Ночь, сон, смерть и звезды - Джойс Кэрол Оутс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я считаю, дорогая, что твоему кровожадному сердцу пора сказать «стоп!».
Отец желал ее смерти.
Хотел, чтобы она с ним воссоединилась. Таким образом Лорен (которую он любил больше других) стала бы первой из детей Маккларенов.
В паутинной ночной логике это казалось самоочевидным. А вот средь бела дня, когда ее слепило солнце и она себя чувствовала влажным белым моллюском, дрожащим в своей раковине и потому приоткрывающим ее, чтобы впустить острый лучик света, все выглядело уже не так однозначно.
– Доктор Фут, я д-д-должна вам сказать… – (С каких пор она начала заикаться? Идиотизм.) – Я… я… я боюсь, как бы не…
Прошло совсем немного времени после столь раннего, в семь утра, звонка в офис, когда ее рожком для обуви (так!) втиснули между двумя другими клиентами (чьи лица, на входе и на выходе, Лорен предпочтет не замечать в надежде, что и они проявят такт и ее не заметят), а она уже, можно сказать, взмолилась о помощи, хотя (Лорен в этом уверена) никогда никого и ни о чем не молила.
У нее нет желания совершать самоубийство, пояснила она суровой врачихе. Правда! А лучше бы было.
– Это почему же? – спросила Фут.
Потому что отец ей выговаривает. Потому что он в ней разочарован. Потому что ее нынешняя жизнь, в отличие от прошлой, не вызывает у него одобрения.
– И вы считаете, что «отец» из ваших снов – это ваш настоящий отец? – вежливо поинтересовалась Фут, как будто перед ней сидела не слабоумная, а здравомыслящая женщина. В профессиональном отношении, между прочим, самый молодой директор школы в Северном Хэммонде.
– Да нет. То есть да… я так считаю.
Пальцы Лорен украдкой полезли под аккуратную вязаную шапочку, но суровый взгляд Фут остановил эти поползновения.
Не трогайте волосы. Не расчесывайте кожу. Глубоко дышите и сохраняйте спокойствие.
Фут сидела за столом со сложенными на животе-барабанчике руками, как Будда в мохеровой жилетке, белой льняной рубашке и вельветовых брюках. На шее висит не иначе какой-то юнгианский амулет в виде маленького рога на черном кожаном шнурке. Вытянутое суровое лицо напоминает лошадиную морду, но при этом (Лорен впервые про себя отметила) не лишено привлекательности. Стрижка такая же короткая (почему-то раньше не замечала), как год или два назад у самой Лорен, похожа на свежескошенное опаленное сено с белыми прожилками.
Фут предупредила, что она не привыкла разговаривать с клиентами в назидательном тоне. Вообще ни с кем. Проповедовать, читать мораль – не ее стиль. Но она постарается «решить» эту проблему следующим образом.
– Вы сможете спасти ваше «кровожадное сердце», если поведете себя, доктор Маккларен, как хороший, добрый и великодушный человек, действия которого одобрил бы ваш отец. Он призывает вас не лишить себя жизни, а только изменить образ поведения.
Лорен эти слова ошеломили. Такая банальщина, сентиментальщина, глупость. А при этом… как будто распахнули дверь душной комнаты и в нее хлынул свежий воздух.
– Но доктор…
– Не надо ничего говорить. Слова только во вред таким людям, как вы, доктор Маккларен. Просто делайте.
– Делать… что?
– Сами поймете. Идите.
Хотя часа еще не прошло, психотерапевт показала ей жестом на дверь.
* * *Дрожа от возбуждения и предчувствий, воспламененная мудростью врача-буддистки, Лорен начала свою новую жизнь.
Марк,
нелегко это писать. Мне очень жаль, что я так себя вела в последние месяцы. Могу это объяснить разве только поразившей меня (предполагаю) душевной болезнью.
Я напишу Одри Рабино и ей тоже принесу свои извинения. Знаю, что принесла огорчения вам обоим и хотела бы исправить ситуацию. Ваша дружба, конечно же, меня не касается, хочу лишь пожелать вам всего хорошего.
По окончании учебного года я напишу вам обоим отличные отзывы, а также рекомендательные письма, если вы решите перейти в другую школу, чего, надеюсь, не произойдет. Вашу профессиональную деятельность в школе Северного Хэммонда я оцениваю очень высоко.
Не исключено, что именно я перейду в другую школу округа. Приношу свои извинения за непрофессиональное поведение.
Я не стану вас винить, если вам здесь некомфортно, и не стану вас винить, если вы не примете мои извинения и не поверите им. Я и сама (перечитывая это письмо) верю им с трудом!
И тем не менее они искренние.
С наилучшими пожеланиями,
Лорен Маккларен, доктор наук.Доктор Лэнгли,
мне очень жаль, что я ставила Вас в неловкое положение в последние месяцы. После поддержки, которую Вы мне оказывали в начале моей карьеры, для Вас это, вероятно, особое разочарование. Мое профессиональное поведение стало следствием недомогания, от которого меня сейчас лечит прекрасный врач, и есть надежда на скорое выздоровление.
Хотя я удивлена глубиной и размахом враждебности, выраженной учительским составом, сама эта враждебность меня (пожалуй) не удивляет, как и то, что она была продемонстрирована в такой форме.
Соответственно я готова принять Ваше предложение по поводу академического отпуска и/или перевода в другую школу. Я понимаю (невысказанное) желание, чтобы я подала в отставку с поста директора школы Северного Хэммонда, и, если мое предположение справедливо, не стану чинить препятствий.
Я сегодня же напишу письмо учительскому совету, принесу извинения за свое поведение и попрошу меня простить, если не понять. Мне самой (признаюсь) было бы трудно понять и простить подобное поведение, если бы речь шла о другом человеке!
Я не стану утверждать, что это результат смерти моего дорогого отца, но, возможно, она эту болезнь подстегнула. Я убеждена, что Уайти согласился бы с моими извинениями, и, вероятно, он бы пожелал, чтобы я искупила свою вину, сделав что-то конструктивное для родной школы – например, учредила бы стипендию для финансово не обеспеченного ученика.
Но в любом случае я глубоко сожалею о случившемся. Нет никакого оправдания для кровожадного сердца и для страданий, которые я причинила.
Искренне Ваша,
Лорен Маккларен, доктор наук.Директор средней школы Северного Хэммонда.Дорогая мама,
в последние месяцы я вела себя очень плохо по отношению к тебе. Больно думать, насколько превратно я судила о твоем друге, не зная его, а значит, и о тебе. Не могу объяснить, что со мной происходило – как будто изнутри поднималась черная желчь.
Как ты живешь и с кем, ни меня, ни других не касается. Ты отважная женщина, я тебя люблю (хотя должна признать, что толком тебя не знаю!) и надеюсь на твое прощение. Я оказалась плохой дочерью даже для папы, который бы сейчас меня стыдился.
Как поздно я спохватилась. Но я пытаюсь. И все же рассчитываю стать чем-то теплым в твоей новой счастливой жизни с Хьюго, если это возможно.
С любовью,
твоя дочь Лорен.Настроена искупить свою вину. По-настоящему воодушевлена.
Регулярно созванивается с Фут. Лорен, верьте, и у вас все получится.
Прошла медосмотр, который давно откладывала. Побывала у кардиолога. Попыхтела на велодорожке. Авось кровожадное сердце лопнет.
