Храброе сердце. Как сочувствие может преобразить вашу жизнь - Туптен Джинпа

В ИНДИВИДУАЛИСТИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ БОЛЬШИНСТВУ ЛЮДЕЙ СЛЕДУЕТ ЗАБОТИТЬСЯ ТОЛЬКО О СЕБЕ ИЛИ ЕЩЕ О ЛЮДЯХ ИЗ СЕМЕЙНОГО ОКРУЖЕНИЯ.

Наши курсы по развитию сострадания в Стэнфордском университете посещала одна женщина около сорока лет, у которой после перенесенного инсульта была парализована одна сторона тела. Пока она не прошла наш курс, она была не в состоянии помыть эту сторону, потому что не могла заставить себя даже дотронуться до нее. Для туалета она постоянно нуждалась в посторонней помощи. Развив сострадание и доброту к этой части её собственного тела, она смогла преодолеть свое отвращение и научилась мыться полностью. Это достижение очень серьезно повлияло на качество её жизни, у нее появилось ощущение благополучия.

Я вырос в беднейшей части мира, и на мой первый наивный взгляд могло показаться, что люди на Западе более уверенные, более эффективные и способны лучше о себе позаботиться и насладиться жизнью. В этом индивидуалистическом обществе большинству людей следует заботиться только о себе или еще о людях из семейного окружения. Семьи здесь небольшие, а пожилые родители живут отдельно, причем часто – в домах престарелых. В этой культуре высоко ценится досуг, а поездки в отпуск настолько же обычны, как раньше – религиозные паломничества. Здесь явно посвятили себя уходу за самим собой, довольству и праздностям жизни. Но не всё так, как кажется.

Куда ни посмотри, здесь у людей заметны признаки нехватки самосострадания, причем их диапазон весьма широк – от легкой неприязни к себе до глубокой ненависти. Вот несколько примеров: люди остаются в неблагополучных или даже оскорбительных отношениях между собой просто потому, что они винят в этом самих себя и не верят, что заслуживают лучшего. Люди чувствуют себя неловко в своих собственных телах. Они не любят своего отражения в зеркале и добровольно голодают или накачивают свои тела непонятно чем и добровольно вредят себе, чтобы просто отвлечься от их настоящей боли. Люди не заботятся о себе, а если начинают это делать, то чувствуют себя подавленными.

Буддисты понимают самосострадание как основу, на которой мы учимся бо́льшей сострадательности и лучшей заботе о других.

Они пренебрегают своими базовыми потребностями во сне, питании и физических упражнениях и всё усерднее и усерднее работают, потому что не знают, как еще они могут найти подтверждение, что они – люди. Если их критикуют – сразу выходят из себя или, наоборот, закрываются. Они всегда готовы поверить во что-то плохое о себе, но в то же время не могут выдержать критики – потому что им не хватает чувства собственной ценности. Люди чувствуют себя обманщиками, особенно когда всё идет хорошо. Они живут в страхе разоблачения, так как на самом деле не верят, что заслуживают лучшего. И постоянно испытывают тревогу, подавленность, отчаяние и не знают, что с этим делать, – и в этом тоже винят и осуждают себя.

Я был воспитан в вере, что забота о самом себе – одна из форм самосострадания, это инстинкт не только у людей, но и у всех живых существ. Традиционные буддийские медитации о сострадании основаны на предпосылке, что мы обладаем врожденным инстинктом быть добрым к себе. Медитативная практика построена на расширении этого естественного чувства в отношении других живых существ. Мы расширяем круг нашей заботы (центр которого – мы сами) и включаем в него сначала своих близких, затем – чужих людей, а далее – «трудных» (это политики противоположных взглядов или проблемные подростки) и в конечном итоге – всех людей и каждое живое существо в этом мире. Буддисты понимают самосострадание как основу, на которой мы учимся бо́льшей сострадательности и лучшей заботе о других.

В 1989 году на конференции по буддизму и психотерапии в Ньюпорт-Бич, на которой Его Святейшеству Далай-ламе впервые была полностью представлена концепция ненависти к самому себе, я увидел, как традиционное буддийское представление о самосострадании сталкивается лицом к лицу с современным опытом. На одной из дискуссий многие медики рассказывали об этой укоренившейся ненависти, которая лежала в основе проблем их пациентов.

