Наследник барона Грейфорварда. - Александр Цуриков

– Я не сплю. – ответил Марк, медленно перекатываясь на край кровати.

Вставать совсем не хотелось. «Интересно, откуда отец узнал, что у короля именно такие кровати? И почему он не называет такие кровати просто королевскими, а всегда подчёркивает, что дело в размере? Да ещё и произносит это на никому не известном мёртвом языке?» – подумал Марк потягиваясь и вставая на ледяной пол.

Барон Грейфорвард вообще слишком странно изъяснялся, для богинибоязненного сторонника культа трёх богинь и защитника веры, как сам он любил себя называть. Случалось, что барон говорил непонятные для окружающих вещи, потом как будто осекался на полуслове, и пытаясь объяснить сказанное, пускался в пространные рассуждения о походах в долину трёх богинь и истинной природе зла. Каким образом сказанное бароном ранее относилось к природе зла никто и никогда понять не мог, что нисколько не смущало барона, просто останавливавшегося на полуслове в очередной раз, и начинающего говорить о погоде.

Сквозь мутное зелёное окно спальни Марка, выходившее прямо на конюшню, донёсся очередной душераздирающий вопль, выражавший одновременно ужас и отчаяние человека, который уже десять часов назад потерял возможность выражаться понятным человеческим языком и перешёл на нечленораздельное мычание. Марк не знал в чём провинился этот несчастный, но уже ненавидел его всей душой за то, что его вопли не дали выспаться.

– Сир, прошу вас, поторопитесь, иначе милорд Грейфорвард будет мной не доволен – голос Дональда слегка дрожал, как будто сам Дональд уже вызвал гнев барона.

– А ты судя по голосу уже поторопился сегодня, похоже весьма опрометчиво поторопился. Да, Дональд? – с лёгкой усмешкой сказал Марк.

– На всё воля трёх богинь, сир. – ответил Дональд, с вернувшимся к нему самообладанием, подавая Марку костюм.

Спускаясь по узкой винтовой лестнице, ведущей в большой зал донжона, Марк услышал царящую там суету. Скрежет, издаваемый передвигаемыми столами, звон рассыпавшихся столовых приборов, стук падающей табуретки, и громкий голос его матери, раздающей слугам приказы – всё это, происходящее в большом зале перед каждым ожидаемым визитом важных гостей, было обычным, но в этот раз как будто приобрело невиданный ранее размах.

Опасаясь нравоучения, которое непременно обрушит на него мать, Марк остановился на последней ступени лестницы и думал, как бы незаметно проскользнуть во двор замка. К сожалению, Дональд, стремясь как можно быстрее отчитаться о выполненном им поручении, решил, что баронесса Грейфорвард не менее барона достойна того, что бы доложить ей о проделанной им работе. Протиснувшись рядом с Марком, Дональд быстро зашагал к ней.

– Доброе утро! – с сожалением выдохнув, громко произнёс Марк.

Предчувствия не обманули Марка, баронесса Грейфорвард повернулась и пошла к нему, отмахиваясь на ходу от Дональда, докладывающего что поручения милорда исполнены со всем доступным ему, Дональду, старанием.

– Марк, сегодня очень важный день! – заявила баронесса, с таким видом как будто открывала тайну, известную ей одной.

– Я помню. – ответил Марк.

– Ты наследник барона Грейфорварда, представитель древнего и благородного имени, будущий владетельный сеньор баронства Грейфорвард. Ты всегда, запомни, всегда, должен выглядеть идеально. Никогда и ни при каких обстоятельствах, ты не должен смотреть на мир как затравленная овца. Особенно сегодня. Граф Гринфорест не должен сомневаться, что ты достоин жениться на его дочери. Твой благородный отец приложил слишком много сил, для того чтобы добиться этого брака. Ты не должен всё испортить. – поправляя костюм на Марке, продолжила баронесса.

– Я не испорчу – спокойно ответил Марк, и со всей доступной ему серьёзностью посмотрел в глаза матери.

– Хорошо, твой отец во дворе, отдаёт распоряжения конюхам. Вы поедете встречать графа на границу наших владений. Иди, и помни, ты – Грейфорвад! – говоря эти слова, баронесса начертала в воздухе над Марком знак трёх колец и легонько подтолкнула к выходу из донжона.

Донжон замка Грейфорвард представлял собой квадратную в плане башню, сложенную из грубо отёсанного светлого камня, со входом на высоте пяти метров от земли. Ко входу с внешней стороны вела каменная лестница, прижимающаяся одной стороной к стене донжона. Выходя, Марк остановился и окинул взглядом двор замка. Сырой и холодный осенний воздух дул ему в лицо, странное чувство чего-то большого и страшного, неотвратимо надвигающегося, как будто держало Марка. Марк был уверен, что это чувство никак не может быть связано с его будущей невестой, но причину вызвавшую в нём появившееся смятение объяснить он не мог. «Я – Грейфорвард» – как будто подбадривая себя, подумал Марк и начал аккуратно спускаться по скользким ступеням лестницы.

Вопли бедолаги, которого пытали всю ночь, не стихали. Приближаясь к конюшне, Марк подумал, что возможно именно из-за этого он так отвратительно себя чувствует. Одна мысль об этом, заставила его устыдиться своих чувств и изобразить самый бодрый вид, на который он только был способен. Он точно знал, что даже его мать не приняла бы такую его слабость как что-то допустимое, про отца нечего было и думать. Даже на исповеди в святилище перед ликом трёх богинь, он не рассказал бы об этом жрецу второго круга, так как знал, что тот непременно нарушит тайну исповеди и расскажет обо всём его отцу. Погружённый в такие мрачные мысли, Марк медленно побрёл к конюшне.

Конюхи уже вывели лошадей из конюшни, осёдланных и покрытых специально сохраняемыми для особых случаев попонами с вышитым на них гербом Грейфорвардов. Старший конюх прохаживался рядом с ними, придирчиво разглядывая начищенную упряжь, и время от времени указывал хлыстом на найденные им недочёты, раздавая указания мальчишкам помощникам, которые держали лошадей под уздцы.

– Доброе утро сир! – слегка кланяясь, произнёс конюх, увидевший приближающегося Марка.

– Доброе утро, Михаэль. Ты видел барона? – спросил Марк, оглядываясь по сторонам в поисках отца.

– Сир, барон Грейфорвард отправился в святилище трёх богинь, что бы лично помолиться о милости. Милорд распорядился ожидать его здесь. Милорд лично пожелал осмотреть лошадей перед поездкой. – тревожно сказал Михаэль.

Марк направился к замковому святилищу трёх богинь, кивком поблагодарив конюха. Он точно знал, что его отец не отличался истинной набожностью, исполняя все положенные ритуалы в основном для того, что бы поддерживать в окружающих представление о себе, как о глубоко религиозном и смиренном перед тремя богинями человеке. Его добровольный визит в замковое святилище трёх богинь, без особой на то необходимости, добавил ещё немного тревожности и без того необычно начинавшемуся