Каспар Фрай-2 (авторский сборник) - Алекс Орлов

– Люблю ли я золото? – Озолс поскреб макушку. – Нет, все мое жалованье лежит в сумке возле Эдберга – мне не на что тратить деньги.

– Тогда зачем тебе золото?

– Золото мне ни к чему, но получить в руки теплый дукат, которого только что вообще не было… – Озолс развел руками. – Это же значит прикоснуться к настоящему чуду! Понимаешь?

Каспар кивнул. Он испытывал стыд оттого, что вынужден обманывать тюремщика.

– Ладно, пойду я, а ты – покушай.

Глава 86

Забрезжил рассвет, но часовые спали крепко, им снились девицы, выпивка и повышение по службе. Сырой туман заставлял их сильнее кутаться в войлочные накидки, чтобы поспать еще и не прерывать сладких сновидений.

Где-то вдалеке возник шум и начал стремительно нарастать, по песчаной дороге с бешеной скоростью несся экипаж. Вскоре стали слышны и крики возницы, что, не жалея лошадей, нахлестывал их плетеным бичом. Загнанные животные роняли на дорогу розовую пену и держались из последних сил.

Стоящий на башне часовой схватился за арбалет и уже собирался кричать, разнося тревогу, но вовремя разглядел на нагрудниках передней пары лошадей вердийские гербы. Четверка неслась прямо на закрытые ворота, и не оставалось сомнений, что сейчас случится беда.

– Ворота открывай! – заорал солдат. – Ворота!

Дежуривший у ворот солдат спал, сидя на стуле, но вскочил и, бросившись к тяжелой задвижке, с перепугу выдернул ее одним махом. Ворота стали медленно открываться, и в следующее мгновение створки с треском разлетелись в стороны, когда две сильные лошади протаранили их грудью.

Во двор тюрьмы влетел запряженный четверкой лошадей экипаж, а за ним еще пятеро солдат из охраны конвендора Кригса.

Бросив вожжи, дорф Иппон соскочил на брусчатку и, взбежав на эшафот, с ходу мазнул по плахе ладонью. Постоял, растирая пыль пальцами, затем повернулся к часовому и крикнул:

– Преступника еще не казнили?

– Никак нет, ваша милость, – отозвался тот. – Некому казнить, Урмас ночью из окна выпал – расшибся сильно.

– Это хорошо, – неожиданно сказал Иппон. – Значит, я успел.

Он поправил высокую суконную шляпу, обмахнул перчаткой пыль с сапог и направился к восточному крылу замка, где находились казармы и жилые комнаты служащих Тарду.

Урмаса он застал в его конуре, где жутко воняло перегаром и давно не мытыми телами. Ноги палача были обмотаны окровавленными тряпками, слева в углу, прямо на каменном полу спал другой пострадавший – Риммас. У него была повреждена лишь одна нога, кто-то помог ему наложить на нее лубок из деревянных реек.

– Проснись, Урмас! – крикнул дорф Иппон, и палач тотчас открыл глаза:

– О, дорф Иппон, а я покалечился случайно…

Палач попытался подняться, но Иппон отмахнулся:

– Лежи уж, калека. Когда ты будешь здоров, чтобы исполнять обязанности?

– Костоправ из барака приходил, сказал, нужно три недели.

– Это очень долго. – Иппон покачал головой. – Как же тебя угораздило?

– Демоны, ваша милость! Схватили и понесли, очнулся уже под окном и ноги в разные стороны. Потом Риммас вылетел – как птичка! Это все демоны!

– А ты что скажешь, вонючка? – спросил Иппон у проснувшегося Риммаса.

– Я… Ваша милость, я думаю, это был Озолс…

– Озолс? Зачем Озолсу выбрасывать вас в окно?

– Ему Эдберг мог подсказать.

– Эдберг? Какой еще Эдберг?

– Эдберг – это скелет, что живет у Озолса, – спокойно разъяснил Урмас. – Он у него возле стола сидит.

«Допились», – подумал Иппон и решил пока не поднимать этой темы.

– Кто знает, где живет колдун Саламур?

– Возле косы, милях в двадцати на восток, – ответил Урмас и, забывшись, прихлебнул из стоявшего рядом кувшина. – Только он опасный, ваша милость.

– Без тебя разберусь. Я сейчас уеду, а вы этого Фрая смотрите не трогайте, сейчас он под охраной конвендора.

– Конечно, ваша милость, как скажете, – с готовностью согласился Урмас.

– И… что вы такое пьете, отчего здесь такая вонь стоит? – спросил дорф Иппон и сморщился, не в силах больше сдерживать себя.

– Всего лишь пиво, ваша милость, из водорослей и рыбьих кишок! – доложил Урмас. Иппон выскочил вон, громко хлопнув дверью. В другой раз он бы приказал всыпать мерзавцам по пятьдесят плетей, но сейчас это не имело смысла – они сами себя наказали. А пока были дела и поважнее.

Совершенно неожиданно для Иппона, который уже чувствовал себя победителем, конвендор заинтересовался историей этого Фрая и приказал достать у колдуна кротовую шкурку. Конвендор был уверен, что шпион короля знал, что делать с этой Золотой Латкой, чтобы навредить вердийцам.

– Но, мой повелитель, колдун не отдаст нам эту шкурку! – фантазировал Иппон, ведь он уже отдал приказ казнить ненужного шпиона.

– Тогда выкупите ее, для этого возьмите у казначея пять монет серебра!

«Пять монет серебра! А Фрай говорил, что вез с собой целых сто золотых дукатов! Да этот колдун меня на смех поднимет, да он меня в собаку превратит!» – мысленно сокрушался Иппон, а уж о том, как оправдываться за поспешную казнь шпиона, вообще думать не хотелось.

«Зачем я поспешил?» – ругал себя Иппон, однако времени было мало, и он помчался назад – в Тарду, а по дороге нагнал ленивого курьера, что был выслан с поручением раньше.

– Эй, ты! – крикнул Иппон одному из охранников замка. – Проводи меня к рембуржцу.

– Это который у Озолса, ваша милость? – уточнил тот, поклонившись.

– Конечно, дубина, у нас что, другие рембуржцы имеются? Пошевеливайся, мне некогда… – На крыльце Иппон резко повернулся и, обращаясь ко всем сразу, приказал: – Достаньте мне свежую лошадь, и поскорее! Я сегодня зол, и всякий, кто сделает что-то не так, будет наказан!

Через несколько минут дорф Иппон оказался в тупике Озолса. Услышав торопливые шаги и звон шпор, тот понял, что идут гости, и вышел навстречу.

– Доброго вам утра, ваша милость, – произнес Озолс на ярити.

– Здравствуй, великан. Твой подопечный в порядке?

– Еще недавно кушал завтрак, ваша милость. Извольте подойти посмотреть в щелочку.

Иппон изволил. Он тихо подкрался к указанному тюремщиком месту и припал к оставленному в стыке камней отверстию.

Фрай сидел на топчане без сапог и медленно жевал выданный хлеб. Не похоже было, что он готовился смерти.

– Ты не говорил ему, что Урмас покалечился?

– Нет, – соврал Озолс.

– Значит, нервы у него крепкие. Ну-ка открой, я с ним поговорить хочу.