Разоритель Планет - Александр Амплеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А зачем Вам один из палачей Хелтона? — спросил Паук.
— Потому что он владелец фирмы. Не знаю, надо будет смотреть по ситуации. Может, вернее все-таки положить всех сразу, ибо из Столицы мы их вряд ли вывезем, а договоренность с генерал-губернатором Итариса говорит о том, что пленных из директората брать нельзя, а иначе их изымут на ближайшем полицейском посту. В общем, мы в довольно интересном положении. Старика убивать, наверное, не стоит. Он все-таки военный старого склада, поэтому лучше сделать так, чтобы он подписал нам «дарственную», а далее помочь ему убраться с Итариса под слово чести. С Блюхартом и Волынским миндальничать не стоит, ибо это твари без чести, псы режима и, в целом, мерзкие людишки. Их проще сразу ликвидировать. Что касается остальных директоров… Даже не знаю. Надо бы подумать о том, что с ними делать. К примеру, Ли является бесполезным человеком, которого убивать-то жалко. Его, скорее всего, взяли в корпорацию из-за его знакомства с самим Блюхартом, плюс… Судя по всему, у них имеется глубокая дружба, поэтому даже не знаю… Если Блюхарт будет убит, а он будет убит, то Ли попробует мстить. Директор из Кирен-1 — странная личность, скользкая, именно он работал с Борманом, а также отдал приказ Гире его убить. При этом директор не имеет никаких моральных установок и, судя по всему, является бывшим бандитом, ибо имеется за ним один интересный след, ибо он был одним из обвиняемых по первому делу Лемана, то ли изнасилование, то ли мокруха, то ли все вместе. Уже не помню, но факт остается фактом: когда Леман сел в тюрьму, Баукус остался на воле. То ли коррупционная сделка с судьей, ибо Максимилиан имел определенные деньги за своей спиной, в отличие от Лемана, то ли что иное. В общем, странная картинка складывается. Максимилиана решаем точно. Надо подумать и по поводу других директоров. Судьба четверых из двенадцати решена в направлении ликвидации, одного отпускаем под честное офицерское. Ладно. Не смею больше задерживать, — озадаченно проговорил Романо, а Паук кивнул и вышел из кабинета, после чего директор снова уставился в монитор.
Перед ним находилось еще семь нерешенных судеб. С одной стороны, каждый из них являлся в какой-то мере убийцей, а с другой стороны, каждый из них был человеком.
— Иоганн Вольф, — он проговорил имя бритоголового мужчины с выразительными и хищными голубыми глазами, русой бородой и каким-то звериным оскалом на одной из фотографий. — Очередной бывший вояка. Этот участвовал в компании Триумвирата… Еще один палач, да вот только у него семья… — Романо цыкнул, разрывая правый край губ и слегка впуская воздух в полость рта. — С другой стороны, ты, Вольф, не участвовал в штурмах коммунистических миров, ты не совсем палач, но вот рожа твоя мне все-таки не сильно нравится. Попробуем поглядеть вглубь… Чем ты занимался до того, как стать акционером? — Романо улыбнулся, а далее начал подключать самые различные архивы.
Он поднялся из-за стола, затем взял свою кружку, подошел к шкафу, открыл его и далее достал термос, наполненный ароматным кофе. Пожалуй, запах кофе был одним из основных запахов, которые впитывались в одежду директора и во всю мебель вокруг. Рядом с запахом кофе иногда ощущался запах пота и крови, весь облик директора говорил о том, кто он, а он был жнецом, только не по позывному, но зато по его кровавой работе. Он почти ежедневно снимал кровавую жатву с этого жалкого мира, по крайней мере, именно так склонны были именовать Итарис и многие другие миры периферии выходцы из Центра.
— Столько веков прошло, человек видел самые разные преступления и наказания за них, но остался таким же, каким и был… Изменились только масштабы заселенных пространств, если когда-то мы бороздили лишь просторы своей треклятой солнечной системы, то теперь мы, по идее, распространились сразу на два Сектора, если, конечно, Земля выжила. Связи все-таки у нас нет, но хотелось бы верить в то, что однажды мы сможем вернуться на Родину, ведь там люди могли достигнуть большего, чем мы… Дегенераты, оторвавшиеся от своей истории и от всего опыта человечества. Дегенераты моральные, нравственные, культурные, политические и социальные, — во время этих слов Романо подошел к окну, которое расположилось за его столом. На улице было цивильно, не было того, что творилось в остальной части города, однако число шок-пехотинцев зашкаливало, с каждым днем в центре города их становилось все больше, по крайней мере, так казалось. — Хе-хе… Шок-пех… Еще пару месяцев назад здесь было всего отделение, а сегодня их уже четыре. Да. Атмосфера на планете накаляется, а через пару месяцев посыпятся и розовые очки с глаз «предпринимателей»-шахтеров. Сандерс знает то, как облапошивать «индивидуальных предпринимателей», у которых из средств производства только свои ручонки, шахтерская «банка» со взрывчаткой, плавильной машиной, небольшим реактором, да несколькими плазменными резаками. Только вот продавать минералы наши «предприниматели» могут лишь в одном месте, а именно, на станции, к которой они ближе всего, ибо топливного бака вряд ли хватит на то, чтобы долететь до другой станции, да и шахтеры привычны жертвовать топливным баком ради того, чтобы грузить больше руды. Ничего личного, только бизнес… — Романо снова как-то болезненно улыбнулся, после чего отпил из кружки. — Вроде бы, фраза в четыре слова, а в ней столько смысла. Действительно. Ничего личного, ибо личные отношения вызывают антипатии или противоположные чувства, что влечет за собой то, что человек-калькулятор больше не может действовать как калькулятор, он вынужден опираться на некие эмоции внутри своих действий. Там, где начинаются человеческие отношения — кончается бизнес, он просто схлопывается. Исчезает навек, ибо личная месть — это уже не бизнес, Жабодав идет на дело вместе со мной не из-за бизнеса, хотя и получит определенную прибыль за это дело, но скольких своих парней он может потерять там. Бизнеса нет и в отношениях среди его соратников. Бизнес есть только между мной и МилитариКорп, между двумя чудовищами в
