Карлики - Максим Дегтерев

- И больше ничего? Неужели он никак не описал, что собой представляют гомоиды, как они устроены, что у них творится внутри, в голове, наконец. Я, к сожалению, абсолютно не владею вашей биологической терминологией, поэтому, наверное, несколько по-дилетантски формулирую вопрос, но вы же меня понимаете?

Она кивнула:

- Конечно, понимаю. И Перк прекрасно понимал, что найдется кто-то, кто будет задавать подобные вопросы, поэтому не оставил ни мне, ни вам ни единого намека.

- А может, все-таки, оставил? Но вы, не желая, чтобы тайна происхождения Альма-младшего вышла наружу, уничтожили материалы исследований.

- Думайте что хотите...

- Но сами-то вы представляете себе, кем он станет, когда вырастет. Чем-то же он будет отличаться от всех остальных людей.

- Он будет добрее...

- Это я уже понял, а еще?

- Еще... Мы не заметим ничего такого, чего не замечаем в других людях - люди ведь тоже разные... Если ребенок вырастает в обезьяньей стае, могут ли обезьяны понять, чем он отличается от них? И может ли человек, выросший среди обезьян, догадаться, что он не такой, как они, что он способен на что-то, что обезьянам недоступно.

- Но мы не обезьяны.

- Это только пример. Сколь бы ни был ребенок гениален от природы, никто об этом никогда не узнает, если его не учить хотя бы азам того, в чем он мог бы стать гениальным. Поэтому мы учим детей всему подряд - ведь заранее никогда не известно, что ему пригодится в жизни. А чему мы можем научить Альма? Только тому, что знаем сами, Следовательно, и его отличия от нас будут укладываться в наши, человеческие рамки. Поэтому будь что будет. Пусть растет среди людей, и пусть эти люди никогда не узнают, кто он и откуда... Вы согласны?

- Согласен. Но кроме того, что он - гомоид, он еще и андрогин. Вы вряд ли сумеете это скрыть. Если Альму потребуется медицинская помощь, то любой врач без труда определит в нем гермафродита.

- Не забывайте, что я тоже врач, - напомнила она. У меня мелькнула догадка:

- Вы хотите сказать, что собираетесь, как бы это помягче выразиться, внести необходимые исправления...

- Уже внесла. Оставшиеся отклонения встречаются и у людей. Теперь он мальчик, а когда вырастет - станет мужчиной не хуже вас. - И она с улыбкой оглядела меня с головы до ног.

- Ну это мы еще посмотрим, - сказал я и расправил плечи. И тут же спохватился: - Но детей у него быть не может, от обычной женщины, я хочу сказать.

- У гомоидов не могло быть детей ни от кого. В том числе и от самих себя. Франкенберг был, конечно, гениальным ученым, но не настолько... - На любой мой довод у нее находился ответ. - Я не думаю, что его идея соединить в мыслящем существе все, на что это существо могло бы опереться в жизни, слишком удачна. Излишняя полнота провоцирует распад как превышение критической массы. Я исправила его ошибку. В конце концов, точки опоры должны быть разнесены в пространстве, чтобы придать устойчивость... постойте... - Она схватила меня за руку, думая, что я собираюсь снова войти в ту комнату.

Но я встал вовсе не для этого.

- Я уже сказал вам, о ребенке никто не узнает - он останется с вами. Улетать с Фаона я вам не советую - здесь вам есть к кому обратиться за помощью.

Лора обещала подумать над моим предложением. Я улетал из поселка переселенцев с двойственным чувством. Я нашел четвертого гомоида и мог считать свое задание выполненным. С другой стороны, финал оказался не таким, как я ожидал. И я мысленно согласился с Лорой: "будь что будет".

