Ниенна. Благословленная Смертью - Наталья Борисовна Русинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Некромансерка помолчала минутку и тихонько, одними губами, сказала.
— Ты же приедешь в Ахенбург?
И замерла крохотной мышкой в чужих мягких лапах. Ожидая ответа и заранее боясь его.
Кузнец задумчиво склонил голову — и через миг улыбнулся.
— Конечно, приеду. Как санный путь уляжется, так и тронемся в дорогу. Один я хоть завтра готов. Но с детворой и хозяйством не получится. Надо дом тетке Усладе отписать, у нее как раз изба уже совсем никудышная. Вещи собрать в дорогу, с заказчиками и здешним людом проститься, лошадей нанять… Или лучше купить пару жеребчиков и продать в столице?
— Как удобнее будет, так и делай, — ответила некромансерка, тщетно пытаясь справиться с непослушным сердцем, что так и норовило пуститься в восторженный пляс. — Можно не покупать, а нанять возницу для переезда в Пятиречье, а там уже заплатите за переброс порталом. И время сэкономите, и деньги.
— Порталом-то я никогда не перемещался, — смутился кузнец, и тут же с тревогой спросил. — Думаешь, возьмет меня твой краснолюд на службу?
— Я уверена, Ингвар. Такие мастера, как ты, везде на вес золота. А если и не захочет, другую работу найдешь. Кузнечных цехов в Ахенбурге хватает. И порталом перебираться не сложно, главное, чтобы дети не боялись. Я объясню, как себя вести, чтобы при самом переходе не тошнило…
Теплую банную тишину вдруг расколол истошный детский крик откуда-то снаружи. А затем у угла дома Хенриков полыхнуло молниями от земли до самой крыши.
— Что за?.. — вздрогнул кузнец, едва не уронив Ниенну с колен.
Девушка вскочила сама. Кинулась к лежащей на столе одежде, торопливо поменяла кузнецову рубаху на свою, натянула исподнее.
— Это Герда, — торопливо говорила она, затягивая на талии шнуровку теплых штанов. — Ее колдовской почерк. А кричала, кажется, Хелена. Только прошу — осторожнее! Не выдавай себя! С валькирией-полукровкой рядом никакая беда детей не тронет…
Но Ингвара в бане уже не было. Рванул, едва успев натянуть штаны и кожух поверх голой груди. И босой. Охнув, некромансерка кинулась следом. Чем ближе она подходила к дому, тем громче и отчетливее слышались голоса с улицы, тем сильнее пахло копотью, смолой и огнем.
А завернув за угол, Ниенна увидела во дворе толпу человек в тридцать, не меньше. Угрюмые бородатые лица, хмуро поджатые губы. Мужики стояли в тулупах нараспашку, густой сивушный дух так и витал вокруг, вперемешку с недовольным ропотом.
Приглядевшись, она заметила в руках у кузнецов не только факелы, но и вилы, и даже пару-тройку мечей. По обнаженным стальным лезвиям зловеще отплясывали языки пламени. Возглавляли эту дурную ораву два незнакомых мужика. Один — явно из мастеров, угрюмый, с длинным носом и проблеском седины в русых волосах, второй — щекастый и полный в балахоне отца-благодетеля.
Перед толпой стояла Герда, и молнии плясали по всему ее телу, потрескивая в волосах. Плохой знак. Валькирия была зла, как распоследний голодный упырь, и явно с большим трудом сдерживала желание испепелить кого-нибудь из пришедших на месте.
Но самое плохое — в раздухарившейся толпе мелькали знакомые лица. Злые, перекошенные или просто очень сердитые. Только Бажен с женой Катериной стояли чуть поодаль. У обоих щеки алели густым румянцем. Бажен пересекся на мгновение взглядом с Ниенной — и тут же опустил глаза в землю.
Что-то новенькое. Хозяин постоялого двора и лавки, негласный здешний староста — и ведет себя, как нашкодивший щенок?
На крыльце дома Хенриков толклись испуганными птенцами дети, полураздетые, встрепанные, то и дело смаргивающие слезы. Бледнее всех была Хелена, замершая истуканом за плечом Баюна. Тот же наоборот, будто стал выше и взрослее, да и во взгляде не было ни капли страха. Он лишь презрительно поджимал губы, косясь на толпу во дворе.
— Что здесь происходит? — крикнул Ингвар, выскочивший во двор чуть быстрее Ниенны. — По какому поводу сборище?
По толпе волной прокатился гневный ропот, а затем с задних рядов вдруг полетели комья стылой слежавшейся грязи. Кузнец едва успел отпрянуть в сторону, и они упали недалеко от его ног.
Герда тут же выбросила руку вперед, и с ладони вверх в небеса ушла вторая молния.
— Еще одна подобная выходка — и третий залп залетит кому-то в рожу, — недобро оскалилась она.
Ропот мигом стих, прекратившись в недовольный гул.
— Баюн, сынок, возьми сестру и иди к нам, — всхлипнула Катерина.
Но упрямый малец лишь замотал головой, хоть уши его и полыхали, словно шкурка жгучего перца.
— Вас хозяин дома спросил, что здесь происходит, — подала голос Ниенна. — Ночь на дворе, вы пьяные, дети не спят. Бабы заняты непонятно чем. Или на работу завтра никому не надо?
Десятки пар глаз уставились на нее, и некромансерка вмиг ощутила себя слабой неразумной девчонкой. Да уж. Растрепанные неприбранные волосы, раскрасневшиеся после банных утех щеки, рубаха торчит из-под кожуха. Внешний вид девицы явно не добавлял ей очков перед здешними взрослыми мастерами.
Но в нее комья грязи не полетели. Мужики совсем отбитыми не были, понимали, чего можно ожидать за прямое нападение на чародея, пусть пока еще студиозуса.
Вперед шагнул отец-благодетель.
— Из крепости в Смежах поступило известие, — начал он высоким дребезжащим голосом. — Чудовище, что скрывалось под личиной здешнего жителя, час назад испустило дух. Но перед кончиной оно поведало, что в злодеяниях гнусных ему содействовала маленькая ведьма по имени Хелена Хенрик.
— Сжечь гадину! Утопить! — взревел пьяный голос из толпы.
Ингвар в ответ рыкнул так, что кровожадный мужик поспешил скрыться за спинами товарищей.
— А я как раз пытаюсь донести до остатков разума многоуважаемых местных жителей, что девочка помогала волкодлаку исключительно ради спасения их шкур, — громогласно заявила Герда, продолжая потихоньку искрить. — Но, видимо, здешняя сивуха настаивается на каких-то особых поганках, и остатки разума растворились в этом нехорошем зелье окончательно, вместе с возможностью слышать…
По толпе снова прошел ропот, и Ниенна со смятением увидела в переднем ряду Сабура. Глаза красавца-кузнеца были словно подернуты мутной пленкой, он то и дело моргал от вспышек факелов.
— Герда, лучше не встревай, — нехорошим тоном выдохнул он. — Они чужаки, и вместе с ними в наш край явилось зло. Не похваляйся Ингвар своими подвигами в постельных утехах, Соколок никогда бы не решился…
— Чегоооо? — вытаращил глаза Ингвар. — Да вы и впрямь поганок, что ли, объелись? Я никогда в жизни о таких делах не болтал! А Соколок ваш просто малоумным был, и что мне, теперь
