Любовные каникулы - Светлана Оникс

Я бросила сквозь иллюминатор прощальный взгляд на аэропорт «Марко Поло», на раскинувшийся узорчатой скатертью городок Тессера... Венеция, хоть и была совсем близко, в десяти километрах, но ее уже не разглядеть. Сто семнадцать островов скрылись в пелене густого тумана. Прощай, Венеция... Когда-нибудь я обязательно вернусь к тебе. Не просто же так я бросила в Канал Гранде монетку достоинством в пятьсот лир? Не удержалась-таки. Просто в приметы верю.

Интересно, сильно вытянулось лицо у Андрея, когда он перед отлетом не обнаружил меня в номере? Вот умора... А Георг оказался молодцом. Не растерялся. Да и почему он должен был теряться? Принц как-никак. Он быстренько позвонил в датское консульство и договорился, чтобы мне заочно оформили французскую визу. Таити, оказывается, до сих пор остается французской колонией. Не было еще там освободительной революции. Надеюсь, что и не будет.

Мне так хотелось, чтобы наш отъезд хоть как-нибудь походил на романтическое бегство! Ну, хоть самую капельку! И мы несколько раз пересаживались из машины в машину, запутывая следы. Как жалко, что за нами никто не гнался...

В салоне «Боинга» притушили свет, пассажиры спали, подложив под головы подушечки. Спал и Георг. Укутавшись одеялом, он свернулся калачиком в неудобном кресле. Голову так неуклюже вывернул, бедняжка... Устал, напереживался. Гошенька...

Поверите? В тот момент и в последующие несколько дней я даже не вспоминала о том, что у меня есть муж... Если вспоминать, то ничего хорошего не получится, совесть загрызет. Я вообще-то совестливая...

Нет, я люблю Илюшу. Честно, люблю. Но тогда он был от меня так далеко и казался таким нереальным... Фу, не слушайте меня, чушь все это. Просто я пытаюсь найти какое-нибудь оправдание своим поступкам. Все как-то стихийно получилось, будто не от меня зависело. Одним словом, я потеряла рассудок. Давайте так уговоримся — я сошла с ума. Просто и логично.

Ух, и жарищей нас встретил остров Таити! Градусов под пятьдесят, ей-Богу! Я как с трапа спустилась, так и растаяла, как Снежная королева. Мои стройные ножки подкосились, а в теле образовалась неприятная ватность. А каково было Георгу? Как я его понимаю... Но он умудрялся сохранять мужество и уверенность в собственных силах, не раскисал. Я его и раньше уважала, а теперь зауважала еще больше, чуть ли не возгордилась им.

Странное дело. В Москве только и слышишь на каждом углу: заграница, заграница — это рай, это другая планета! Я и сама так когда-то думала. До тех пор, пока не оказалась за этой самой границей. И что? И ничего особенного. Та же земля под ногами, то же небо над головой. И люди похожи, разве что негров огромное количество. Это с непривычки в диковинку. И хочется убедить себя, что находишься в другом измерении, на другой планете, а не получается. К хорошему привыкаешь быстро, а когда возвращаешься в Москву... Вот это уже, действительно, другая планета... Парадокс, иначе не назовешь. Нужно срочно записать эту мысль в блокнот.

Мы благополучно миновали паспортный контроль. Желтолицые пограничники отдали нам честь и радушно впустили в свою страну. В здании аэропорта было попрохладнее, нежели на улице. Я хотя бы успела отдышаться, прежде чем Георг распахнул передо мной дверцу автомобиля.

— Ты знаешь, — он вдруг озабоченно насупился, — мне кажется, что... Видишь вон ту женщину с фотоаппаратом на шее?

— Ну, вижу. — Я обмахивалась самодельным веером, то есть сложенной пополам газетой. На тротуаре, действительно, маячила какая-то тетка в солнцезащитных очках и в вызывающем парике. Уж я-то всегда смогу отличить парик от натуральных волос. Физиономию ее я хорошенько не рассмотрела.

— Мне показалось ее лицо знакомым. — Георг плюхнулся на сиденье рядом со мной.

— Мы вместе летели, вот и все, — сказала я. — Что ж тут удивительного?

— Да нет. — Он помял подбородок. — Я встречал ее раньше... Но не помню где...

А Папеэте в первые минуты мне совсем не приглянулся. Самый заурядный городок. Узкие улочки, расхристанные, томящиеся на солнце жители. Что удивительно, так это отсутствие нищих и попрошаек. Все сытые и ленивые, с большими животами.

Позже я поняла, что Папеэте — удивительный город, не сравнимый ни с каким другим. Чистый, опрятный, ухоженный. Просто тогда я настолько одурела от жары и усталости, что с трудом соображала, а уж на живописные красоты и вовсе не обращала особого внимания. Даже на флирт и кокетство сил не было. Представляете, до какой степени я вымоталась?

Беззубый таксист привез нас к самому шикарному на его таитянский взгляд отелю, располагавшемуся в отдаленном от городской суеты местечке. Я сначала и не поняла, что это отель. Думала, обыкновенная гора. А оказалось, что отель находился прямо в горе, а окна с затуманенными стеклами походили на гнезда, свитые какими-то полинезийскими птицами. Изумительное зрелище, никогда такого не видела. У меня аж рот сам собой открылся от восхищения. Ну, разумеется, пальм вокруг — лес, куда ж без них-то? Пальм тут просто завались. И кокосовые, и финиковые, и Бог знает какие, совсем уж диковинные.

— Снимем два номера, — приказала я.

Георг и не думал перечить. Нет, так нет.

Мы отправились в путешествие инкогнито. Вернее, не столько я, сколько мой кавалер. Мне-то что? Мне-то бояться нечего. Меня в лицо практически никто не знает, не снискала я еще такой уж громкой мировой славы, это все в будущем.

Кстати, еще одна актерская байка. Евстигнеев рассказывал. Едет он как-то в машине, его гаишник останавливает. Мол, ваши документы. А Женя ему: что, не узнаешь, сержант? Тот пригляделся, да как заорет радостно: Папанов! Женя заметил грустно: в лицо меня уже знают, а по фамилии еще нет. Ну, а меня ни в лицо, ни по фамилии.

А вот Георг пытался конспирироваться. Ему бы родственники всыпали за мимолетную связь с не пойми кем. Не то чтобы всыпали, конечно, просто он не хотел с ними лишний раз схлестываться. Я даже не посмотрела, какие имена он вписал в анкету, когда мы поселялись в отель. Наверняка что-нибудь особенное придумал.

Нам отвели апартаменты на третьем этаже. Номера, я вам скажу, не высший класс! Но вполне, вполне... Мне теперь принадлежали три громадные комнаты, одна из которых — спальня с широченной кроватью. Шелковый балдахин шуршащими складками спускался с потолка. А вот ванная, это да! Тридцать квадратных метров, если не больше, а посередине настоящий бассейн с голубоватой водицей. И кондиционер исправно работал, в номере поддерживалась зыбкая прохлада.

У Георга жилье было рядом с моим. И наши лоджии соприкасались. А какой вид открывался! Прямо под моими окнами бушевал океан, а его черные, пенистые волны, ударяясь о скалу, частенько забрызгивали жителей первого этажа. Впрочем, как нам сказал администратор отеля, по этой причине на первом этаже практически никто не жил.