О чём молчат рубины - Фунтик Изюмов

отправить нашего келаря, мать Сусанну или нашего казначея, мать Юлиану, они бы, пожалуй, справились… но они мне здесь нужны! Как воздух, нужны! Кто будет присматривать, как наш монастырь восстанавливают?! А работы там… ох, и не напоминай! И времени и денег придётся потратить — ой-ёй-ёй!

— Но я так молода, неискушённа…

— А я говорю: благословляю!

— Но, матушка!..

— Значит… не желаешь?.. — матушка откинулась на спинку высокого кресла, — Ну, что ж… Ладно… так и быть… Можешь не ехать…

— Правда?! — обрадовалась я.

— Правда, — сухо заметила матушка, — Отправлю кого-то ещё. Мне было приятно, что ты была в моей обители…

— В каком смысле «была»?! — оторопела я.

— Ну, раз ты не выполняешь благословений настоятельницы… А жаль, жаль… Мне будет тебя не хватать, девочка…

— Матушка!!! — чуть не заорала я, — Не надо!!! Не выгоняйте меня! Я всё, что угодно!

— Да как же тебя не выгнать? — удивилась матушка, — Ты же вон какой дурной пример другим подаёшь? Этак, гляди, каждая начнёт брыкаться: это хочу, это не хочу, и матушкины слова мне вовсе не указ…

— Я… Я согласна!.. — выдавила я из себя, — Я на всё согласна! Благословите, матушка!

— Прямо, на всё согласна? — прищурилась матушка Терезия.

— На всё, — обречённо кивнула я.

— Хм… проверим! Тогда… тогда так, — матушка внимательно посмотрела мне в глаза, — Тогда… поедешь в мирском наряде! Как положено графине!

— Ой, — пискнула я.

— Ты ещё не монашка, тебе можно. Значит, поедешь в мирском наряде… У нас они остались, после твоего приезда. Может, где-то ушить-подшить, но я дам задание сестре Кристине, она тебе за ночь всё сделает… Впрочем, возьмёшь с собой и одежду послушницы. К папе явишься, в монастырской одежде… Поедешь в карете…

— Ой…

— … в сопровождении крестоносцев…

— Ой…

— … и у тебя будет кучер. Кучер из местных, не крестоносец, поэтому можешь смело им командовать. А платить ему будут крестоносцы! Хе-хе! Конечно, тебе нужна горничная… как графине!

— Ой…

— … и я подобрала три кандидатуры. Выбирай любую. Все три чистоплотны, услужливы и умеют хранить чужие тайны… если у тебя будут тайны, конечно… Хм… Лично я советовала бы выбрать Габи… но повторяю, можешь выбрать любую.

Конечно, в пути вы будете посещать святые места и обители… Конечно, крестоносцы будут жертвовать деньги в каждом таком месте… Будет нехорошо, если ты промолчишь и не внесёшь своей малой толики… Поэтому, вот тебе кошель…

— Ой… тяжёлый…

— Не лёгкий, — сухо подтвердила матушка, — И собрать его было нелегко. Но и без этого никак не обойтись… Что ещё?.. Хм… Дам я тебе открытый лист, для всех настоятелей любых бенедиктинских монастырей. Чтобы в любом случае оказали содействие. Если понадобится. Учти, никто не откажет, но за каждую помощь нам придётся потом воздать по заслугам… и материально тоже! Поэтому, обращаться только в случае нужды! Но если есть нужда, то не медлить! Рассчитаемся… как-нибудь… потом…

И последнее. Вот письмо папе римскому. Да, конверт довольно пухлый. Мне пришлось очень многое описать, обращаясь к его Святейшеству. Но, надеюсь, оно того стóит. Видишь ли, кроме всего прочего, я прошу у папы частичку святых мощей нашего Святого Бенедикта, или, по крайней мере, лоскут его одежды или хоть ремешок с его обуви. Если папа внемлет моей просьбе, если ты получишь просимое… представь, сколько паломников пойдут к нам за благословением! Так что, можешь считать себя возможным спасителем и благодетелем нашего монастыря! А если папа удостоит тебя аудиенции…

— Ой…

— … то и на словах расскажешь обо всём, что видела и слышала. Нет, я не дам тебе прочесть письмо! Чтобы не перекликалось. Чтобы папа не заподозрил, что ты говоришь по написанному. Говори от себя! Как есть!

Ну вот и всё. А теперь беги к сестре Кристине, она уже ждёт тебя с иголками, нитками и твоими нарядами…

— Так вы что? Вы были уверены, что я соглашусь?!

— А куда же ты денешься, девочка? — спросила матушка Терезия, дождавшись, что дверь плотно закроется и шаги девушки смолкнут вдали, — Куда же ты от меня денешься, глупая?..

* * *

Спалось плохо. Я лежал и размышлял, не пленником ли я еду к папе римскому? Пожалуй, что да. Пленник, хотя и на достаточно длинной верёвке. И чем это мне грозит? Пока, ничем. Во всяком случае, путешествие к папе совпадает с моими планами. Но вот, в качестве кого я предстану перед папой? Не хотелось бы, чтобы меня втолкнули в его резиденцию, связанного по рукам и ногам. Это значит, что я должен попытаться подобрать ключики к моим внезапным «тюремщикам», чтобы перед папой предстать не пленником, а одним из крестоносного братства, будущим крестоносцем, надёжным товарищем уважаемых рыцарей из посольства. Н-да, весёленькая задача! Как же так исхитриться и стать своим среди рыцарей, которые кроме религиозного пыла и боевого задора ничего в жизни не ценят? И я недовольно вертелся с боку на бок.

* * *

Утренняя служба прошла очень торжественно. И не удивительно. Крестоносцы отправлялись на сечу. Некоторые вообще всю ночь в церкви провели. А после службы все заторопились. Поэтому прощание вышло скомканным.

— Прощай! — обхватил меня длинными руками брат Томас, — Слышал? Фон Плауэн берёт меня, несмотря на мои ругательства! Эх, если бы ещё стволов у нас побольше было! Ну, да ничего! Бог даст, в бою сколько-то захватим. А ты, когда будешь у папы, держись крепко. Ты крестоносец! Хоть и будущий. Ага?..

— Ага, — согласился я, — Я вот, спросить хочу. У тебя в сумке постоянно листочки, верёвочкой перевитые. А почему ты те листочки в книжку не сошьёшь? Удобнее было бы. Тоненькая такая книжечка… И ты туда нужные записи делаешь. А не надо постоянно верёвочку развязывать и искать нужный листочек.

— Чистая книга? — уставился на меня брат Томас, — Не для текстов, а для чертежей и вообще, любых записей? А что… Любопытная мысль! А-га-га! Я эту штуку альбомом назову! Знаешь, что такое альбом?

— Н-нет, — признался я.

— Это такая белая доска, на которой в древнем Риме вывешивали объявления, указы и прочие распоряжения. То есть, что нужно, то и вывесить можно. Вот и у меня будет: что нужно, что хочу, то и запишу! А-га-га! Мне всё больше нравится эта мысль! Белая, пустая книга! Альбом! А-га-га!

— Прощай! — потряс меня за руку доктор Штюке, — Эх, в смутное время нам встретиться довелось! А впрочем, какие времена у нас не смутные?.. Хотелось бы на досуге поболтать с тобой побольше. Очень ты интересные вещи рассказываешь! Ну, да даст Бог, ещё свидимся!

— А вы тоже с войском? — спросил я.

— В этот