Файлы фараонов - Джон Джойс

— Дэнверс сам сообщил вам об этом?

— Нет, сэр. Со мной поделилась Джулия. Перед вылетом она пришла ко мне в гостиничный номер вся в слезах. Дело в том, что Боб в любом случае был бы вынужден оставить работу: он не прошел бы очередного медицинского осмотра. Пилоты уходят на пенсию в пятьдесят пять, а сейчас ему пятьдесят три.

Тео посмотрел на перебинтованные кисти ее рук.

— Это вы разбили «Дедал» после падения? — как можно мягче спросил он.

По щекам Маргарет поползли слезы. На огромной кушетке миниатюрная женщина выглядела совсем крошечной.

— Да. Я знала, что если капитан возьмет вину на себя, то будущее его будет перечеркнуто. И я била, била пожарным топориком прибор, но мне удалось всего лишь помять защитный кожух. Тогда я попыталась вытащить чип с памятью, но из этого вообще ничего не вышло — только руки порезала.

— Капитан Дэнверс, должно быть, очень счастливый человек, если у него такие друзья.

Забинтованными пальцами Маргарет Сполдинг смахнула слезы.

— Он всегда был добр ко мне, доктор Гилкренски. Женщине преуспеть в нашей профессии непросто, даже сейчас. А я с детства мечтала летать. Когда пришла на работу в «Икзэйр», Боб Дэнверс предоставил мне все возможности для роста. Я не могла оставаться равнодушной к тому, что его ждет, тем более если он ни в чем не виноват.

— Однако катастрофа произошла, когда самолетом управлял именно он. Ведь «Дедал» и включен-то не был.

— Но прозвучал сигнал тревоги. Непонятно откуда. Боб с головой погрузился в собственные проблемы и, когда завыла сирена, просто перенервничал. Если вашему компьютеру, как вы уверяете, можно доверять, то вы сами убедитесь в этом, когда мы вернемся.

— Благодарю вас, мисс Сполдинг.

— Да, и еще… Я полностью отдаю себе отчет в том, что сделала, покрывая Боба Дэнверса. Но я слишком многим ему обязана и… Словом, по отношению к вашему прибору многие пилоты испытывают то же, что и Боб. — Впервые за время разговора Маргарет Сполдинг посмотрела Тео прямо в глаза. — Если уж я так далеко зашла, не вижу причин, почему не сказать вам это в лицо. У всех наших людей ощущение, будто нас взяли за горло. Водить самолеты — наша жизнь, а вы превращаете нас в сиделок при вашем бездушном аппарате. Вот что чувствует Боб Дэнверс, а также все мы.

— Думаю, теперь мы можем подвести итог, — сказал эль-Вассеф.

Враждебность в глазах Дэнверса, сидевшего напротив Тео, сменилась усталым равнодушием.

— Да, господин председатель.

— Не согласитесь ли вы еще раз надеть наушники? — спросил Гилкренски.

Вновь перед глазами присутствовавших разлилось голубоватое сияние, затем возникла пилотская кабина, и Мария, по-прежнему сидевшая в кресле второго пилота, улыбнулась:

— Рада вашему возвращению, дамы и господа. Надеюсь, все в порядке?

— Да, Мария. Мы обсуждали некоторые расхождения данных.

— Уверена, вы все выяснили. Я лично весьма довольна тем, что программа оказалась на высоте.

— Так и есть. Не могла бы ты повторить все, с момента взлета?

Огни за стеклом кабины самолета дрогнули и начали приближаться.

— Скорость — сто двадцать узлов, — прозвучал голос Пи-терса. — Вэ-один… вэ-два…

— Выходим на круг! — сказал капитан, и наземные огни куда-то провалились, на их месте вспыхнули звезды.

— Мы находимся в воздухе, — пояснила Мария. — С контрольной вышки сообщили, что под нами радиомаяк. Капитан Дэнверс разворачивает машину на северо-восток. Стандартный взлет в сторону захода солнца.

— Восемьдесят пятая секунда полета, — послышался в кабине голос Маргарет Сполдинг.

— Набираем высоту над городом, — продолжала Мария. — Шасси убрано, высота почти две тысячи футов, азимут — двести девяносто пять.

— Так, — раздался в наушниках голос капитана, — полный порядок, не правда ли? Маргарет, можешь выключить надпись «Пристегните ремни».

— Вот тут-то все и началось, — сказал Дэнверс.

Внезапно кабину залило тревожным красным светом. Пронзительный вой заставил сидевших за столом людей поднести руки к наушникам. Командир корабля, которого они видели перед глазами, прокричал:

— Господи, да мы падаем! Подними машину, Маргарет! Штурвал самолета резко отклонился назад, бешено закрутились стрелки приборов.

— Такого я не ожидал, — выдавил Дэнверс. — Это была чуть запоздалая реакция…

— Остановить на время демонстрацию, Тео?

