Путешествие на восток - Самат Айдосович Сейтимбетов

— Нет, — быстро сказал Бранд. — Мы и правда направляемся в Город Любви, чтобы попробовать там снять с него проклятие, но у нас нет вражды с жрецами Адрофита.

Пока нет, добавил он мысленно.

— Минт же говорил вам, что он король Алавии?

— А также то, что он ваш внук и потому называет вас дедом, — кивнула графиня.

Мелкая и смуглая, она идеально смотрелась бы на дереве в жарких джунглях Иниалиодэли, крупнейшего государства темных эльфов. В то же время Норданиэ явно считала все вокруг домом, обжилась за годы. Если что и выдавало тоску по родине, так это небольшие рощицы позади дворца, в которые было вложено немало магии.

Шадрон и теперь муж графини, вдруг подумал Бранд, впрочем, это еще ничего не означало. Любовь отдельных живых к Сие и ее обитателям еще не означала, что Турса склоняется в сторону соседнего материка. В другое время Бранд не стал бы вникать в политику, но в нынешних условиях помощь империи у Провала могла оказаться решающей — к счастью, хозяин подземелий до них не дотянулся и подземелья здесь не взрывались.

— Сразу стало понятно, что он любит прихвастнуть, если не открыто соврать, — продолжала Норданиэ, — это часто встречается у разных представителей творческих профессий. Постойте, так он не врал?

— Разве до вас не доходили новости?

— С Мойна катилась такая волна слухов, что невозможно было отличить правду от вымысла. Стало быть, дочь Светлейшей… что же, могу ее понять, поет он воистину божественно. Все остальное тоже понятно, дочь пошла в мать, без сомнения.

Взгляд ее устремился на Бранда, словно она хотела поинтересоваться, каково это было, любить Светлейшую, а потом порвать с ней. Ни капли плотского желания к самому Бранду или тому же Минту, похоже графиня искренне любила своего мужа, возможно тоже темного эльфа. В силу особенностей своего создания и размеров, в империи Турсы привечали всех, давали возможность показать себя и возвыситься.

— Воистину, правду говорят, что жизнь рядом с героями подобна лесному пожару, можно найти бесценный клад, но чаще всего можно просто сгореть в бушующем вокруг них пламени, — вдруг тихо рассмеялась графиня.

Да ей просто скучно, вдруг с изумлением понял Бранд. Он уже успел составить три версии, все связанные с агентурой жрецов Адрофита, раз уж Норданиэ была из тех краев, и думал, как бы всучить им дезинформацию напрямую, через графиню.

— Благодарю вас, Кулак, и ваших друзей — героев за то, что вы приняли приглашение и оказались честь моему дворцу проживанием здесь, — разразилась она вдруг длинной официальной фразой. — Прошу извинить меня, дела и необходимо позаботиться о дополнительной охране для несравненного барда.

А Минта она пригласила в свои покои и искусно обнажила плечи, чтобы дополнительно подогреть пыл барда, еще понял Бранд. Мысленно покачал головой, опять принял местные уловки и интриги, желание насладиться чем-то, вроде пения Минта только для одной графини, за детали масштабного заговора. Слишком много размышлял о хозяине подземелий и его фразе об уничтожении Бездны и освобождении живых.

А также забыл, что империя не пострадала от происков Марденуса.

— Разумеется, — кивнул Бранд.

Мысли его переключились. Пусть Минт дает концерты и купается в лучах славы, а также орет от боли после попыток насладиться телом очередной поклонницы. Валланто умело хранила тайну все эти годы, так что о ее проклятии графиня не догадывалась и это было прекрасно. Вайдабор тренировался, стоило бы заняться слаживанием вместе с Дж’Онни, но Бранд чуть качнул головой.

Графиня уже удалилась, Бранд остался один в огромном пустом коридоре. Нет, подумал он, слаживание и тренировки — это опять увиливание от главного вопроса. Сватовства к Ордане.

22 день 11 месяца 879 года

— Если бы я не знала, что ты — это ты, то решила бы, что ты боишься, — заметила Валланто.

Сняла какую-то пылинку с плеча Бранда, разгладила складку на рукаве.

— Я уже и забыл, когда последний раз одевался так официально, — проворчал Бранд, глядя в зеркало.

Нет, дураком он себя не чувствовал, таскал в кармане пару костюмов для таких случаев. Просто весь этот официоз ассоциировался у него со скучной и унылой тягомотиной и зубной болью. Увы, так как не он сам шел просить руки Орданы, а выступал от имени Шадрона, то требовалось соответствовать местным традициям и обычаям.

— И я никогда не скрывал, что мне тоже бывает страшно, — ответил он Валланто. — Например, когда недавно за нами по уровням Провала гонялся Бальбазар.

— А по мне как раз там ты выглядел очень даже бесстрашно, — улыбнулась вдруг героиня.

Бранд же подумал, что она очень похожа на графиню Норданиэ, размерами и цветом тела.

— Это не страх, — проворчал Бранд, — просто неприятное дело. Его надо сделать, ты его делаешь, но радости при этом не испытываешь.

— А еще оно слишком связано с богами, особенно Адрофитом, так?

— Так, — кивнул Бранд.

Вся эта история с хозяином подземелья просто смердела не только демонами, но и богами и внимание их соскальзывало с Бранда, попадая в окружающих его живых. Старый герой замер, обдумывая эту мысль. Квест Эммиды, клятвы Теруну, личный визит Ордалии, теперь вот нападение жреца Пентрока из-за которого пришлось все же объясняться со стражей. Не слишком долго, но все равно вышло странно и некрасиво. Проклятие Адрофита, из-за которого все началось, опять же.

— Если хочешь, я схожу? — предложила Валланто.

— Нет, — ответил Бранд, — надо значит надо, сам схожу.

А потом проверю свои подозрения, добавил он мысленно, но вслух сказал иное:

— А ты лучше присмотри за Минтом, чтобы наш несравненный бард не оказался слишком несравненным.

Глава 13

— Отец всегда говорил, что мы должны дружить с соседями, — рокотал голос Вайдабора сверху.

Герой-великан шагал широко по улицам Тверди, внимательно глядя под ноги, чтобы на кого-нибудь не наступить. Горожане смотрели, восхищались и ворчали, некоторые просто скользили безразличным взглядом, спеша по своим делам. Выглядывали из окон, присвистывали, некоторые юные девицы томно ахали и краснели.

— Должны помогать им и знать их обычаи, и они в ответ помогут нам, — продолжал свои объяснения Вайдабор.

Дубина его покачивалась в петле на поясе, таком широком, что впору было использовать для какой-нибудь баллисты, мечущей целые бревна в стены