более в этой главе мы к этим людям уже не вернёмся.

Экспедиция южан высаживалась на берег в весьма в хорошем настроении. Окончание плавания, благополучно пережитая опасность, близость цели — всё это весьма способствовало установлению хорошего, хотя и несколько взбудораженного настроения. К тому же за время экспедиции южане начали привыкать к необычной внешности Аманды и Белинды и даже находить их где-то симпатичными. Это обстоятельство тоже подвигало к общему улучшению обстановки. До поры до времени, как мрачно предрёк Хромой Сом, наблюдая за посиделками на корме большой плоскодонки.

Немного подпортило настроение отсутствие в назначенном месте конного состава экспедиции, но как бы то ни было, южане вместе с чужеземными специалистами по драконам переместились на берег и стали готовиться к последнему броску.

Маг меланхолично наблюдал, как те из южан, что помоложе и попредприимчивее под предлогом оказания помощи вьются вокруг Аманды и Белинды — занятие тем более почётное, что вещей у обоих девиц было негусто.

Лошадей пригнали на закате. Правда, не всех. Недосчитались двух лошадей и одного погонщика из местных. Обстоятельство, на которое особого внимания не обратили.

Дорога весьма способствует разного рода размышлениям. Бритва Дакаска была сосредоточенно невесела, поскольку мысли в голову лезли преимущественно грустные, так что по степи ехала больше Мерседес, нежели Бритва Дакаска. Вдоволь наразмышлявшись об императоре, девушка заставила себя вернуться к мыслям более насущным, нежели мужчина, недостойный её внимания. А самой насущной из всех насущных мыслей была мысль, а точнее вопрос: куда ж это они все так стремятся? Что такого есть на севере, к чему стоит рваться аж двум экспедициям? Однако даже о таких важных вопросах думалось как-то неэнергично. Без настроения, прямо скажем, думалось.

Подчинённые же Бритвы пребывали в настроении немного расслабленном, ибо невнимание начальства любого уважающего себя военного развращает. Соответственно темп передвижения был далеко не гвардейский.

— Госпожа! — лицо сэра Морта выражало деловитую озабоченность.

Мерседес рассеянным поднятием левой брови дала понять — слушаю.

— Человек с двумя лошадьми, — сухо доложил сэр Морт и плетью показал — где.

— Взять, — сказала Мерседес.

Через десять минут и человек и лошади были представлены под светлы очи кавалер-девицы.

А ещё через пять минут настроение Чёрных рыцарей волшебно изменилось. От печальной Мерседес не осталось и намёка, в седле снова была неукротимая Бритва Дакаска. В энергических выражениях она приказала обустраивать стоянку, а сама призвала к себе пленника для более подробной беседы.

Две фигуры, бредущие на юг по лесостепной полосе Алхиндэ Бэхаа, были видны издалека. Во многом этому способствовал окружающий ландшафт — ежели вы одиноко, как перст, точнее как два перста, возвышаетесь среди равнины полуголой, вас трудно не заметить.