— Да, Мария, пожалуйста. Изображение застыло, резкий вой пропал.

— Это был «Дедал», — объяснил Гилкренски. — Даже когда узел не задействован в управлении машиной, он регистрирует высоту, скорость и азимут. Вы слышали, как прозвучал сигнал тревоги, предупреждавший о потере высоты. Он срабатывает автоматически, когда самолет опускается ниже пятисот футов либо когда на его пути находится препятствие.

— Но мы-то уже поднялись на две тысячи! — негодующе бросил Дэнверс.

— Да. Не знаю, почему сигнал сработал. А ты, Мария?

— Не представляю, Тео. Я тоже озадачена. Машина набирала высоту. Небо безоблачное, гор вокруг Каира нет, как нет и других самолетов в воздухе.

— Вот от чего меня бросило в дрожь, — сказал Дэнверс. — Я был уверен: мы вот-вот во что-то врежемся, потому изо всех сил потянул штурвал на себя.

— Мария, продолжай, пожалуйста, — скомандовал компьютеру Гилкренски.

Кабина вновь ожила. На приборной доске перед первым и вторым пилотами засветились янтарные лампочки. Внезапно в наушниках раздался переливчатый звон.

— Это заглохли двигатели, — пояснил Дэнверс. — На тренировках я неоднократно бывал в подобной ситуации и по собственному опыту знаю: выйти из нее почти невозможно. Мне оставалось только одно: выпустить тормозной парашют.

Изображение перед глазами дернулось. Эль-Вассеф едва не подпрыгнул в кресле. В уши ударили вопли перепуганных пассажиров. Где-то за спиной послышался звук удара.

— Именно в этот момент пострадала Джулия, — сказал Дэнверс.

За стеклом кабины вновь возникли огни — они прыгали из стороны в сторону. В ушах стоял отвратительный перезвон.

— Аллах Всеблагий! — воскликнул полковник.

— Больше я ничего не мог сделать для их спасения, — угрюмо заметил Дэнверс.

Кабину развернуло вокруг оси, бросило в сторону. Послышался леденящий душу звук рвущегося металла, а затем… в наушниках воцарилась тишина.

— И все же вы спасли их, — подчеркнул Гилкренски. — Как профессионал.

— А что бы произошло, если бы самолетом управлял «Дедал»? — поинтересовался эль-Вассеф.

— Вплоть до момента аварии все было бы точно так же, — ответила Мария. — Капитан Дэнверс безукоризненно осуществил взлет.

— А далее?

— Утверждать чго-то определенное сейчас невозможно. В систему оповещения об опасно низкой высоте входят радар и особо чувствительные датчики. Сигнал тревоги мог поступить от любого из них.

— Что представляют собой эти датчики?

— На низких высотах «Дедал» измеряет расстояния с помощью системы лазерных лучей и высокочастотных звуковых волн. Из имеющейся информации я не в состоянии сделать вывод, был сигнал тревоги послан одним из датчиков или его инициировал какой-то другой узел.

— Но хотя бы в теории, Мария? — Гилкренски надеялся услышать более конкретный ответ.

Женщина в кресле второго пилота улыбнулась:

— Существует три возможности, Тео. В «Дедале» действительно произошел сбой, в воздушном пространстве над Каиром находился некий объект или же неизвестный фактор воздействовал на датчики самолета таким образом, что они восприняли это воздействие как препятствие. Для начала я рекомендовала бы провести эксперимент с подобным самолетом, оснащенным «Дедалом». Тогда я смогла бы проанализировать данные его компьютера и, возможно, установить истинную причину.

— Но если окажется, что «Дедал» тут ни при чем?

— Единственный способ узнать правду — повторить полет на такой же машине.

Вернувшись после долгого разговора с Дэнверсом и полковником эль-Вассефом в номер, Тео увидел там Билла Маккарти, сидящего в облаке ароматного табачного дыма. Гилкренски осторожно опустил «Минерву» на низенький журнальный столик, вытянулся во весь рост на кушетке и положил ноги на подлокотник кресла.

Билл мрачным взглядом скользнул по черному кожаному чемоданчику, вытащил изо рта трубку и четко произнес:

— Ты меня беспокоишь, Тео.

— Почему, Билл? Теперь мы твердо знаем, что не «Дедал» стал причиной авиакатастрофы. Эль-Вассеф согласился ускорить официальное слушание, а управление гражданской авиации полностью оправдает «РКГ», как только мы выясним, почему прибор подал сигнал тревоги. Пусть тогда Джессика созывает пресс-конференцию. Фунакоси придется пойти на попятную, и корпорация будет спасена! Ты еще пришлешь мне свои поздравления!

— Меня беспокоит совсем другое, и ты знаешь, что именно.

Гилкренски в недоумении посмотрел на друга: