Красный лик: мемуары и публицистика - Всеволод Никанорович Иванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И на меня пахнуло XVII веком; помните, как хозяйка говорит Григорию Отрепьеву в «Борисе Годунове»:
– Ни лысого беса не поймают; будто и нет в Литву другого пути, как столбовая дорога!.. Вот отсюда свороти влево, да бором иди по тропинке до часовни, а там прямо через болото на Хлопино, а там уж всякий мальчишка доведёт до Луевых Гор. А там и рубеж…
– А как же, отец, вещи с вами были или нет, – осведомился я.
– Вещи? Для чо вещи? Я вещи первым делом в Никольске в багаж сдал, а на Пограничной и получил. Провезли в лучшем виде… Предъявил квитанец и получил… Удо-обно!.. А то за визу платить, Господи помилуй, да что ж это, каки деньги. А главное, как идти, нужно вот что помнить – где у них штаб? Ну, я сначала-то и распознал: эдак штаб, да эдак штаб, а ты посерёдке и иди, всегда будет аккуратно.
И как раньше царские, так теперь и советские пристава ищут ветра в поле… А монашек в рясе, ходко шагая по русской земле, пробирается к рубежу, зорко смотря туда и сюда, где штаб социалистической власти.
О, идеи никогда не улавливались на штыки, и зачарованных петухов – не может быть очень большого количества. Жизнь бьёт ключом в России – настоящая подлинная жизнь…
– А в Свияжске – вот случай какой вышел, – рассказывал наш путешественник, которому все внимали, затая дыхание. – Лежали там мощи Симеона-епископа, в монастыре-то. Когда царь-то Иван митрополита Филиппа заточил, а после приказал умучить, так Симеон-то на стороне Филиппа вышел. Его этот Малюта Скуратов и задуши, а после мощи открыли, положили во Свияжске. Так приехали из Москвы смотреть доктора разные, живцовские священники и вообще «Гупеу»… И вот, милые мои, как стали вскрывать, а небо было ясное, синее совсем было… И как раку открыли – ветер и гром ударили. И пошло по церкви шорканье, шум, словно волна народа какого невидимого пришла и стала. Ну, тут один красноармеец и перекрестился. Да! Вот до чего – перекрестился.
Сказки? – Может быть! Но не только сказки. Кто смотрит на это дело с высоты своего интеллигентского величия – тому это сказка; а кто любит народ, кто с народом, тот отлично знает, что народ теперь, вот так же как и в XVII веке – руководится не газетами, что сплошь врут, – а именно вот такими слухами…
Не такими ли народными слухами был приведён в Москву самозванец, несмотря на всю противоположную годуновскую «информацию»? Не такими ли слухами и ходоками утверждается положение единственного национального института русской церкви теперь?
– Гонение на церковь? – спрашивает монашек. – Нету теперь никакого гонения. Теперь молись, сколько хошь. Налогами душат, это верно. Ну, кой-как народ выручает. А пастыри и народ твёрдо держатся старой Тихоновской веры. Теперь хорошо, ясно. Живцов не любят. Нет, теперь свободно – ходи, куда хочешь…
* * *
Несколько зачарованных коммунистических петухов стоят на страх врагам, упершись носами в партийную линию, а в народе – идёт своя особая жизнь. Сильная жизнь, такая, какая всегда была в народе и которой столь мало интересовались в русском обществе. И если посмотреть в народ – то и увидишь, что он тот же, что был всегда; уживался русский отлично с татарами, заимствуя у них самое нужное; жил под поляками, и много мудрости держит в себе народная душа.
И против чарований и мудрований социалистических – ясно сказано спокойным немудрящим монашком:
– Тут штаб, тут штаб, а ты в серёдку и иди! Ниче-е-го!
Гун-Бао. 1928. 4 ноября.
Хвост Ленина
Сегодня 7 ноября, годовщина Октябрьского переворота 1917 года; сегодня по всем городам и весям обширного Российского государства, носящего теперь псевдоним СССР, будут раздаваться громовые хвалебные речи, рисующие достижения и завоевания, что принёс русскому народу Октябрь; сегодня на все лады будут хвалить творцов Октябрьской революции и, конечно, первое место в успехе Октября будет принадлежать памяти Ленина. Но те, кто не обольщается политической шумихой, будут грустно стоять в стороне.
Да, Ленину Октябрь обязан своей удачей, в которую не верили сами другие октябрьские вожди; не будь Ленина – революция оказалась взнузданной каким-нибудь из генералов, и известные народные печальники опять бы жаловались всем, что воля народа не выявлена до конца. Хорошо это или плохо – но Ленин выявил до конца волю народа и вынесен наверх той волной, которую развели разбушевавшиеся народные страсти. Те дремавшие в душе народной исторические, экономические и политические противоречия, подчас поросшие уже быльём, – оказались, благодаря Октябрьской ленинской революции, вынесенными наружу, заострёнными и выясненными до конца. Пользуясь местными образами, – можно сказать, что с Октябрьской революцией был послан на Россию пал.
– Всё, что было нежизнеспособно, – сгорело.
Это было первым и главным успехом ленинской революции; и успех этот был достигнут потому именно, что Ленин в своих действиях опирался не на теории марксизма и противоречивой социал-демократии, а на самые реальные, исторические противоречия, которые не были вскрыты и решены в своё время рукой политических нерешительных русских хирургов. Ленин показал себя человеком, знавшим русский народ так, как не знали его патентованные народники, как из старых дворян, так и из молодых разночинцев. Ленин не побоялся выявить в себе исторический образ Пугачёва, дремавший в русской душе, и показать, что горе тем, которые не знают и не хотят знать, что творит сама народная душа.
В хаосе борьбы и истребления всего, что было против, русские народные свойства выявились во весь рост.
В русской революции, во весь рост, в зареве пожаров, с топором и винтовкой на верёвке в руках встала огромная фигура русского мужика, который рвался на тот самостоятельный путь, на который его долго не пускали, ленились пускать, от которого его отговаривали либеральным присюсюкиванием, – путём самостоятельным.
Эти успехи русской революции длились до тех пор, пока она была ленинской; попытка военного коммунизма – привела к небывалым бедствиям, к небывалому голоду; тогда не стеснявшийся с «серой теорией» Ленин перешёл «под зелёное дерево жизни»:
– Он объявил НЭП, то есть новую экономическую политику, под эгидой которой стали обнаруживаться не только
