Несостоявшийся отпуск - Светлана Кайль

— Ладно, спи, читай, только не очнь страдай, — Зоя села рядом с Лизой и тихонько толкнула ее в плечо.

— С чего ради? — Лиза вопросительно посмотрела на Зою, — Это ты по поводу недавних событий?

Зоя утвердительно кивнула. Немного помолчав, Лиза проговорила:

— Знаешь, хорошо, что ты заставила меня выговориться. Мне действительно стало гораздо легче.

— Может ты позволишь выговориться сегодня мне? У меня просто зуд на языке, так хочется сказать все, что я думаю по этому поводу.

Лиза лукаво, сощурив глаза, смотрела на Зою.

— Да уж, до сих пор не понимаю, как этого не случилось еще вчера.

— Ну я же обещала. Хотя, признаюсь, сдержаться было очень трудно.

— Ладно, давай свои комментарии.

Поудобнее устроившись, Лиза, зная «острый» язык своей подруги, была готова, как ей казалось, ко всяким неожиданностям.

— Лизка, — достаточно строго начала Зоя, — ты ведь знаешь, я всегда была противницей твоих встреч с этим хлыщом, курицей интеллигентной, — посмотрев на Лизу и, не увидев оскорбленного лица, поняла, что можно продолжать. — Я всегда тебе говорила, что у него на лбу написано «Кобелино». Сколько лет он тебе мозги пудрил? Вот… Все время удивлялась твоему терпению. Понимаю, любовь зла, как говорится, но…как бы тебе это помягче сказать…

— А ты говори, как есть, с каких это пор ты слова подбирать стала.

— Хорошо. Так вот, я довольна, что все так случилось и что ты, наконец, увидела его гнилое нутро. Только вот знаешь… сейчас-то меня волнует совсем другое, больше тебе скажу, меня просто распирает от любопытства, — Зоя с немым вопросом в глазах уставилась на Лизу.

— Интересно… ну и что?

— Да молодой человек, свалившийся, как снег на голову. Признайся, ведь сейчас ты больше думаешь о нем, чем о своем прохвосте?

— Ты сошла с ума, — неуверенно возразила Лиза.

— Ты просто боишься себе в этом признаться.

— Не., все не так. Понимаешь, когда человек чем-то серьезно отравился, ему что делают? Я не медик, в отличии от тебя, но думаю, что ему дают противоядие. Так?

— Ну, допустим.

— Так вот, Глеб, как ни странно, стал именно тем противоядием, какое мне было необходимо в тот момент. Не уверена, что ты понимаешь меня, но с его появлением и каким-то настырным вмешательством в мою жизнь, он отодвинул на задний план и боль от происшедшего и, даже, воспоминания о прошлом…

— Что и требовалось доказать, — перебила ее Зоя. — Я же говорю, что ты о нем думаешь, а вот это мне уже нравится.

— Господи, Зойка, ты же сама назвала его молодым человеком. Мо-ло-дым.

— Ну и что? Да, я назвала его молодым, но не «зеленым». А это две разные вещи. А ты что, себя в старухи записала?

Лиза смотрела на Зою и удрученно качала головой.

— В старухи, конечно, нет, но… И, вообще, это пустой разговор. Глеб уехал с чувством выполненного долга, ты видела это собственными глазами. Так что и говорить об этом не стоит.

— А жаль. Классный мужик. Такие, как твой "индюк надутый" вон, на каждом перекрестке "индюшек снимают", а с Глебом ты зря так. Сама ведь теперь каешься.

— Слушай, — по принципу "лучшая защита — это нападение", начала атаковать Лиза, — если он тебе так понравился, что ты терялась? Я была невменяемая, когда вы с ним встретились, вот и брала бы быка за рога.

— Ага, если б ты видела, как он на меня посмотрел, когда я не соглашалась отдать ему ключ, до сих пор вздрагиваю.

Лиза рассмеялась:

— Что-то не верится.

— Конечно, на тебя он так не смотрел. Тебя он очень нежно прижимал к своей могучей груди, шептал тебе что-то там, правда что, с перепугу не слышала.

Теперь уже Лиза говорила сквозь смех:

— Это ты-то испугалась? Кто бы мог подумать, — и уже более серьезно, — Зойка, милая, давай прекратим этот бесполезный разговор. Обратно ничего не вернешь, вот и забудем.

— Говоришь, сама не знаешь что. Ничего не вернешь… давай забудем… — передразнила подругу Зоя, — сама-то хоть веришь тому, что несешь?

Стараясь как-то уйти от этой щепетильной темы, Лиза попыталась заговорить о другом:

— Скажи ка, лучше, сколько времени, и если, ты действительно собралась идти домой пешком, не пора ли нам в путь?

— Хорошо, считай, что основную часть своей обличительной речи я закончила, но продолжение обязательно будет. А что касается обратной дороги домой… Что с дуру не ляпнешь? — Зоя встала и протянула руку Лизе, — Вставай и пойдем на остановку. Может старого знакомого встретим.

— Кого это? — удивилась Лиза.

— "Племянничка". Очень буду рада побеседовать.

— Святая Мадонна, сделай так, чтобы он уже уехал, — пробубнила себе под нос Лиза, упаковывая в сумку одеяло, — Пошли, любительница бесед.

К большому удовольствию обеих, автобус был на стоянке и казался полупустым, хотя все места были заняты. Лиза незаметно, с опаской оглядела пассажиров, и с облегчением вздохнула, беседы не предвидится и дорога ожидается спокойной.

* * *

Наконец она, кажется выспалась. В течении всей недели на просыпалась не раньше одиннадцати часов А вот сегодня только девять. Потерев виски, пробуждаясь от еще одного страшного сна, Лиза старалась понять, почему, вопреки ее желаниям, на протяжении всей недели, ее преследуют сны, которые потом весь день не выходят из головы. "Так можно сойти с ума. Кто же он, в конце-то концов? Появился, навел смуту и испарился. А теперь еще и во снах меня мучает". Лиза спустила ноги с постели, почувствовала приятную мягкость ковра и медленно побрела к окну.

Было чудесное свежее утро. Из открытой балконной двери сочился освежающий воздух. Все говорило о том, что жара спала и, если вдруг не начнутся дождливые пасмурные дни, выходные пройдут без изнурительной духоты, от которой все уже устали, и, которая, кроме жажды и головной боли ничего не давала. Лиза, несколько раз глубоко вздохнув, вернулась на диван. Отмахиваясь от мыслей о нем, как от назойливой мухи, она понимала, что все ее старания по этому поводу тщетны. Как ни трудно, но придется признать жестокую правду: она, как какая-то школьница, совершенно потеряла голову из-за этого… Но неужели можно по уши влюбиться в человека после двухдневного знакомства? Мысль показалась совершенно дикой. Лиза помотала головой, стараясь придти в себя. Это открытие несколько смутило ее, однако оно, по крайней мере, хоть что-то объясняло. Лиза жалобно застонала. Тяжелее всего была мысль, что человек, к которому она испытывает такое безумное и безрассудное влечение неприлично моложе ее. Наверняка не одна женщина стала жертвой его обаяния, которому совершенно невозможно сопротивляться. При всем при этом она с грустью