Синдзи-кун и искусство войны - Виталий Хонихоев

— Чертовы Эскадроны Смерти. — говорит Горо, перелистывая страницу: — никакого суда, никаких ордеров, творят что хотят. — если говорить по самому что ни на есть Гамбургскому счету, то иногда и сам Горо хотел бы иметь такую вот возможность. Потому что закон очень часто связывал его по рукам и ногам. Но он понимал, что как только ты ступишь на эту скользкую дорожку хоть раз — ты уже не сойдешь с нее. И не будешь отличаться от таких же убийц, как те, которых ты и должен убирать с улиц города.

— Читайте, Горо-сан. — говорит Кеко. Она иногда сбивается на официальное обращение и на «вы», а иногда вспоминает что они с Горо уже могут обходиться без формальностей. Горо вновь находит обведенный Кеко фрагмент текста.

… конечно мы поняли, что это была не Темная Ио, а маг-метаморф, рослая девица с катаной наперевес. Где была Темная Ио и Крэпу с его тройкой — было неведомо, но можно было легко предположить, что они также стояли где-то застывшими насекомыми, наколотые на кровавые лезвия Сумераги-тайчо. Скорость, с которой всадницы разделались с самыми сильными нашими воинами, повергла нас в шок и ступор. Никто не мог ничего сказать и мы покорно опускались на колени. В голове стучала мысль что все это неправда, что все не по-настоящему, что вот сейчас встанет Учитель и улыбнется своей мягкой улыбкой и скажет что он просто пошутил, а потом грудь у Сумераги-тайчо взорвется тысячью кусочков и Лобстер-сан скажет свое коронное — «well done!». А Правая Рука отрежет ей голову. Но чем дальше, тем отчетливее каждый из нас понимал, что этого не произойдет. Что все, конец. Всадницы Императора убили тех, за кем пришли, а также тех, кто осмелился сопротивляться. И ушли. Просто ушли. Уверенные, что никто не ударит им в спину.

— У Сумераги-тайчо и ее волчиц новые умения. Или они скрывали это с самого начала, или же они развиваются. И я даже не знаю, что страшнее… — задумчиво говорит Горо.

— Я знаю! — тянет руку, словно в школе Кеко. — Страшнее, если они развиваются! Потому что тогда мы не знаем с кем будем иметь дело в дальнейшем!

— Спасибо, Кеко. — говорит Горо. — Ты очень помогаешь.

— А то! Я же лучший стажер! И потом, Токийский офис на следующей неделе прекращает стажировку и назначает меня на должность!

— Замечательно. — говорит Горо, а у самого что-то схлопывается в груди. Кеко-тян будет на должности. Скорее всего ее назначат в Киото. Или даже в Токио. Он уже привык к ее голосу, к ее улыбке… к ее телу. Что же… у всего есть начало и есть конец. Он снова пролистал пару листов и нашел место, выделенное желтым маркером.

…следующий день был кошмаром. Все пали духом. Старшие вели себя просто мерзко, они вскрыли склад продовольствия и напились как свиньи, кто-то избил маленького Чепу и тот, скорчившись, плакал в уголке беседки. Везде царила разруха и упадничество.

После обеда пришла Темная Ио. Она обещала нам, что все наладится, что она обязательно выиграет Игры и создаст клан, что все мы будем в безопасности. Какой бред, подумали мы.

Мы уже знали, что это была не ее вина и что всадницы просто воспользовались ее обликом, но горечь утраты и гнев от поражения, были слишком свежи. Кто-то даже кинул в нее камень. Мы проклинали ее, мы обзывали ее, мы сравнивали ее с самыми мерзкими тварями в природе. Она просто стояла посреди лагеря и играла желваками. Клянусь, я боялся, что сейчас наши набросятся на нее и разорвут на части. Конечно, если смогут — она все-таки Принцесса Лезвий, недаром ее выделял сам Учитель. Учитель! Пишу эти строки и не верю, что никогда больше не увижу его добрых глаз, не услышу его голоса…

Горо снова пролистал до очередного, отмеченного маркером, участка и погрузился в чтение.

Они все-таки вернулись. То ли для того, чтобы добить выживших, то ли для того, чтобы поиграть с нами. Никто не мог им противостоять, а потому мы приготовились к неминуемой жестокой смерти. И только Темная Ио, которой не было в лагере вчера, только она — выступила против всадниц Императора. Тогда я подумал, что так ей и надо, что будь она в лагере вчера — она точно так же висела бы на этих страшных кровавых кольях, нелепо дергая головой. От судьбы не уйдешь, думал я, все мы сейчас умрем, какая разница, встанешь ты между нами и палачами Императора, или нет — конец один. Как же я ошибался.

Темная Ио встала между самой Смертью и нами. Решительно. Несмотря на то, что мы плевали в нее, кидали камни и называли самыми мерзкими словами, проклинали самыми страшными проклятьями. Она встала между нами и Сумераги-тайчо.

И, конечно же — была повергнута ниц. Жестко. Сперва огнем. Потом — мечом. Потом — кровавым лезвием. Ее избивали у нас на глазах, давая понять, что никто из нас не сможет даже пальцем задеть никого из них. Что тому, кто осмелится поднять голову, наступит быстрый и жестокий конец.

Но она встала снова. Ее избили еще раз. Они не убивали ее, они улыбались, бросая ее на землю и клянусь, я слышал, как ломаются ее кости, как рвется ее плоть, не выдерживая избиения. А они… они смеялись.

Но она снова встала. Она едва могла стоять на ногах, ее руки висели вдоль тела, она не могла обороняться, она не могла ничего. Только стоять. И ее снова избили. Кто-то из толпы крикнул ей — Дурочка! Лежи! Не вставай! — это мог сказать каждый из нас. Мы не заслужили этого, думал я, глядя как Темная Ио с трудом поднимается на ноги. Мы не заслужили такой любви, такой верности, такой готовности пожертвовать собой…

Но она встала. И тогда Сумераги-тайчо рассмеялась и спросила ее, готова ли она пожертвовать собой ради выживания этих… — она обвели нас рукой.

Темная Ио кивнула — она не могла говорить, у нее была перебита гортань, уж я-то разбираюсь в этом.

Сумераги-тайчо вскинула руки и возле каждого из нас выросло кровавое лезвие, лишь едва касаясь подбородков. Чуть выше — и все. Еще одна бабочка на булавке. Сумераги-тайчо оглядела нас и сказала, что отныне каждый из нас живет только потому, что эта маленькая девчонка нашла в себе достаточно мужества, чтобы встать между ней