Разоритель Планет - Александр Амплеев

был серый гражданский бронежилет, который он носил всегда вместо обычной одежды, поверх белой рубашки. Красивая округлая голова была гладко выбрита, а сам он представлялся военным, что называется, первого сорта, чего нельзя было сказать о бандите Лефтхенде.

Змей выдержал небольшую паузу и слегка оскалился.

— Это было обучение господина Лефтхенда толерантности. Боюсь, что Вашим директорам, господин Блюхарт, следовало бы поучиться такту и определенным манерам внутри межкультурного диалога. Вот я и показал наглядно то, что не с-стоит со мной разговаривать, как с некой безмозглой тварью, которой я, вероятно, в глазах Отто фон Лефтхенда являюсь. Плюс, я произвел небольшой экскурс-с внутрь традиций наших каз-сней. Ничего более. Господину Лефтхенду понравился наш небольшой ис-сторический курс? — оскалившись, спросил змей, глядя на директора, что так и не пришел в себя. — Мочание — знак согласия. Вот видите, гос-сподин Блюхарт. Порой, нас-силие творит с людьми чудес-сные перемены.

— Я эту тварь угроблю! — вырвалось вдруг у Лефтхенда, а часть директоров стала смеяться.

— Извините, что вмешиваюсь, но мы пришли на… На… — лысый старик с седоватыми усами, со впалыми щеками и глазами глубокого зеленого цвета, выглядел отчасти как живой труп, вот в правой руке виднелся катетер, в который была вставлена небольшая трубка, аналогичный находился и в левой руке. Что в том, что в другом, текла какая-то жидкость.

Старик, кажется, забыл, куда он пришел, из-за чего недоуменными глазами смотрел на всех здесь присутствующих, особенно долго он задержал взгляд на змее за спиной Блюхарта.

— Э-э-э-э-э… А где мы? — спросил человек, уставившись уже на Баукуса, кажется, узнав его.

— Мы находимся в офисе МилитариКорп, — начал говорить Винсент Ли, который имел черные волосы, зачесанные назад, а также явно имплантированный правый глаз, который практически не выделялся на фоне другого глаза, в нем были и симуляции сосудов, и зрачок в зависимости от нужного режима зрения расширялся или сокращался, но говорило об импланте его небольшое отхождение по скорости от основного глаза, имплант менял направление зрения быстрее. — Вы же, господин Дорн, оказались здесь для того, чтобы продать Ваши акции МилитариКорп господину Блюхарту, ибо Вы уже устали работать с заводами и не справляетесь с этой работой.

Голос Ли был будто бы убаюкивающим, он был спокойным и певучим, он не говорил, он почти пел некое подобие колыбельной. От этого старик заулыбался, начал более спокойно вращать головой туда-сюда на сухой обвисшей шее. На самом деле, этот старичок выглядел как скелет, обтянутый кожей, а питался только различными растворами из питательных веществ. Вероятно, на его нынешнее состояние повлияло то, что госбезопасность редко оставляет своих бывших агентов без внимания, вполне возможно, что Дорн был чем-то отравлен, из-за чего так быстро и состарился. Буквально за десять лет он превратился в то, чем является теперь, хотя десять лет назад был вполне себе боевым мужчиной, который довольно эффективно участвовал в самых различных делах МилитариКорп.

— Хорошо. Да… Мне надоело пользоваться всеми этими… Не пользоваться… Управлять… Да. Я был прекрасным управленцем, который теперь достоин того, чтобы отдыхать! — старик вдруг оживился, а во взгляде его читалось некое легкое безумие, которое, вероятно, было достигнуто за счет этих манипуляций Ли и при помощи яда, который для своих экс-агентов никогда не жалела госбезопасность.

Вся эта ситуация ужасала… Эти люди сознательно вели старика сюда, чтобы после того, как отберут его долю акций, сплавить его в какой-нибудь дом престарелых. Хотя… Может, это и правильно? Мысли об этом буквально роились в голове Баукуса, наверное, было удобно иметь при себе такого человека, как Ли. Да, это командир-неудачник, но то, насколько теперь он полезен в быту — это нечто необычное. Ли буквально был способен на все, что касалось того, чтобы обмануть кого-то. Он буквально гипнотизировал всей своей сущностью приятного человека средних лет, от которого всегда пахнет дорогими духами, чей костюм всегда выглажен, чьи туфли начищены, а голос всегда певуч и приятен.

Старика завезли в конференц-зал.

— Баукус, Шиллинг, отец и сын Исмаловы могут остаться в коридоре. Чуть позже мы пригласим вас в зал, — проговорил Блюхарт, смотря на директоров и генерала, после чего вошел внутрь, закрыв за собой дверь, а змей остался снаружи.

— Грязные делишки жалких людишек, — ухмыльнулся он, глядя на оставшихся снаружи людей. — Вы, вероятно, не очень поддерживаете этот акт?

— Конечно, — проговорил Исмаилов Младший.

Как и отец, он был высок, у него был такой же орлиный нос, короткие волосы, короткая черная бородка, чем-то он напоминал отца лет в тридцать, когда Баукус впервые видел Исмаилова старшего и впервые вошел в крупный бизнес. На лице, откуда ни возьмись, возникла улыбка, и Максимилиан протянул руку сначала Саламбеку, а затем и его сыну.

— Максимилиан Баукус, — улыбнулся человек, смотря на точную копию молодого Саламбека.

— Ахмет Исмаилов, — мужчина тоже улыбнулся.

— Ахмет — старший из моих сыновей, он почти твой ровесник, — улыбнулся Исмаилов Старший, смотря на Баукуса.

— И на сколько лет младше? — спросил Баукус, доброжелательно глядя на Саламбека.

— Тебе, вроде как, тридцать шесть, а Ахмет на два года младше.

— Тридцать семь, — поправил Максимилиан, шуточно подняв палец вверх.

— Ну, значит на три, — улыбнулся уже Ахмет, а генерал был мрачен, как и раньше, он смотрел себе под ноги, лишь слабо улыбаясь.

— Что с Вами, генерал Шиллинг? — спросил Саламбек, глядя на человека.

— Что-что… Защита у нас, конечно, хорошая, но если Романо выкинет какие-то грязные штучки, а он их выкинет — хрен нам, а не победа, — проговорил спокойно генерал, продолжая перебирать пальцами, сжатыми в кулаки.

— Что генерал Шиллинг имеет в виду? — спросил Ахмет, посмотрев на отца, тот не сильно посвящал детей в дела компании, но теперь он был загнан в угол, и требовалось рассказать сыну правду.

— Если вкратце, сын, мы в глубокой и беспросветной заднице, — улыбнулся Саламбек, после чего как-то погрустнел. — В общем, про КарениюИндастриз ты знаешь, но возникла такая проблема, что их гендиректор экспроприации — Роберто Романо — собирается нас уничтожить, так как не в меру умные господа, — человек кивнул в сторону кабинета. — Заставили Максима произвести довольно паршивый финт ушами, чтобы ликвидировать Романо на Айскриме. Видимо, Романо знал о том, что квороны празднуют какой-то свой праздник и напал именно в это время,