В тени томагавка, или Русские в Новом Свете - Сергей Юров

Юрьеву вспомнилось хитрое и острое, как у хорька, лицо Богарта. Тот раз за разом дурил в торговых делах индейцев и таких белых, как простак О’Лири, и изменяться не собирался. Запреты губернатора на продажу индейцам спиртного, оружия и боеприпасов для него были пустым звуком. Для отвода глаз он имел небольшой запас бус, зеркалец и другой чепухи, но главным его товаром был разведенные в речной воде виски и ром. Ходили также слухи, что он стал тайным агентом губернатора Сюберказа.

Сам Денис держал ром в фактории, однако шел он лишь на то, чтобы угощать краснокожих звероловов, приносивших ему меха. Славу честного торговца он заработал очень быстро. Казалось, Юрьевы только вчера обосновались в просторных помещениях фактории, а о щедрости и честности хозяина прознали и в вигвамах алгонкинов Канады, и в жилищах микмаков Акадии. Как следствие, он сбыл почти весь свой французский запас и планировал со дня на день отплыть к Бостону за английским товаром.

Юрьев, сидя на лавке, покуривал виргинский табак и предавался ленивым размышлениям. Время близилось к обеду, и ему было слышно, как Оливия гремела посудой на кухне. На втором этаже шумно играли двойняшки. Он улыбнулся, вспомнив желание Витюши стать «большим коммерсантом». А что?! Хоть и мал еще, а есть в нем стержень, есть… Павел – умница!.. Капитан провинциальной галеры не нарадуется на исполнительного и подающего большие надежды юнгу Хука!.. А вот Егор… Ох, уж этот младший!.. С окончанием отделки второго этажа фактории, которая была на самом деле укрепленным блокгаузом с узкими бойницами и тяжелой дубовой дверью, брат все чаще стал пропадать у переселившихся на Медомак индейцев Мокасина. Последние три недели он вообще от них не возвращался. Ходили слухи, что на общем сходе краснокожие избрали Воби Аланксу, так теперь называли Егора, военным предводителем маленького племени. Поспособствовала этому его победа над двумя пигвакетами вождя Адиавандо, напавшими на него во время сбора моллюсков на побережье.

Вслед за О’Лири к блокгаузу пожаловали два других жителя Хуктауна. Это были закадычные друзья, норвежец Лейф Соренсен и швед Харальд Юхансон. Первый отличался высоким ростом и худобой, второй – кряжистой основательностью. Поскольку оба несли берестяные короба, Юрьев понял, что они пожаловали за провизией, которая была приобретена в Уэллсе и теперь подходила к концу. Молва о том, что на малом Медомаке можно не только сбыть пушнину, но и закупить съестного, быстро облетела округу. Однажды в гости к Юрьеву пожаловала небольшая охотничья община монтанье. Смуглолицые и коренастые канадские индейцы произвели на него неприятное впечатление. Их одноглазый вождь к тому же без спросу полез к бочке с ромом, и хозяину фактории ничего не оставалось, как окоротить наглеца ударами кнута. Наскоро поторговавшись, монтанье с угрюмым видом оставили факторию и скрылись в чаще. Русский долго не мог забыть подозрительных визитеров.

Норвежец со шведом поздоровались с Юрьевым, уселись на лавку и закурили свои длинные тонкие трубки.

– Какие новости, друзья? – спросил хозяин торгового поста, морщась от зловония дешевого табака.

– Помаленьку начинаем готовиться к зиме, Дэннис, – сказал норвежец, шмыгнув острым длинным носом.

Конец ознакомительного фрагмента.