Май, весна и апокалипсис. Книга четвертая - Николай Александрович Ермаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну ладно! — огорченно вздохнул парень, — Куда деньги переводить?
…
— Ну и зачем они тебе понадобились? — спросил Бородин у Лукерьи, когда они перешли железнодорожные пути, отдалившись от станции
— Больно очень было, — ответила она, насупившись, — Не смогла выдержать. Ты просто не представляешь, как чужое отчаяние выворачивает душу на изнанку. А она очень громко страдает! — ясновидящая махнула рукой в сторону блондинки, которая со связанными руками и в ошейнике понуро плелась за ними следом, — Слушай, как тебя зовут? — спросила она блондинку неприязненным тоном.
— Кристина, — ответила девушка тихим испуганным голосом.
— Так вот, Кристина, перестань страдать! — прикрикнула на неё Лу, переходя на визг, — Отпустим мы тебя, да и всех вас, как только отойдем подальше. А то все нервы вымотала со своим нытьём!
— Я же молчу! — так же тихо сказала блондинка, непонятливо хлопнув большими голубыми глазами.
— А ты хватит пялиться! — ясновидящая резко повернулась к Игорю, который за её спиной действительно с интересом рассматривал Кристину.
— Да я чё? — ответил он с невинным выражением лица, — Я ничё! Просто посмотрел!
— Так посмотрел, что у меня аж полыхнуло! Козлина! — рявкнула Лу и резко побежала вперед, оставив позади своих товарищей и пленниц.
— Успокойся! — твердо приказал Гена блондинке.
— Я не понимаю! — испуганно произнесла девушка
— Внутри себя успокойся! — пояснил он, — Мы не бандиты, и мы отпустим тебя, как только отойдем подальше.
— А нас тоже отпустите? — спросила другая пленница.
— Всех отпустим, — кивнул Гена, — Но надо, чтобы бандиты об этом не узнали.
— Мне всё равно некуда идти, — печальным голосом произнесла Кристина, — Я с мамой жила, а она ещё две недели назад погибла.
— А телефон позвонить дашь? — спросила самая младшая, с татуировкой на предплечье, — У меня родные в Сормово.
— Дам! — кивнул Гена, глянув в сторону Лукерьи, которая остановилась в сотне метров впереди, — Но сначала надо отсюда уйти, чтобы снова бандитам в лапы не попасть! — добавил он.
…
— Ну и что теперь с ними делать? — спросил Бородин у ясновидящей, когда они удалились от железной дороги и разместились в одном и множества пустующих частных домов, — Ты ведь понимаешь, что в расположение их вести нельзя? А то много лишнего увидят.
— Угу, — кивнула Лу с выражением раскаяния на лице, — Извини меня, мне там было так плохо, не передать словами. Хуже чем железом по стеклу прямо внутри головы. У неё талант какой-то. Даже и не думала, что можно страдать с такой многоголосой болью.
— Ну так можно было уйти, — хмыкнул Гена, — И все дела!
— Это так не работает, — ответила девушка, — Не всё решается расстоянием. Даже если бы я перестала её ощущать, то на меня давила бы память о том, что она где-то есть и ей очень плохо. И это бы сильно травило. Надо уезжать отсюда, а то боль со всех сторон давит, как бы не сойти с ума!
— А вот я вообще ничего не почувствовал, — сказал Гена, — Но тебя и Гереми я слышу.
— Это потому что мы выпускаем эмоции наружу, чтобы другие слышали, а она страдала внутри. Такое только ясновидящие могут почувствовать, наверное.
— Капец какой-то! — Гена мрачно махнул рукой, ничего не понимая, — Ну так что делать теперь будем?
— Не знаю, — Лу пожала плечами, — Ты главный, ты и думай!
— Ну спасибо за проблему! — произнес он с демонстративным сарказмом и направился в ту комнату, где сидели недавние пленницы.
В ходе непродолжительной беседы выяснилось, что Кристина твердо намерена остаться с ними, так как у неё нет никаких близких родственников, кроме двоюродного дяди, проживающего в какой-то непонятной Балахне, которая находится где-то очень далеко. Пятнадцатилетняя Алина также заявила о том, что ей некуда идти, так как её продал бандитам собственный отчим за двадцать ликтов, по этой причине она попросилась остаться в их компании. Ещё одна шестнадцатилетняя девушка — Маша уже успела созвониться со своей тётей, которая живет в Нагорной части, где ещё сохранилась цивилизация. Тётя готова была её у себя принять, но не знала, как вывести её из бандитско-анархической Заречной части.
Самая младшая и самая бойкая из них — Ира, тоже успела созвониться с родителями, проживающими в Сормовском районе, но не представляла себе, как туда добраться. Да и, судя по её словам, она совсем не горела желанием туда возвращаться.
— А что там делать? — хмыкнула она, когда Гена прямо спросил её, хочет ли она возвратиться к родителям, — Рано или поздно людоловы опять поймают. Там, у кого ни связей, ни рангов, одна дорога — в подстилки. А вы реально крутые! Вон какие доспехи! Если толпой трахать не будете, то я на многое согласна, чтобы ранги поднять. Те сволочи ведь на том меня и подловили, пообещали безопасную охоту на Крыс, вот я сама и села к ним в машину, — тяжело вздохнула Ира.
— Н-да… — задумчиво протянул Гена, прислонившись спиной к стене, — Короче, ситуация такая, — трахать вас никто не будет, даже если попросите. Потому что женщин у нас намного больше, чем мужчин. Но если вы войдете в наш клан, то выхода уже не будет. Ни к родителям, ни к дядям или тётям. Только вперёд ногами. Нянчиться с вами тоже никто не будет. Возможности для поднятия рангов будут, но не могу гарантировать, что безопасные. Или можете отсюда сами идти куда хотите. Услуга доставки у нас отсутствует.
— Ну что же, — зловеще произнес Гена через пять минут, когда убедился, что никто из освобожденных пленниц не собирается уходить, — Добро пожаловать в клан «Черняево»!
— Черняево? — удивленно переспросила Ира, — Никогда не слышала про такой!
— О-оо! — многозначительно хохотнул парень, — Скоро ты поймешь, как мало ты вообще знаешь об этом новом мире!
— А где ваша территория? — спросила она.
— А вот с территорией пока у нас туго, — честно ответил Бородин, — Мы потому и приходили на станцию,
