Звезда Пандоры - Питер Ф. Гамильтон

— Ну и как он? — спросил Адам.

— Угнетающе молод, благонадежен, честен и бесконечно предан нашему делу.

— Отлично. Еще один отчаянный робот. Как раз то, что мне нужно.

— Он неглуп. Вы отлично поладите. Между прочим, мне нравится твое новое лицо. Исполнено достоинства, но с намеком на бывшего уличного бойца. Прекрасно тебе подходит.

Адам что-то пренебрежительно проворчал.

Подошедший официант спросил, что бы хотел Брэдли.

— То же самое, что заказал мой друг, пожалуйста. — Брэдли показал на тарелку с оладьями, беконом и сиропом, которого на тарелке Адама осталось совсем немного. — Еще стакан свежевыжатого сока апельсина и маракуйи и английский чай. Спасибо.

— Хорошо, сэр.

Официант с улыбкой удалился.

Брэдли попытался определить его акцент: один из Балтийских миров второй зоны космоса? Вероятно, официант родился в другом мире и работает по кон­тракту с компанией, как почти все, кто сейчас трудится на Земле. Похоже, здешние уроженцы должны иметь гораздо более высокооплачиваемую работу, чтобы позволить себе остаться жить на этой планете.

— Для тебя это, наверное, настоящее испытание, — сказал Брэдли. — Последний во Вселенной социалист на деловом завтраке в Лос-Анджелесе.

— Иди к черту!

— Что же произошло в Венецианском Побережье?

Адам отложил вилку и промокнул губы льняной салфеткой.

— Представления не имею. Только благодаря счастливому случаю я избежал камеры Агентства Безопасности и считывания памяти. Брэдли, она была в пятидесяти метрах от меня. Я мог поздороваться, не повышая голоса. Так близко она еще не подбиралась. Никогда. Почему ты меня не предупредил? У тебя всегда были превосходные осведомители — только поэтому я до сих пор не от­казался на тебя работать.

— Не знаю. Мой обычный… источник какое-то время не выходил на связь. Меня это насторожило: он не такой человек, кого можно было бы так просто ликвидировать.

— От него избавился Звездный Странник?

— Ты даже сейчас говоришь об этом с таким скептицизмом! Но нет. Если бы дело дошло до этого, я был бы уже мертв, а наше дело проиграно.

— Не торопись приклеивать ко мне ярлык скептика. Вспомни, что случилось с беднягой Ригином через два дня после того, как я избежал встречи с Паулой Мио. Галерея Нистол была уничтожена супертермическим взрывом. Нет, как бы я ни был зол на правительство, не думаю, что это они. Когда галерея взлетела на воздух, в соседних домах было зарегистрировано пятнадцать телесных смертей. Это сделал кто-то другой.

— Но и на Звездного Странника это не похоже, — возразил Брэдли. — Слишком открыто. Да и зачем ему это? Груз был скомпрометирован в тот момент, когда его обнаружило Агентство. Мы бы никогда не получили это оборудование.

— Ты говорил, что он планирует завершающую стадию. Может, он хотел убедиться, что эти детали к нам точно не попадут? Не хочет допустить ни малейшего риска?

Брэдли улыбнулся официанту, принесшему стакан с соком и чайник.

— Рад услышать это именно от тебя — предположение сразу становится более правдоподобным, даже с твоей точки зрения. Я с самого начала об этом думал. Адам, у тебя много знакомых торговцев оружием. Поспрашивай, не знает ли кто-то из них человека, реализовавшего взрыв в галерее.

— Нет, о нем ничего неизвестно. Кто бы это ни был, в его голове самые современные боевые устройства. Даже я не мог бы тебе их достать, это самые новые разработки. Правительство ревностно следит за тем, кто их покупает. Кто-то потратил на эту операцию немало сил.

— Если Звездный Странник действительно перешел к открытым действиям, нам есть о чем беспокоиться. Если мы не готовы отказаться от мести, на Дальнюю необходимо доставить множество предметов, а с образованием Агентства Паула Мио весьма эффективно разыскивает и тормозит наши грузы. Мы не в состоянии бороться сразу на два фронта. Хуже того, я предвижу, что вскоре на Дальней будут проверять все грузы. — Он немного помолчал, попивая чай. — Насколько я помню, мы когда-то обсуждали вопрос прорыва блокады.

— В экстренном случае.

— Судя по нынешней ситуации, предварительное совещание по этому во­просу не повредит.

— Черт. Ладно, я подумаю над этим.

— Спасибо. У меня к тебе еще две небольшие просьбы.

— Да?

— Сведения, которые мы ожидаем с Марса: я не хочу, чтобы они были отправлены на Дальнюю через унисферу — слишком много способов перехватить и исказить информацию, особенно если этим займется Звездный Странник.