Когда возник вопрос, как традиционные буддийские практики могли бы им помочь, Далай-лама поначалу был озадачен. Его Святейшество спросил, насколько вообще обоснованы такие представления. Ведь если самосохранение, забота и любовь к самому себе являются фундаментальными инстинктами каждого разумного существа – как это рассматривает буддийская психология, – то можно ли ненавидеть саму свою сущность? Как люди смогли настолько извратить собственную природу и настолько отдалиться от неё? Такая озлобленность – это нечто большее, чем неудовлетворенность своим внешним видом, жизненными достижениями и отсутствие чувства собственного достоинства.

Это показалось Далай-ламе очень важной проблемой, затрагивающей саму основу нашего внутреннего отношения к самим себе. Участникам конференции пришлось немало потрудиться, чтобы убедить Его Святейшество, что ненависть к самому себе – не выдумка, а психологическая реальность и на Западе не является редкостью. Дело здесь не в том, что буддийские представления неверны. Далай-лама понял, что ненависть к самому себе корнями уходит в тот же самый базовый инстинкт заботы о себе. Ненависть – это тоже форма заботы (её не может вызвать что-то безразличное). Она исходит из нее, но неспособна признать или простить наше несовершенное «я».

С помощью самосострадания мы учимся восстанавливать связь с той чистой, нежной и уязвимой частью нас самих, которая по-прежнему о нас беспокоится. Эта часть никогда не прекращала этого делать, но просто скрылась за броней, которую мы надеваем в минуту опасности.

МНОГИЕ ПОЧУВСТВОВАЛИ СЕБЯ ДИСКОМФОРТНО, КОГДА БЫЛИ ВЫНУЖДЕНЫ ДУМАТЬ О СВОИХ ПОТРЕБНОСТЯХ.

Я прожил на Западе более двух десятилетий и с близкого расстояния наблюдал отсутствие самосострадания, причем во многих проявлениях. Но иногда даже я недооцениваю его глубину в повседневной человеческой жизни. При разработке самой первой Стэнфордской программы обучения состраданию я использовал в ней традиционную буддийскую структуру перехода от самосострадания к состраданию другим в постоянном расширении круга людей. Но после тестирования этой программы стало ясно, что камнем преткновения для жителей Запада является сама исходная точка – самосострадание. Многие обучавшиеся почувствовали себя дискомфортно, когда были вынуждены думать о своих потребностях. У некоторых вызывали отвращение такие фразы из медитации о самосострадании, как «Пусть я буду счастлив, пусть я найду мир и радость». Я понял, что нужно начать с какого-то другого места, или мы здесь застрянем, и изменил порядок прохождения курса.

Мне удалось обсудить эту проблему с психологом Кристин Нефф, которая сыграла важную роль в создании систематического научного подхода к самосостраданию. В ходе своей основной работы по психологии самосострадания Нефф разработала анкету для измерения трех основных компонентов сострадания себе: доброты к самому себе, общей человечности и осознанности. Она определяет «доброту к самим себе» как способность относиться к собственным недостаткам и встреченным трудностям с добротой, пониманием и признанием, а не с осуждением. «Общая человечность» по её шкале – это восприятие своих проблем и страданий в контексте общечеловеческого опыта. А «осознанность» – это способность спокойно удерживать болезненные переживания в сознании, а не делать их навязчивой идеей или отчаянно пытаться их исправить.

Вот несколько вопросов из анкеты Кристин Нефф.

Выразите свое отношение к следующим утверждениям и укажите степень своего согласия (полностью согласен, более или менее согласен, совсем не согласен).

• Я стараюсь с пониманием и терпением относиться к тем чертам моей личности, которые мне не нравятся (доброта к самому себе).

• Когда я переживаю трудные времена, я отношусь к себе с заботой и нежностью, которые мне необходимы (доброта к самому себе).

• Когда я чувствую себя неадекватно, я стараюсь напомнить себе, что чувство неадекватности возникает у большинства людей (общая человечность).

• Когда мои дела идут плохо, я понимаю, что с такими трудностями в жизни сталкиваются все люди (общая человечность).

• Когда я чувствую себя подавленным, я стараюсь относиться к своим чувствам с любопытством и открытостью (осознанность).

• Если мне не удалось что-то важное, я стараюсь сохранить общую перспективу (осознанность).

Нефф уверила меня, что в реальности недостаток самосострадания никак не связан с различиями Востока и Запада. Её шкала самосострадания применяется теперь во многих странах – и на Западе, и на Востоке. Эта проблема оказалась настолько же широко распространена во многих азиатских странах, как и в США, Канаде или Европе.