Красный лик: мемуары и публицистика - Всеволод Никанорович Иванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А может быть и другое; удар, нанесённый Сталину ловкой рукой Троцкого, – оказался верным; чижей ловят на крупу, а марксистов на ортодоксальность. Упрекнули Сталина в том, что он недостаточно правоверен, и готово:
– Фиат юстициа, переат мундус. Да здравствует буква, долой живую жизнь!..
И кто знает, может быть, сторонники всё не сдающегося Троцкого негласно уже заручились его обещаниями о том, что если ему удастся свергнуть Сталина, то он надаёт и нэпов, и свобод побольше, нежели Сталин…
Лишь только бы получить власть… Если Париж стоит обедни, то тем более – Москва – «капитала».
Гун-Бао. 1928. 4 сентября.
Ленин (фрагмент). Ленин и ленинизм
Итак, историческим фактом является, что Ленин взял общую власть над Россией.
Отметим это совершенно отчётливо; до сих пор это обстоятельство как-то плохо сознаётся в эмиграции.
Выведем отсюда некоторые следствия.
Ясно, что какой-то своей стороной власть Ленина соответствовала самосознанию русского народа, если он пошёл за Лениным.
Несомненно, и сам Ленин тоже подметил какую-то русскую, народную струнку, почему он и достиг успеха. Это качество Ленина – подмечать «струнку», дало, между прочим, тому же Милюкову основание называть Ленина – «реалистом». Ленин с точностью, достойною Макиавелли, ещё в 1915 году отмечал:
– Война возбудит в народе буйственность, и нужно иметь в виду эту буйственность!
Сообразно этому точному пониманию русской массовой психологии, что опять-таки объективно доказано успехом 25 октября 1917 года, Ленин, конечно, может почеться русским вождём; в нём встали времена русских Разина, Булавина и Пугачёва.
Глубоким заблуждением было старой русской власти, что упомянутые движения она считала бунтами; что она проглядела то свойство русского народа, которое привело Россию к Смутному времени, к Тушинскому лагерю.
То, что просмотрела власть, – подхватил Ленин. В самой душе русского народа, конкретного, наличного, этого собрания Иванов, Василиев, Петров, Степанов и т. д. – и заложены были условия возможности Ленина; Ленин русскому народу не чужой, он национален.
Ленин – большая и сильная личность, которая в описанный нами период времени достигла больших, реальных успехов и взлетела на гребне войны, разрухи, недовольства, бесталанности правителей, вызывающей, провокационной нестеснительности высшего слоя, который провоцировал своей отчуждённостью поход народа против буржуев.
Но мы этим только и ограничимся в оценке Ленина; правда, он талантливо попал к власти, он понял тайну руководства массами в смутные времена, он, как-никак, из разраставшейся анархии, при не умевшем регулировать массами эссерском правительстве Керенского сумел создать какое-то подобие власти и избежать анархии.
Но кто может поручиться за то, что Ленин окончательно и досконально вызнал свойства русского народа, что в широком и вольном русском море не оставалось ещё каких-нибудь неуловленных жемчугов?
Была ли у самого Ленина полная объективность? Нет! Он в своей структуре государства набрасывал на русский народ схему марксизма.
– А разве марксизм – не объективность?
– Нет!
Только разве для Бухарина и для других бездарных эпигонов «хвоста Ленина»…
Марксизм – никак не объективность для свободной научной мысли; марксизм – не объективность даже для революционного действия Ленина. Мы уже видели выше, Ленин говорил, что нельзя держаться марксизма, «аки слепой – стены». Что марксизм – даёт только известное направление, а знание того, как достигнуть поставленных задач, – может дать только коллективный опыт народа.
Мы видели, Ленин больше всего понимал и умел оценить объективную обстановку: вся его деятельность была различными степенями объективности. Но вся «Эрфуртская программа» Маркса и Энгельса в коммунизме оказывается воплощённой целиком. И мы можем поставить себе вопрос:
– До каких же пределов простиралась эта ленинская объективность и с какого предела она оказывается поглощённой марксистским, бухаринским начётничеством?
В своей современной исторической актуальности Ленин неразрывно связан с партией: Ленин умер, а ленинизм жив. И если Ленин был подобен стальной игле, легко пронзавшей действительность, то в ленинской партии мы имеем бесконечный хвост нитки, тянувшейся за этой иглой. Конечно, Ленин ответственен за ленинизм, за то, что его именем делается партией. А партия в настоящее время – это те случайные люди, которые оказывались случайно возле Ленина, те, кто перечил ему в его дерзаниях, те, кто искал в субъективных ощущениях «объективной» истины, те, кто искал нелепого, хозяйственным образом построенного эстетического божества, одним словом, «хвост Ленина» – это маленькие жадные и грубые люди, эпигоны большого человека, вертящиеся около него, его именем толкующие авторитетно вкривь и вкось его слова, не обладающие его духом.
Этих своих наследников Ленин протащил к власти, в азарте борьбы не думая совершенно, годятся ли они для этой власти или нет, и маленькие люди – жадно держатся за власть.
Мы видели, как Ленин мгновенно отрёкся от тех меньшевиков, которые упорствовали в канонических формах борьбы; и он отрёкся бы и от тех большевиков, образ действий которых пахнул бы безоглядным буквоедством. Ленин смотрел в корень вещей, не боясь расслаивать первичные «классы», чтобы добиться правильного действия и овладения ими, обостряя специфические интересы этих расслоённых частей; его эпигоны меньше всего думают об обострённых интересах классов, при помощи которых можно бесконечно далеко идти в реальное течение истории, а заботятся о проведении в жизнь своих теорий, прежде всего.
Современные споры сталинцев и троцкистов похожи на споры в пьесе Л. Андреева «Похищение сабинянок», где ограбленные сабинские мужья бессильно аргументируют при помощи огромных томов сводов законов.
До болезни и смерти Ленина – тот революционный путь, которым он шёл и вёл за собой массы – представляет из себя непрерывный подъём в гору – вспомните весёлое весеннее нэповское чириканье разных «попутчиков» и «сменовеховцев». Будь жив Ленин – не имела ли бы Россия в нём своего Наполеона? Вполне возможно!
Но Ленин умер, и ленинизм упёрся в сплошную, мёртвую схоластическую стенку…
Гражданской войны, правда, больше нет. Но классовой ненависти стало гораздо больше. Ленин пользовался всяким буржуем, подчас играя на его слабой струнке и при помощи этого буржуйского, классового опыта достигая значительных результатов. Вспомните хотя бы ловкое создание Красной армии в разгар гражданской войны. Ведь она создана руками русских старых офицеров, создана вся целиком; не была ли при этом использована специально даже для патриотического уловления война с Польшей? Тогда Ленин не побоялся национальных призывов, выбрасываемых Брусиловым и направленных только к одному – к торжеству его дела.
Классовой ненависти теперь стало гораздо больше, потому что делом заведует «хвост Ленина». Он, видите ли, строит социализм и должен использовать поэтому весь
