Регина - Елена Домогалова

— Вы не хуже меня знаете, святой отец, кто стоит за спиной Рене де Бирага.

— Боюсь, что тогда это не последний удар по графине, — вздохнул Этьен.

— Мы должны как-то защитить её, — Екатерина-Мария подняла на него почти беззащитный, умоляющий взгляд.

— Вы хотите сказать, что у вас нет никакого плана? Я в это не поверю никогда, мадам де Монпасье, — Этьен не был бы иезуитом, если бы его так легко можно было заставить что-то делать под дудку женщины.

Но Екатерина-Мария была готова к подобному вопросу:

— У меня? Ну что вы, святой отец! Вы явно переоцениваете возможности женского ума. Мне кажется, что вам лучше посоветоваться с кардиналом Лотарингским. Я бы и сама в такой ситуации не мешкая обратилась за помощью к нему, но подруга сейчас нуждается во мне, я не могу её оставить.

Недобрая усмешка, не предвещавшая врагам Регины ничего хорошего, скользнула по губам Этьена:

— Я прекрасно понял вас, ваша светлость.

Он поклонился ей, бросил исполненный нежности взгляд на плачущую в объятьях Гийома графиню и вышел.

Едва за ним захлопнулась дверь, всхлипы и жалобы в другом конце комнаты прекратились, как по мановению волшебной палочки. Графиня подняла заплаканное лицо с груди Гийома, уже вошедшего в роль вечной жилетки для женских слёз.

— Ну, что? — в голосе Регины, минуту назад надломленном обидой и страхом, теперь звучало подозрительное спокойствие.

— Как я и предполагала, наша рыбка проглотила наживку вместе с крючком, — улыбнулась Екатерина-Мария, поворачиваясь к подруге, — А мой братец кардинал доведёт начатое нами дело до логического конца. Кстати, что там было с моралите?

— Что-что, — Регина скромно потупила взор, — вполне предсказуемый успех у зрителей. Твой литературный талант никогда не вызывал у меня сомнений.

Гийома как обухом по голове ударили. С открытым ртом он переводил ничего не понимающий взгляд с одной женщины на другую и не мог произнести ни слова.

— Господи! — вздохнула герцогиня, не любившая немых сцен, — Гийом, что ты так меня смотришь?

— Это ты? Ты всё подстроила?

Регина подняла очи горе и как бы между прочим обронила:

— Почему сразу она? Будто бы я уже ни на что не способна. Идея-то моя была.

Гийом уставился во все глаза теперь уже на Регину:

— Это что? Это вот сейчас был спектакль? Вы тут передо мной обе всё сейчас разыграли и выставили меня вместе с этим проклятым иезуитом доверчивым идиотом?

— Ох уж это мне мужское самолюбие! — воздела руки к потолку Екатерина-Мария.

— А что такого мы сделали? — возмутилась Регина, — Извини, конечно, но мы просто забыли тебя предупредить.

Герцогиня махнула рукой:

— Будет тебе перед ним распинаться, переживёт как-нибудь. Мы не хотели рисковать. Извини, конечно, за правду, но у тебя, любимый, нет актёрского таланта. Нельзя забывать, что Этьен Виара — иезуит. Ему ничего бы не стоило раскусить твою неумелую игру. Я могу пустить пыль в глаза самому черту, если понадобится, Регина у него вне подозрений при любом исходе. А твоё натуральное поведение добавило правдоподобия страданиям графини.

— Я не понимаю, — развёл руками юноша.

— Кто бы сомневался, — ехидно заметила Екатерина-Мария, — Что нам, по-твоему, оставалось делать? Очередной гадости со стороны Медичи следовало ждать со дня на день и все наши старания узнать, откуда именно подует ветер, ни к чему не привели. А так мы выиграли время, потому что вся эта компания, сколоченная старой каргой Медичи, будет долго думать, кто же опередил их и выступил против Регины, а свои козыри они ненадолго придержат. До лучших времён. Которые для них уже никогда не наступят. Кроме того, Этьен мог перегореть. Мог охладеть к нашей красавице, что маловероятно, но всё же стоило подстраховаться. Жажда мести в его алчущей воздания душе могла остыть и что тогда? Все планы — коту под хвост?

— Дьяволицы… — изумлённо покачал головой Гийом, — и что теперь?

— А теперь дело за кардиналом Лотарингским, — ответила Регина. — Мы приготовили оружие, а направит удар он. Нам остаётся только ждать и не упускать моего духовника из виду. А для этого…

Её размышления прервало плотоядное рычание Лоренцо. Пёс лениво поднялся с пола и направился к дверям, всем своим видом выражая готовность съесть того, кто находился снаружи. Так он встречал только одного человека — Шарля Майенна. Последний не замедлил материализоваться из-за дверей с грохотом, шумом и вихрем эмоций, всегда сопровождавшими его появление. Судя по всему, случилось что-то непредвиденное, поскольку Шарль попросту перешагнул через своего извечного врага и ринулся к женщинам, сметая всё на своём пути в буквальном смысле этого выражения: маленький столик с вазами был перевёрнут, кресло отброшено привычным движением ноги. Лоренцо впал в прострацию от такого поведения — его персона впервые была проигнорирована.

Регина первая почувствовала неладное и инстинктивно попыталась спрятаться за спиной Гийома. Не успела. Изображая само воплощение праведного негодования, Майенн возопил, картинно простирая руки к ней:

— Какое коварство! Как ты могла?! После всего, что я сделал для вас обеих, так бесчестно со мной поступить! — наверное, если бы не присутствие Лоренцо, герцог уже бы тряс графиню за плечи.

Хлопая ресницами, Регина переглянулась с Екатериной-Марией. Та пожала плечами, всем своим видом давая понять, что ей известно не намного больше.

— Может, объясните, что произошло? — обретя утраченное спокойствие, попросил Гийом.

Шумно дыша, герцог обвиняющим жестом указал на Регину:

— Вот оно — воплощение женского коварства! Пусть она и объясняет, зачем ей понадобилось вызывать в Париж де Лоржа.

Регина беспомощно посмотрела на подругу.

— Это не мы, — с предельной, совершенно не свойственной ей честностью ответила за обеих Екатерина-Мария.

— Это не они, — подтвердил Гийом, хотя в глубине души ожидал от двух интриганок чего угодно.

Шарль заткнулся и молча переводил взгляд с одной женщины на другую. Если он хоть что-то понимал в женщинах, то сейчас они не врали.

— Это конец, — смогла, наконец, произнести Регина, — если Филипп в Париже, значит, Этьена он не подпустит ко мне на расстояние пушечного выстрела.

— И меня тоже, — ввернул Шарль.

Сестра отмахнулась от него рукой и вздохнула:

— Для полного счастья нам теперь не хватает только Бюсси.

И тут раздался очередной стук в дверь.

Красноречивый взгляд Регины был лучше всяких слов. И всем присутствующим сразу стало ясно, кто в эту минуту стоял возле дома Гизов.