— Хорошо, это несложно. Мы загрузим все в ячейку памяти и воспользуемся услугами курьера.

— Отлично. Кого-нибудь вроде Казимира.

— Давай сначала посмотрим, как он работает на обычном маршруте, ладно? А вторая просьба?

— Я пытался поговорить с Уилсоном Каймом. Это трудно. Его тщательно охраняют как в физическом, так и в электронном смысле.

— Он же на «Конвее», сейчас они должны быть в районе Альфы Дайсона.

— Тем не менее, когда он вернется, я бы хотел как-то с ним связаться.

— О чем именно ты хочешь с ним поговорить? Как я полагаю, ты подозреваешь его в сотрудничестве с Звездным Странником?

— Нет, я в это не верю. Именно поэтому хочу попытаться привлечь его на нашу сторону.

Адаму пришлось поспешно проглотить остаток кофе, чтобы не поперхнуться.

— Завербовать командующего Кайма? Главу Межзвездного Агентства? Ты шутишь.

— Фортуна благоволит смелым.

— Смелым, но не безумцам.

— Я внимательно следил за ним во время многих интервью. Он понимает, что Боуз и Вербеке пропали не просто так. Это дает нам шанс.

— Шанс для чего?

— Разоблачить Звездного Странника. Кайм мог бы разоблачить предательство на борту «Второго шанса».

— Какое предательство?

— «Второй шанс» отключил барьер, это очевидно.

— Это невозможно. Мы еще даже не разобрались в физических аспектах барьера. Старик, разве ты не смотрел записи из Темной Крепости?

— Все верно. Не люди отключили барьер. Это сделал Звездный Странник.

— Откуда ему, черт побери, знать, как это делается?

— Он стар. И прибыл издалека. Я думаю, Пара Дайсона - это часть его истории.

— Опять твои предположения. Считаешь, барьер — дело рук его сородичей?

— Я не знаю, Адам. А хотел бы знать. И хотел бы знать, что он с нами сделал. И зачем. Но не знаю. Все, что я могу, — это препятствовать его планам и предупреждать людей.

— Людей вроде Кайма.

— Да.

— Но почему? Я хочу знать, почему из всех людей ты выбрал именно Кайма?

— Из-за его положения. Он может отдать приказ о повторном изучении сведений о полете «Второго шанса». Я десятки раз просматривал все, что было опубликовано ККТ, но это лишь визуальные записи. Мне необходимы системные журналы корабля.

— И что ты надеешься там найти?

— Доказательства того, что отключение барьера было спровоцировано «Вторым шансом». Доказательство того, что происшествие с Боузом и Вербеке не было несчастным случаем. Кайм знает, что здесь что-то не сходится. Он готов поверить, необходим всего лишь маленький толчок в нужном направлении.

— Специалисты ККТ изучили каждый байт полетной информации, не говоря уж о средствах массовой информации и правительственных чиновниках. Анализ проводили лучшие специалисты Содружества. Они ничего не нашли. Никаких нарушений. Никаких аномалий. Никаких неучтенных пассажиров.

— Они не знали, что надо искать. Я мог бы сказать, на что обратить внимание. Имея доказательства, которые, как я уверен, там есть, мы могли бы выявить угрозу, которую он представляет для человечества. Могли бы выяснить и обнародовать всю правду о Звездном Страннике. Тогда лидерам Содружества пришлось бы признать, что мы с самого начала были правы, и нам больше не надо было бы скрываться. Дальняя оказалась бы отомщена…

— Ладно, ладно. — Адам примирительно поднял руки. — Хватит проповедей. Я все понял. Но я сомневаюсь, что сумею подобраться к Кайму ближе, чем это удалось тебе. А даже если бы и удалось, я ведь не проповедник, чтобы хоть возбудить в его голове сомнения. Я разыскиваемый киллер, организовавший нападение на «Второй шанс», да еще когда Кайм был на борту. Это не самый лучший шанс привлечь его внимание.

— Все это мне известно. Надо подойти к нему издалека. К счастью, в Межзвездном Агентстве есть человек, который к тебе прислушается. И он очень близок к Кайму.

Взгляд Адама, обращенный на собеседника, выражал не столько изумление, сколько безграничную ярость.

— Ни за что! Я не стану с ним говорить. Я с ним не общаюсь. И не посылаю сообщений. Я даже не посещаю те планеты, где он бывает. Я этого не сделаю. Ни ради тебя, ни ради денег, ни ради твоего проклятого дела или лично Карла Маркса. Понятно? Все это в прошлом. Он сделал свой выбор, я сделал свой. Конец истории. Финиш.