Сказки Освии. Два брата - Татьяна Бондарь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помня предупреждение Альберта об осторожности, я не выходила за границы магической защиты, и с завистью наблюдала, как вокруг герцогского купола кипела жизнь, старательно обходя его стороной. Снаружи возились конюхи, охрана, поставщики, посыльные, лакеи, почтальоны. Купол был непроницаем для них, как каменная стена. Постоянно в замке жили всего двое слуг – уже знакомый мне флегматичный дворецкий, и мрачного вида управляющий. Поговорить с ними не получалось, да и не хотелось. Зато, моей верной собеседницей и подругой стала няня Мэлли. Она не была прислугой, скорее приемной матерью, и кухня легла на нее по доброй воле. Няня утверждала, что находит особое удовольствие в том, чтобы радовать своих воспитанников вкусной домашней едой, но я была уверена, что истинная причина совсем иная. Няня боялась, что отравители доберутся до герцогской кухни и приправят салат или чай Рональда, поэтому всю еду для него готовила без чьей-либо помощи.
К счастью, няня Мэлли была не против поболтать. Она оказалась бесценным источником унизительной для кота информации со времен его детства. Няня ее выдавала добровольно, часто под его возмущенные вопли. Я безжалостно хохотала – не только же ему надо мной потешаться.
А что такого, наверное, каждый юный герцог в детстве играл в генерала, брал к себе в солдаты кота и, чтобы подготовить его к службе, терпеливо стриг мамиными маленькими ножницами. После этого каждый юный герцог наверняка решал, что солдат не выдержит без хороших сапог, и окунал его лапы в смолу. Не знаю, как родители остальных генералов реагировали на вид такого бравого новобранца, но у нашего – пришли в неописуемый восторг. Они долго восхваляли гениальное решение сына, обсуждали детали проекта и костюм. По их мнению, хоть такого солдата и нельзя было ухватить за шерсть в ближнем бою, он оказывался беспомощен против обычного ночного холода, а это недопустимо. Альберту пришлось пошить для бойца достойную форму на время, пока не отрастет шерсть. Новый мундир был выше всяких похвал. Цветные обрезки маминых штор волочились за солдатом по полу и делали его невероятно устрашающим для врага (и для друга, впрочем, тоже).
Далее решено было, что солдат, который не может лазить по деревьям, не солдат, и следующие два часа Альберт бережно обдирал с его лап застывшую смолу. Кроме того, чтобы закалить боевой дух юного генерала, решено было подвергнуть его испытаниям. Тяжело в учении – легко в бою. Дабы укрепить его волю, следующие два месяца Альберт был обязан сам чистить кошачий туалет. После такого ничего не страшно. Я не знаю, как другие юные генералы, но наш с тех пор, по словам Мэлли, больше котов в солдаты не принимал.
Альберт очень возмущался и долго просил няню больше не рассказывать о нем таких вещей, а лучше вспомнить что-нибудь про Рональда. Но няня ничего смешного про Рональда вспомнить не могла.
– Он всегда был хорошим мальчиком, – говорила она, окончательно расстраивая кота.
За подобными историями я приходила к ней на кухню каждый день и сидела там часами, подъедая пирожки, блинчики, сырники, запеканки, которые няня с удовольствием готовила и на меня.
Я начинала привыкать к новому укладу жизни, спокойные дни шли друг за другом и все тревожные события стали казаться зыбкими, далекими и нереальными. Ночами я вслушивалась в едва уловимые звуки спящего замка, и мне мерещился скрип пера из комнаты Рональда, под который я и засыпала. В утренней полудреме мне казалось, что Хранительница никогда не приходила, Альвадо не предавал, а кот всегда был просто котом. Только проблемы редко дают о себе забыть полностью. Когда я в очередной раз зашла к няне на кухню, ее обычно светлое и счастливое лицо, оказалось встревоженным.
– Что случилось, няня Мэлли? – спросила я, но ответ не понадобился. Я сама увидела через небольшое кухонное окошко, как от главных дверей замка уходят прочь в сторону ворот двое королевских посыльных.
– Эти никогда добрые вести не приносят, – сказала няня озабоченно. – Вот что, деточка. Сейчас как раз время нести чай герцогу. Отнеси сегодня ты. Он сейчас в библиотеке.
Она сунула мне собранный поднос в руки до того, как я успела возразить, и поставила на него дополнительную чашечку.
– Иди. Мне он о своих проблемах точно рассказывать не станет, а с тобой, может, и поделится.
Альберт спрыгнул со стула у окна и хотел было идти за мной, но няня его остановила. Это должен был быть только наш разговор, такой долгожданный и пугающий одновременно. Руки подрагивали, когда я шла по длинному коридору, устланному мягким ковром. Проходя мимо секретной комнаты, из-за которой доносилось привычное гудение, я на минуту остановилась и вспомнила, сколько всего себе надумала о ней в первый день. Все, что я знала о герцоге до того, как попала в замок, оказалось ложью. Ничего плохого за этой дверью просто не могло быть. Я пообещала себе, что даже если однажды эта комната окажется открытой, я все равно не стану туда заходить – каждый человек имеет право на маленький секрет.
Как и говорила няня, герцог был в библиотеке, но заметила я его не сразу. В ней было так тихо, что она казалась пустой. Портреты по-прежнему немилосердно сверлили меня взглядами, только Альберт с картины напротив окна, немного щурясь, улыбался.
Герцог спал в кресле. Перед ним на столе были разложены раскрытые книги и свитки, исписанные мелкими вытянутыми вверх буквами. Было заметно, что за последние дни герцог сильно измотался. Лицо его было усталым, в волосах проступила седина, он похудел и казался больным, а вертикальная морщина теперь не исчезала со лба даже во сне. Мне стало его жаль.
– Не смей унижать меня своей жалостью! – сказал он, не открывая глаз.
Я сменила жалость на стыд.
– Слуги короля давно ушли? – спросил он, оставив без внимания эту перемену.
– Минут десять назад, ваша светлость, – робко ответила я, сама не ожидая, что так растеряюсь при встрече с ним.
– Называй меня просто Рональд, – необычно
