Пончики под тополем. фрагменты одного детства - Вера Мельникова

В обеих комнатах чуть-чуть брезжил рассвет. Ёлочные украшения мерцали при этом тусклом свете ещё привлекательнее, чем накануне вечером. Они прямо-таки манили! И подарки были уже тут…

Но ожидание праздника всегда приятнее самого праздника…

Через час – полтора мы все садились за утренний чай, подарки распаковывались, потом мама со мной гуляла, а потом, после непродолжительного обеда, уже совершенно не торжественного, родители уезжали к себе, оставляя меня с бабушкой и дедушкой. И вот здесь мамина спина перечёркивала все предыдущие новогодние радости.

Мама всегда была красивой, от неё всегда хорошо пахло, она всегда прекрасно улыбалась и… уходила.

Наша квартирка на Октябрьской улице была очень мала даже для нас троих – бабушки, дедушки и меня. Крохотная кухня, три спальных места в комнатах, одно единственное кресло перед телевизором… Здесь никто нигде не мог побыть один, в тишине и покое. Таким образом, традиционные новогодние застолья были в тягость ещё и потому, что все были вынуждены пребывать друг у друга на виду целые сутки. Рано или поздно это начинает нервировать. А тут ещё и бабушкины наставления, которые отовсюду слышны.

Бедная мама, бедная я!..

Но бабушка не представляла себе Новый год по-другому. Хоть бы раз она сказала маме: «Не приезжай! Ведь тебе хочется справить Новый год со своими подругами, с Павлом. Не приезжай на Октябрьскую. И Верушу забери с собой, если хочешь».

Бабушка ни разу за 15 лет ничего подобного не сказала и, наверное, даже не подумала.

Мой шестнадцатый Новый год я выпросила у мамы и очередного отчима (я тогда жила с мамой на Шипиловской улице): я справляла его с Денисом и Никитой на квартире у Никиты (мы все были одноклассниками). Делалось это в строжайшей от нашей бабушки тайне. Если бы она узнала о подобных вольностях – прокляла бы нас обеих, меня и маму. Мама тоже не поехала в тот год к родителям, сказав, что смертельно устала на работе и остаётся дома в компании дочери.

Впервые за свои 37 лет мама решила оказать сопротивление, правда, прикрывшись враньём.

Кукла Роза

От нашей Октябрьской улицы до центрального «Детского Мира» на Лубянке можно было спокойно дойти за час пешком – через Самотёчную и Трубную площади. А там и до Красной площади рукой было подать. Но я почему-то не помню, чтобы кто-то, хотя бы изредка, совершал со мной подобные прогулки. То ли никому не хотелось, то ли не считали нужным в принципе.

Конец ознакомительного фрагмента.