Под белым орлом - Грегор Самаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мне кажется, — сказал Серра, когда Акст без малейшей перемены в лице возвратил ему записку, — что при данных обстоятельствах наше совещание здесь было бы бесцельным. Прежде всего нужно, чтобы господин фон Герне безотлагательно получил сообщение графа Потоцкого, в которое он по какой-то причине не хочет меня посвящать; только тогда господин министр примет дальнейшие решения и будет в состоянии дать дальнейшие инструкции.
— Так вы думаете, что ваше недоверие всё-таки позволит вам пуститься в дорогу? — спросил Акст.
— Мне? Ни в каком случае! это невозможно! — возразил Серра, фактически подкрепляя свои слова новым приступом жестокого кашля. — Но дело, конечно, получает счастливый оборот, благодаря тому, что вы пришли сюда как раз в эту минуту. Почтеннейший господин Акст! Мне кажется, было бы лучше всего, если бы вы сами тотчас отвезли это письмо графа Потоцкого в Берлин, чтобы, вручив его господину министру, вернуться сюда обратно и заняться со мною дальнейшим обсуждением дела, а, пожалуй, и привести его к благополучному концу, если между обоими высокопоставленными лицами может быть достигнуто согласие. А к вашему возвращению, — прибавил он, снова кашляя, — я поправлюсь настолько, что буду в состоянии с большим усердием и успехом приняться за работу, чем теперь.
— Нет, я не разделяю вашего мнения, — спокойно и решительно возразил Акст. — Результат нашего совещания служит предварительным условием для всякого решения господина министра, и потому мне кажется необходимым, чтобы мы прежде всего достигли этого результата, а как только он будет достигнут, наступит пора передать министру письмо графа Потоцкого вместе с нашими предложениями. Будем надеяться, что к тому времени вы поправитесь настолько, чтобы иметь возможность пуститься в дорогу, — прибавил он с едва заметным подёргиваньем в уголках рта. — Кроме того, — продолжал секретарь, — в случае, если бы ваша болезнь затянулась на более долгий срок, я нахожу нужным для себя выждать здесь дальнейшего развития необычайно тяжёлых обстоятельств, вызванных похищением короля, которое я застал к моему величайшему смущению, чтобы иметь тогда возможность дать вам отчёт в своих собственных наблюдениях. Наконец, — заключил Акст, причём его холодное, строгое лицо приняло совершенно особенное выражение приветливой благосклонности, — я считаю своим долгом по отношению к вам не покидать вас в болезни. Не говоря уже о христианской любви к ближнему, я обязан не оставлять одного в болезненном состоянии и без надлежащего ухода такого человека, который, подобно мне, состоит на службе у министра фон Герне и так усердно содействует его великим планам.
Серра закусил губы, чтобы подавить проклятие, рвавшееся у него из груди.
— Мне, собственно, нужен покой, — возразил он, — и я прошу вас не налагать на себя никаких стеснений ради меня.
— Какие же тут стеснения? Что вы, почтеннейший господин Серра! Ведь я вам сказал, что весьма важные интересы моего патрона соединяются здесь с моею человеческою обязанностью и убеждают меня в необходимости остаться до поры до времени в Варшаве и выждать дальнейшего развития политических событий. Это кажется мне важнее для моего патрона, чем быстрая доставка письма графа Потоцкого, содержание которого, пожалуй, может оказаться преждевременным ввиду совершающихся здесь событий. Однако теперь я оставляю вас, чтобы устроиться в соседней с вами комнате, которую, надеюсь, хозяин гостиницы уже освободил для меня.
Акст вышел вон. Вскочивший с места Серра погрозил ему вслед кулаком и воскликнул:
— Проклятый проныра! Несомненно, его прислали сюда шпионить за мною. Хотя это ему, конечно, и не удастся, но он всё же будет парализовать мою деятельность, потому что наверно сумеет устроить так, чтобы я не оставался ни минуты без надзора. А этот Феликс Потоцкий!.. О, моё подозрение против него было основательным! Он старается удалить меня, чтобы о его фальшивой игре не узнали в Вене и не помешали ей! Прежде всего нужно закончить моё донесение графу Виельгорскому, а также скорее довести до его сведения последние события. Агент торговой компании явится ко мне, и я могу даже в присутствии Акста вручить ему моё письмо для отправки.
Серра принялся усердно писать дальше. Тут до него донеслись громкие крики с улицы.
— Что это значит? — произнёс он, прислушиваясь, — неужели покров уже спал? Неужели народ осмелился восстать? О, тогда выяснилось бы, кто затеял это похищение и чья рука готова поднять корону, упавшую с головы Понятовского! Но нет, — продолжал он, по-прежнему, прислушиваясь, — это — не революционные крики; это — клик радости... так не возвещают восстания!
Серра приотворил немного своё окно.
— Да здравствует Станислав Август! Король снова нашёлся! Да здравствует король! Долой изменников!
Эти крики выделялись из беспорядочного гама и все массы народа, наполнявшие до сих пор густыми толпами улицы, кинулись бегом по направлению к дворцу.
Пока Серра, с величайшим удивлением и чутко насторожившись, прислушивался к этим возгласам, к нему опять вошёл Акст и сказал:
— Всё устроено, теперь я — ваш сосед. Но что это значит? Какой дикий гам поднимается снова на улице? Вы слышите? — спросил он, раскрывая больше приотворенное окно. — Прямо не верится!.. Народ ликует; кричат, что король нашёлся! Какой новый удивительный оборот! Должно быть, похитители — ужасно неловкие люди, или их противники далеко превзошли в ловкости заговорщиков, если сумели отбить у них добычу. Но, действительно, это очень важно... Нам надо узнать правду. Я спущусь на улицу, чтобы расспросить, что случилось, и скоро принесу вам известие!
— В такие минуты, как эта, — сказал Серра, быстро поднимаясь, — даже и больное тело должно повиноваться нашей воле. Я пойду с вами... Тревога ожидания повредила бы моему здоровью хуже телесного напряжения.
Оба спустились вместе на улицу с весьма различными помыслами каждый, но с единодушным желанием, чтобы доходившие до них клики народа возвещали правду, потому что обоим этим людям было нужно время для подготовки к осуществлению своих планов, которые грозило разрушить такое неожиданное событие, как похищение короля.
XXV
Тем временем Колонтай и Заиончек не оставались в бездействии; они быстро соединились с несколькими единомышленниками и, переходя от одной кучки народа к другой, с жаром и одушевлением говорили о немедленном восстании и убедительно доказывали, как легко удастся в данный момент изгнание русских из Варшавы,
