Книга белой смерти - Чак Вендиг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ой, ой, блин, ладно. – Грозно нахмурившись, Маттео потер руку. – Замечательно, раз я не встречаюсь с «Черным лебедем», идем к водопадам. Слушайте! – Казалось, его вдруг хорошенько ткнуло кулаком в лицо озарение. – А можно с него спрыгнуть? Это как-нибудь нам навредит? Когда ты меня ущипнула, было больно. Но можем ли мы умереть?
– Чувак, я не знаю, – сказала Шана.
– Вот видишь, – сказал Маттео, – если бы я сходил к колдуну, я смог бы у него спросить.
– Иди уж, недоразумение! – толкнула его вперед Мия.
– Увидимся, Мия! Пока, Матти!
Шана решительным шагом двинулась дальше.
* * *Они с Несси жили в гостинице «Бомонт». Именно в этой жутковатой гостинице Шана впервые пришла в себя после того, как сюда попала, – ей сказали, что она может оставить себе этот номер, если хочет. А может самостоятельно найти себе комнату или дом – к тому же в Урэе было полно маленьких гостиниц, мотелей и пансионов. Шане хотелось, чтобы ее пребывание здесь казалось ей чем-то временным, поэтому она предпочла остаться в гостинице.
Маленький бонус: здесь также жила Несси.
Свой номер она обставила так, как свою комнату дома: постельное белье лимонного цвета, одеяло канареечного цвета, большая розовая подушка, полки, заставленные тетрадями и настоящими книгами (много ерунды для взрослых, научной фантастики, фэнтези). В банках и вазах расставлены цветы. Ей даже удалось каким-то образом раздобыть плакат с ее любимой поп-группой, и она завесила им отвратительное позолоченное зеркало над туалетным столиком. Ее старания смыли прочь строгие викторианские нотки, заменив их яркими, смелыми красками.
В этом была вся Несси.
Шана застала сестру складывающей вещи в рюкзачок. Еда, вода, тетрадь. (Шана знала, что на самом деле здесь есть и пить не надо, однако эти обыденные вещи приносили удовлетворение.)
– Нет! – твердо произнесла Шана, громко пролаяв это слово.
Для пущей убедительности она решительно подошла к сестре, отобрала у нее рюкзачок и перевернула его над кроватью, высыпая из него еду, воду и тетрадь. Вместе с этим вывалились и другие предметы: пара ручек, резинка для волос и четыре книги Ллойда Александера[129] – сага «Хроники Придена», Несси открыла их для себя в детстве и с тех пор перечитывала снова и снова. В то время как остальные подростки бродили по Хогвартсу[130] с Гарри Поттером, Несси не отрывалась от Александера. Отец шутил, что нужно будет проделать в книгах дырочки, чтобы Несси смогла просто носить их на лице как маску, тем самым довершив превращение.
Шана не знала, где сестра смогла раздобыть свои любимые книги в этом городке. Может быть, в библиотеке? «А может быть, – подумала она, – это подарок от нового божества?»
– Шана, все будет в порядке.
– Нет! – повторила Шана, наполняя свой голос сталью.
– У нас есть вопросы.
– У кого это «у нас»? У тебя в кармане мышка? – Еще одно выражение их отца – когда кто-нибудь из сестер высказывался о своих обязанностях так, будто их предстояло выполнить коллективу, он говорил: «О, мы собираемся мыть посуду? И кто это "мы"? У тебя в кармане мышка?»
– Замечательно. Наверное, тебя нисколько не интересует все это, но меня интересует, и я сыта по горло. – Несси помолчала. – Шана, ты беременна.
– Да, знаю. И мне не нужна лекция по вопросам воспроизводства потомства.
– Нет, я просто хотела сказать… мы с тобой еще не говорили об этом…
– Тут не о чем говорить.
– Что будет с ребенком, пока ты здесь?
Стремительной волной разлился страх. Шана не хотела об этом думать, но вот сейчас она об этом задумалась. Она умрет? Умрет ее ребенок? Плод впал в стаз, как и она сама? Среди путников больше не было ни одной беременной. Почему «Черный лебедь» вообще выбрал именно ее? Шана усиленно заморгала, прогоняя слезы тревоги и отчаяния.
– Я не знаю, – сказала она. Ее голос прозвучал гораздо тише, чем ей хотелось.
– А я хочу знать, – сказала Несси. – Поэтому и отправляюсь туда. Мама неизменно повторяет, что я должна туда сходить, что все будет прекрасно.
– Дарья не тот человек, которому мы можем доверять.
– Что? – Несси недоуменно подняла лицо. – Почему?
– А что, если она не настоящая?
– Она такая же настоящая, как и мы с тобой.
У Шаны в груди прозвучал новый аккорд страха. А что, если и Несси не настоящая? Что, если она сама не настоящая, а лишь программа, которая заставляет ее верить в то, что все происходит в действительности, тогда как на самом деле от нее остался лишь цифровой код, загруженный в лишенное сознания тело, управляемое крошечными роботами? Или что, если именно это и нужно «Черному лебедю» от людей – загрузить в них какой-то вирус, вирус веры и послушания, тем самым создав свой культ?..
«Ого, – сказала себе Шана, – это похоже на то, как когда вы с Зигом накурились до одури и вообразили, будто школьные обеды с квадратными кусками пиццы, похожей на черепицу – это следствие какого-то всемирного заговора. Сбавь обороты, дурочка!»
– Может быть, Дарья настоящая, может быть, нет, – сказала Шана. – Я знаю только то, что тут все выглядит очень даже по-настоящему, только на самом деле это моделирование. Немыслимое моделирование. Маме пришлось многое вынести, но она бросила нас…
– Шана, ее не оставляли мысли о самоубийстве. Господи, имей же сердце!
– Но это все равно был эгоизм, правильно? Дарья была там ради себя самой, а не ради нас. И вот теперь она здесь ради… ради того, что висит в небе. У тебя есть я, а у меня есть ты, и мы должны заботиться друг о друге, поскольку нет никаких гарантий того, что этим будет заниматься она – или эта штука.
– Шана, у тебя мания преследования.
– Да, у меня мания преследования! А почему у тебя ее нет?
– Я иду туда.
– Нет.
– Чудесно, в таком случае я пойду без своих вещей. Я собиралась записать ответы, которые получу, но… придется просто их запомнить. Память у меня хорошая.
С вызовом сложив руки за спиной, словно воинственный начальник, Несси направилась к двери.
Шана преградила ей дорогу.
– Шана, отойди!
– Нет. Нет, нет, тысячу раз нет!
Но Шана видела в глазах сестры разгорающееся пламя. В простых пустяковых вопросах Несси всегда шла на попятную. Шана не считала себя деспотом, но если ей хотелось переключить телевизор на другой канал или что-нибудь в таком роде, достаточно было попросить сестру несколько раз, и та уступала. «Старшая сестра, –