С самого утра на синхронизированном календаре стоит восемнадцатое октября. За минувшую неделю произошло несколько событий - и хороших, и не очень - в зависимости от того, с какой стороны посмотреть. Берх пошел на поправку - это хорошо с любой стороны. Позавчера врачам удалось вывести его из комы. Но слишком обнадеживаться не стоит - память вряд ли когда-нибудь к нему вернется. Он начнет жизнь с чистого листа, и там уже не будет ни меня, ни Татьяны, ни Шефа, ни Плерома. От одних я слышал, что Бог наказывает людей, отнимая у них разум. Плером отнял у Верха память - прижизненная реинкарнация, - так называют это другие. Le petit mort - сказала Татьяна, но не думаю, что она права.

Шеф всерьез занялся поисками членов Трисптероса среди сотрудников Редакции; это дело он ведет сугубо лично, и о результатах мне ничего не известно. Ларсон исследовал останки Лесли Джонса, но, как и следовало ожидать, ничего "нечеловеческого" не обнаружил.

Виттенгер куда-то исчез, но не в том смысле, в каком исчез Сторм, а в обычном, то есть не отвечает на мои сообщения, интерактивной связи с ним нет и, похоже, он улетел с Фаона, Вероятно, по поручению Шефа.

Лора Дейч с Альмом-младшим также покинули Фаон, но, в отличие от Виттенгера, навсегда. Я так и не смог убедить ее остаться. Она даже не разрешила проводить ее до космопорта.

Пришло два неожиданных письма. Первое - от Абметова из камеры предварительного заключения. Наверное, он хотел, чтобы последнее слово осталось за ним. Но оно в любом случае будет за ним - перед вынесением приговора, я имею в виду. Абметову не дает покоя мысль, что и он и его тайное общество явили себя перед людьми, совершив преступление, а не благодеяние. Заочно он старался убедить меня, что смерть торговца - не более чем случайное стечение обстоятельств. Они с Бруцем хотели только обыскать лавку и заглянуть в компьютер хозяина, когда тот неожиданно вернулся. Тодаракис первый бросился на них с шокером. Справиться с двоими ему оказалось не под силу, но убивать его никто не собирался - только оглушить. Дальше в письме Абметов пускался в свою обычную риторику по поводу "настоящего знания", о несовместимости такого знания с насилием, ну и о прочих подобных вещах. В принципе, я готов ему поверить, но вот поверит ли суд. "Неумышленные убийства тоже вредят туризму", - так сказал один из судей корреспонденту теленовостей. Еще Абметов просит меня не раскрывать на страницах "Сектора Фаониссимо" Трисптерос ("известное вам название" - так он написал). Но это не от меня зависит, а от Редактора. Учитывая, что в Трисптеросе состоял один из сотрудников Отдела, вряд ли Шеф захочет раскрывать Трисптерос. Абметов клялся, что кроме Номуры никаких "кротов" он к нам не подсылал. Да и про Номуру Абметов сказал, что, мол, он уже давно никакого активного участия в деятельности Трисптероса не принимал, а с гомоидами согласился помочь только после того, как Антрес, взорвав завод, убил его брата. Не знаю, верить ли ему или нет... То сообщение на флаер прислал Абметов - для поддержания духа, так сказать.

Прежде чем приступить ко второму письму, закончу с Абметовым и его компанией. Суд над доктором состоится через две недели. Фил Шлаффер остается главным свидетелем обвинения - он видел Абметова выходящим из задней двери сувенирной лавки в то самое время, когда, предположительно, произошло убийство. Сэм Бруц проходит по делу как сообщник. О Трисптеросе в оркусовских криминальных новостях - ни полслова. Братство дрэггеров астронавтов-испытателей из Сектора Улисса - мы проверили. Есть у них и свой символ, с виду весьма похожий на трехкрылый треугольник, только на нем ковши вместо крыльев. И носят его не на груди. Как гностики - во времена гонений, Бруц хотел выдать свой тайный знак за чужую эмблему. Бруц, как ни странно, и в самом деле служил когда-то астронавтом-испытателем и был знаком с Номурой. Про Абметова ничего подобного установить не удалось.