Ведьмак (сборник) - Анджей Сапковский

Ведьмак послушно уставился на бюст Сабрины Глевиссиг.

– Взгляни. – Доррегарай, схватив его за рукав, указал пальцем на проходящую мимо, окутанную развевающимся гипюром чародейку. – Туфельки из кожи рогатой агамы. Заметил?

Ведьмак кивнул. Неискренне, потому что видел исключительно то, что, по идее, должна была скрывать прозрачная гипюровая блузочка.

– Или вот, изволь, каменная кобра. – Чародей безошибочно распознал очередные прохаживающиеся по зале туфельки. Мода, которая укоротила платья на пятерню выше щиколоток, облегчала ему задачу. – А там… Белый легван. Саламандра. Выверна. Очковый кайман. Василиск. Все это гады, которым угрожает вымирание. Холера, неужели нельзя носить обувь из телячьей либо свиной кожи?

– Ты, как всегда, о кожах, Доррегарай? – вопросила Филиппа Эйльхарт, останавливаясь рядом. – О скорняжничестве и сапожничестве? До чего ж тривиальная и невкусная тема.

– На вкус и цвет… – презрительно скривился чародей. – У тебя чудесные аппликации на платье, Филиппа. Если не ошибаюсь, бриллиантовый горностай? Вкус – на высоте. Ты, я думаю, знаешь, что этот вид, учитывая его изумительный мех, полностью истребили двадцать лет назад?

– Тридцать, – поправила Филиппа, кладя в рот последнюю креветку из тех, которые Геральт так и не успел съесть. – Знаю, знаю, этот вид незамедлительно воскрес бы, прикажи я модистке оторочить платье очесами льняной пакли. Я подумывала об этом. Но пакля не подходила по цвету.

– Перейдем к столу на той стороне, – предложил ведьмак. – Я видел там большую тарелку черной икры. А поскольку лопатоносные осетры уже тоже почти истреблены, надо поспешить.

– Икра в твоем обществе? Всю жизнь мечтала. – Филиппа взмахнула ресницами, сунула ему руку под локоть, возбуждающе пахнула корицей и нардом. – Пошли немедленно. Поддержишь нашу компанию, Доррегарай? Нет? Ну тогда привет, веселись на здоровье.

Чародей фыркнул и отвернулся. Сабрина Глевиссиг и ее рыжая подруга проводили уходящих взглядами более ядовитыми, чем у вымирающих каменных кобр.

– Доррегарай, – буркнула Филиппа, бесцеремонно прижимаясь к Геральту, – шпионит в пользу короля Этайна из Цидариса. Будь внимателен. Все его змеи и кожи – не более чем вступление, которым он предваряет расспросы. А Сабрина Глевиссиг усиленно прислушивается…

– …потому что шпионит для Хенсельта из Каэдвена, – докончил Геральт. – Знаю. Ты говорила. А та рыжая, ее подружка…

– Не рыжая, а крашеная. У тебя что, глаз нет? Это Марти Содергрен.

– А она для кого шпионит?

– Марти? – Филиппа рассмеялась, сверкнув зубами из-за ярких карминовых губ. – Ни для кого, Марти политикой не интересуется.

– Волнительно, как вы любите говаривать. Я думал, тут все шпионят.

– Во-первых, не волнительно, а волнующе, а во-вторых, многие, но не все, – прищурилась чародейка. – Во всяком случае, не Марти Содергрен. Марти – целительница. И нимфоманка. Ах, гром меня порази, глянь. Выжрали всю икру! До последней икринки! Вылизали патеру! И что же теперь делать?

– Теперь, – невинно улыбнулся Геральт, – ты станешь мне рассказывать, что тут висит в воздухе. Скажешь, что я должен забыть о нейтралитете и сделать выбор. Предложишь пари. О том, что в этом пари может стать моей наградой, я даже мечтать не смею. Но зато знаю, что должен буду сделать, ежели проиграю.

Филиппа долго молчала, не опуская глаз, потом тихо сказала:

– Можно было догадаться. Дийкстра не удержался. Сделал тебе предложение. А ведь я его предупредила, что ты презираешь шпионов.

– Я презираю не шпионов. Презираю шпионство. И презираю презрение. Не предлагай мне никаких пари, Филиппа. Да, я тоже чувствую, что здесь что-то висит в воздухе. Ну и пусть себе висит на здоровье. Меня это не касается, и мне это безразлично.

– Когда-то ты мне это уже сказал. В Оксенфурте.

– Рад, что не забыла. Обстоятельства, надеюсь, тоже помнишь?

– В мельчайших подробностях. Я тогда не сказала тебе, кому служит Риенс, или как там его. Позволила ему бежать. Эх и зол же ты был на меня…

– Мягко говоря.

– Пришло время реабилитироваться. Завтра я отдам тебе Риенса. Не перебивай, не корчи рожи. Это вовсе не пари в стиле Дийкстры. Это обещание, а обещания я выполняю. Нет, пожалуйста, никаких вопросов. Подожди до завтра. А сейчас сосредоточимся на икре и банальных сплетнях.

– Нет икры.

– Минуточку.

