Сто полей - Юлия Латынина

Кукушонок хлестнул коня и ускакал, не держась руками за поводья.

А Даттам поехал в храм, очень задумчивый, потому что солгал Кукушонку. Даттам вспоминал большие жемчужные глаза Харсомы в тот миг, когда тот, усмехаясь, сказал: «Слишком много вы просите у меня, станут говорить, что меня можно оскорблять безнаказанно». И Даттам отдал за жизнь Арфарры доходы с верхнелосских гончарен. Стало быть, меня провели, – думал Даттам. Стало быть, ссора Арфарры и Харсомы была разыграна, и Харсома послал в соседнюю страну человека, в преданности которого был уверен. И зря был уверен, потому что советник навел бы порядок в королевстве, не разинь король рот слишком широко. И получилось бы, что Даттам сам сосватал своих ленников империи, чего бы он никогда добровольно не сделал, – а советник Арфарра позаботился, чтобы в дружбе с империей были заинтересованы те, кто не любил Даттама.

Даттам подумал, что ему делать, и решил, что самое лучшее сохранять – как это самое слово называется? – сохранять верность экзарху Харсоме..

Каждый умный человек действует, по счастью, опираясь на опыт прошлого. Король полагал, что усобица прекратится с объявлением войны, и если бы речь шла о грызне знати, был бы, несомненно, прав. В своих шансах завоевать империю он не сомневался, ибо знал: чем дальше от королевства – тем менее воинственны люди. А что до колдовства – как человек суеверный и умный, король верил в колдовство только тогда, когда верить было выгодно. Да и в конце концов Арфарра-советник не мог быть хуже чародеев империи!

И поэтому, хотя Арфарра-советник сам замотал королю руки золотым листом, и велел внимательно следить, чтоб ничто, кроме благородного металла и камня не прикасалось к рукояти, король правильно понял, что золото – металл неба, и что меч послан богами. И только когда клинок ни с того, ни с сего завяз в глиняном чучеле и стал оплывать, так что осталась одна золотая рукоять, король понял, что не надо было, вопреки легендам, рубить колдуна мечом колдуна, а надо было – самым обыкновенным.

Советник сгинул, но морок, напущенный им, многое испортил.

Многие сеньоры, в самом деле, сняли подписи под прошением. После полудня, однако, явилась депутация горожан. Они, видите ли, посовещались и заявили, что война будет разорительна для них, потому что всякая война начинается с налогов. Король даже изумился, потому что в его представлении всякая война велась ради выгоды.

Горожане поэтому соглашались с Кукушонком касательно выборного совета, и король сразу понял, что никаких военных налогов этот совет не утвердит. Никогда бы города не решились быть такими смелыми, если б не меч Кукушонка!

Правда, сам-то Кукушонок, долго, говорят, не сможет держать меча в руках.

После этого явились люди из города Дитты, где графа недавно утопили в бочке с вином, и сказали, что решили в случае войны быть на стороне империи.

Более же всех поразила короля сестра.

Король велел ей отослать обратно свадебные подарки экзарха и портрет. Девушка пришла к нему в слезах и сказала:

– Ты отказываешь экзарху. Он, однако, будет воевать за просватанную невесту, и еще не было такой песни, чтоб война несправедливо отвергнутого жениха не была удачной.

Король изумился: и тут колдовство Арфарры! Подумал и сказал:

– А знаешь ли ты, что Марбод Кукушонок затеял все вчерашнее дело, чтобы стать вторым человеком после меня в королевстве, и получить твою руку, а может, и трон. Стало быть, это тоже война жениха…

Айлиль заплакала и сказала:

– Может, так оно и было вначале, а теперь он женился на горожанке, и в городе поют непристойные песенки о браке Неба и Земли, чтоб отвести беду от этой свадьбы.

И только после всего явился Даттам, хитрый и осторожный, и заявил, что храм – ленник империи, а не короля. А треть земель королевства, и, естественно, столько же рыцарей – у храма.

Блеснул золотыми глазами:

– Вам не победить империи… Вы, я знаю, внимательно расспрашивали о чудесах в Голубых Горах три недели назад. То же будет и с вашими воинами в стране Великого Света.

Король рассердился, что его войска сравнивают с нищими бунтовщиками, и сказал:

– Это несправедливо! Люди империи мягки и изнежены!

Даттам засмеялся:

– Лучше на несправедливых условиях прийти к согласию, чем погибнуть.

Король хотел разорить покои советника и явился туда сам. Заплакал и не велел ничего трогать. Зашел вечером в розовый кабинет: покой и порядок, только укоризненно глядели глаза зверей и переплеты книг. На низком столике стояли фигурки купцов и мышей. Мыши были яшмовые, мертвые, никуда не бегали. Порядок фигурок был противоположный принятому, и у Золотого Дерева треснул сучок. Круглый хрустальный шар не отражал ни прошлого, ни будущего. Король велел всем уйти, глядел в шар, глядел – но заклинаний не знал.

Вдруг шар стал мутнеть, зазвенел. Король обернулся: за ним, у стены стоял Арфарра-советник. Король сначала решил, что это дух-двойник, потом разглядел тень на полу и сказал:

– Как вы осмелились сюда явиться!

Советник глядел на короля своими золотыми глазами:

– Вы сами выбрали свою судьбу. Вы не захотели процветания своего народа. Есть, однако, множество причин, по которым вам не суждено стать государем Великого Света.

– Вроде недавних чудес в Голубых Горах? – горько спросил король.

Арфарра-советник помолчал и ответил:

– Главная причина та, что вы худший государь, чем экзарх Харсома.

Советник снова помолчал и продолжал:

– Первые короли из рода Ятунов правили Варнарайном как вассалы государя. Собственно, король – была такая же должность, как граф или викарий. Но пользовались они много большей властью, неужели даже вы. Рыцари повиновались господину, а горожане – представителю империи. Вы проиграли войну, не начав ее. Пусть это будет справедливая война, – вы можете сохранить свое королевство, признав себя вассалом экзарха Варнарайна, и женитьба вашей сестры будет порукой этого союза.

Король сощурился и сказал:

– Никогда!

– У вас есть выбор. Или ваша власть будет крепче прежней, но вы признаете себя ленником империи. Или вы сохраните титул, а править будет выборный совет от городов и местечек, как хочется калеке с обожженными руками…

Король сказал:

– А если я предпочту последнее?

– Тогда, – ответил Арфарра, – небо покарает и этот замок, и этот город, как оно покарало бунтовщиков в Голубых Горах, и все, что я строил в течение года, я заставляю исчезнуть в один миг.

– А если первое? – спросил король. – Куда вы денете Марбода Кукушонка? Убьете?

– Ни в коем случае, – ответил Арфарра. – Мертвый герой – это еще хуже, чем мертвый колдун.