Замуж с осложнениями - Юлия Жукова (kikimorra)

Ближе к ночи народ расползается по каютам, все такие довольные, а нам-то спать нельзя, хотя устали мы оба на совесть. Кстати, совесть моя напоминает о своём существовании тем, что я нагоняю в коридоре своего прыщавого пациента, вставляю ему гормональные таблетки и напоминаю намазать лицо. После этого возвращаюсь на кухню, где Азамат всё ещё сидит за пустым столом, не иначе, ждёт меня.

— Что делать собираешься? — спрашиваю.

— Да надо бы ванну устроить, — говорит он. — В моцог обязательно нужно хорошо вымыться, отмокнуть. Только ванна на корабле одна, придётся нам по очереди…

— Зачем? — удивляюсь я. — Можем и вместе.

Азамат несколько секунд переваривает это предложение.

— Это у вас тоже на Земле так принято? — говорит он наконец.

— Ну, не поголовно, но и ничего невероятного, — отвечаю.

Он, конечно, ещё немножко сопротивляется, но, конечно, сдаётся. Правда, ванна после такого обильного ужина противопоказана, так что сперва мы решаем заняться чем-нибудь ещё, например мирно поиграть в шахматы у себя в совмещённой каюте.

Шахматы у них тоже не как у людей — огромные, и фигуры так выглядят, что я очень быстро проигрываю, потому что запутываюсь в них напрочь. Что ладья — это телега с лошадьми, я ещё уяснить могу. Но вот кто из этих милых зверюшек — ферзь, а кто слон… Нет, увольте, это надо на свежую голову. В итоге я просто сижу и рассматриваю фигурки, они все очень тонко и правдоподобно вырезаны.

— Пешек мой брат делал, — говорит Азамат, — а старшие фигуры я. Он тогда ещё совсем мальчишкой был, не всё мог.

— Так это ты делал? — спрашиваю, рассматривая фигурку императора со сложной причёской, одетого в пёстрые одежды — причём пестрота видна даже на некрашеном дереве. — У тебя просто золотые руки!

— Да ну что ты, это так, поделка. Ты просто не видела, что делают настоящие мастера.

— А у тебя есть ещё эти… поделки? — спрашиваю, сглатывая слюнки. Ох как я хочу на это посмотре-еть…

— Да есть, конечно, — говорит. — Это же знаешь, как… ты в свободное время вяжешь, а мы вот фигурки режем всякие.

Он вынимает из шкафа внушительных размеров коробку и слегка её встряхивает для звука — там гремит и шуршит. Ну-ка, ну-ка.

Боже, чего там только нет! Звездолёты, люди, звери, утварь, оружие, машины, дома, деревья, листья, компьютеры, телефоны и прочая техника, букеты, книги, мебель, лампы, мягкие игрушки, одежда и обувь, головы с разными причёсками и даже статуя свободы — всё не больше маникюрных ножниц. Это уже какой-то следующий шаг после «что вижу, о том пою».

— Ва-а-ау, — только и могу сказать я.

— Можешь взять всё, что нравится, — усмехается он. — Или ничего не бери, а я тебе специально что-нибудь вырежу, именно для тебя.

— Спасибо, — говорю, не выбирая из предложенных вариантов. Что же мне напоминает это обилие?. . Ах да, те игрушки, что мне подарил тот дядя, когда я в десять лет увела у джингошей наш корабль… Тоже был муданжец, что ли?. .

Я открываю рот сказать об этом Азамату, но он уже достал вторую коробку поменьше, а та-ам… там фигурки всех членов команды. Первым делом я выхватываю Алтонгирела:

— Да-а-а, у него именно такая рожа!!! — радостно воплю я, забыв всё и вся. Азамат посмеивается.

— Он колоритный, его легко похожим сделать, — говорит. — Ты вот на Дорчжи посмотри.

Про Дорчжи мне тут же становится всё понятно: натуральный такой деревенский парень, здоровый, как бык, и такой же непосредственный.

Я угораю над застенчивым Бойонботом, хозяйственным Тирбишем, неразличимыми и вечно помятыми пилотами. Азамат с удовольствием наблюдает, как меня скрючивает от хохота. Когда команда кончается, я вижу на дне коробки ещё одну фигуру и удивляюсь — неужели и себя изобразил? Но всё оказывается веселее. Это я.

Азамат в последний момент пытается выхватить у меня фигурку, тараторя, что она-де недоделана ещё, но я очень хочу посмотреть. Боже, какая я красивая. Правда, мне казалось, я поуже в бёдрах буду, но это несущественно.

— Штаны твои у меня не вышли, — оправдывается Азамат. — Я сделаю другую, если хочешь…

— А мне эта нравится, — говорю. — Давай ты лучше её разденешь, а я ей из тряпки платье сошью?

— Такое маленькое платье?

— Ну да, а чего, я в детстве на кукол шила…

— Хм, — Азамат озадачивается новой идеей настолько, что забывает смущаться. — Так это можно всех их одеть. Тем более я там с одеждой особенно не старался… Были бы пёстренькие.

— Так и сделаем, — решительно говорю я. — Только сначала мыться.

В ванне мы дружно фантазируем, кого во что нарядить с учётом имеющихся у меня материалов. Под это дело я успеваю обработать дорогого супруга гелем со шлифующим действием. Воспаление на груди почти сошло, там теперь тоже можно массировать. А ещё я запускаю руки в Азаматовы волосы, и он так расслабляется, что едва не засыпает.

Утро застаёт нас в холле, тщательно переплетёнными на диване перед столиком, уставленным фигурками в пёстрой одёжке. Азамат только что закончил вырезать фигурку себя, а я вознамерилась сшить на неё красный свитер.