Она быстро оглянулась, пошевелила рукой и пробормотала заклинание. Серебряный сосуд в форме изогнувшейся в прыжке рыбы тут же наполнился икрой уже совсем было вымершего лопатоносного осетра. Ведьмак усмехнулся.

– Иллюзией можно наесться?

– Нет. Но вкусовые железы сноба пощекотать можно. Попробуй.

– Хм. Действительно… Она даже кажется вкуснее натуральной…

– И от нее не полнеешь, – гордо проговорила чародейка, орошая лимонным соком очередную ложку икры. – Можно попросить рюмочку белого вина?

– Изволь. Филиппа?

– Слушаю.

– Кажется, правила приличия запрещают здесь произносить заклинания. Так, может, безопасней было бы вместо иллюзии икры наколдовать только ее вкус? Ведь ты смогла бы…

– Конечно. – Филиппа Эйльхарт взглянула на него сквозь хрусталь фужера. – Конструкция такого заклинания проще устройства цепа. Но получив только ощущение вкуса, мы потеряли бы удовольствие, которое доставляет действие. Процесс, сопровождающие его ритуальные движения, жесты… Сопутствующая этому процессу беседа, контакт глаз… Я потешу тебя шутливым сравнением, хочешь?

– Слушаю и тешусь авансом.

– Ощущение оргазма я тоже могла бы наколдовать.

Не успел ведьмак прийти в себя, как к ним подошла невысокая худощавая чародейка с длинными, прямыми, соломенного цвета волосами. Он узнал ее сразу – это была та самая дамочка в туфельках из кожи рогатой агамы и блузке из зеленого гипюра, не скрывающего даже столь мелкую деталь, как крохотное родимое пятнышко над левой грудью.

– Простите, – сказала она, – но я вынуждена прервать ваш флиртик. Филиппа, Радклифф и Детмольд приглашают тебя на краткую беседу. Срочно.

– Что делать, коли так, иду. Будь, Геральт. Пофлиртуем позже!

– Ах! – Блондинка окинула его взглядом. – Геральт. Ведьмак, из-за которого вконец спятила Йеннифэр? Я наблюдала за тобой и никак не могла сообразить, кто бы это мог быть. И ужасно мучилась!

– Мне знакомы такого рода муки, – ответил он, вежливо улыбаясь. – Как раз сейчас я чувствую подобное.

– Прости за бестактность. Я – Кейра Мец. О, икра!

– Осторожнее! Это иллюзия.

– Дьявольщина, ты прав! – Чародейка бросила ложку так, словно это был хвост черного скорпиона. – Какая наглость! Чья работа? Твоя? Ты умеешь создавать иллюзию черной икры? Ты?

– Я, – солгал он, не переставая улыбаться. – Я – мэтр магии, а ведьмаком прикидываюсь, чтобы сохранить инкогнито. Неужто ты думаешь, что Йеннифэр заинтересовалась бы банальным ведьмаком?

Кейра Мец посмотрела ему прямо в глаза, скривила губы. На шее у нее висел серебряный медальон в форме креста «анкх», усыпанного цирконами.

– Вина? – предложил Геральт, чтобы прервать неловкое молчание и опасаясь, что его предыдущая шутка была не совсем верно понята.

– Нет, благодарю… коллега мэтр, – ледяным голосом сказала Кейра. – Не пью. Не могу. Сегодня ночью собираюсь забеременеть.

– От кого? – спросила, подходя, рыжая крашеная подруга Сабрины Глевиссиг, одетая в прозрачную блузку из белого жоржета, украшенную продуманно размещенными аппликациями. – От кого? – повторила она, невинно взмахнув длинными ресницами.

Кейра повернулась и осмотрела ее всю от туфелек из белой игуаны до жемчужной диадемки.

– А тебе какое дело?

– Никакого. Профессиональное любопытство. Ты не представишь меня своему спутнику, известному Геральту из Ривии?

– Без особого желания. Но ведь от тебя не отделаешься. Геральт, это Марти Содергрен. Целительница. Ее специальность – афродизии.

– Обязательно говорить о делах? О, вы оставили мне немного икры? Как мило!

– Осторожней! – в два голоса сказали Кейра и ведьмак. – Иллюзия.

– И верно! – Марти Содергрен наклонилась, сморщила носик, потом взяла фужер, глянула на мазок карминовой помады. – Ясно. Филиппа Эйльхарт. Кто еще отважится на такую наглость? У, змейство! Знаешь, что она шпионка Визимира из Редании?

– И еще – нимфоманка? – рискнул ведьмак.

Марти и Кейра прыснули одновременно.

– Неужто ты на это рассчитывал, когда любезничал с ней и пытался флиртовать? – спросила целительница. – Если да, то учти: кто-то тебя здорово купил. Филиппа с некоторых пор перестала интересоваться мужчинами.

– Слушай, а может, ты – женщина? – Кейра Мец надула блестящие губки. – Может, только прикидываешься мужчиной, коллега мэтр магии? Чтобы соблюсти инкогнито? Знаешь, Марти, он минуту назад признался мне, что любит притворяться.

– Любит и умеет, – съязвила Марти. – Верно, Геральт? Я только что видела, как ты прикидывался, будто у тебя скверный слух и ты не знаешь Старшей Речи.