Влечение вечности - Хлоя Гонг

– Ненавижу школу. – Фело наклоняется к экрану и щурится, вглядываясь в запись. Она увеличена, частично размыта, из нее вырезаны почти все кадры с оружейной лавкой и оставлена только Пятьдесят Седьмая. – А, нет, забей, это не резня. Я сам виноват. Насмотрелся той записи, вот и ошибся. Показалась знакомой.

Он отступает, потом на удивление безупречно повторяет прием Пятьдесят Седьмой с мечом – в точности, вплоть до короткого рывка локтем, прежде чем уклониться от первого выплеска воображаемой крови. Антон потрясенно моргает, но внимание Фело уже переключилось на что-то другое, и он спешит прочь, огибая столы.

Резня в Эре. К тому времени как она разразилась, Антон уже полностью порвал с королевским кланом Саня. Изгнанный на улицы, оставшийся без родного тела, конфискованного дворцом, он услышал о резне из телевизора, подобно всем горожанам. Он еще помнит тело, в котором находился в то время, – какого-то музыканта, живущего в Эре, в доме, где заперли все двери, услышав в новостях, что принцесса Калла Толэйми как с цепи сорвалась, подняла меч на родителей и усеяла их кишками весь тронный зал. Он слышал, что эта запись стала культовой в среде бандитов из Сообществ Полумесяца. В большинстве своем они восхищались принцессой.

Антон запускает в браузере новый поиск. Он никогда не встречался с принцессой второго города, по стечению обстоятельств его не было во дворце всякий раз, когда намечался дипломатический визит из Эра, однако он знал, что Август о ней высокого мнения. После того инцидента видеозаписи он не искал: телесети сочли ее неприемлемой для показа в выпусках новостей. А если потом ее и давали в эфир – притом лишь поздно ночью, когда люди обычно пользуются экранами телевизоров в качестве ночников, – ее подвергли строгой цензуре по распоряжению короля Каса.

Но даже король не в состоянии контролировать подпольное распространение записей в сети. Когда на экране появляются первые кадры, Антон понимает, что наверняка перед ним версия без цензуры.

Потому что это улет.

Тронный зал Эра был роскошно обставлен и блистал золотой отделкой. Мифические существа украшали два трона, нефритовая статуя возвышалась между ними, троны стояли на фоне шелкового занавеса. Запись сделали с камеры, установленной в верхнем углу тронного зала, поэтому снятая под таким углом принцесса, входящая в зал, движется с немыслимой быстротой и сразу вскидывает руку с зажатым в ней мечом.

Из-за кадра подбегает один из стражников. Принцесса стремительно разрубает его и поворачивается к трем другим. Антон ставит запись на паузу. Снова переключается на запись с номером Пятьдесят Семь, перематывает, воспроизводит и убеждается, что Фело совершенно прав: это тот же самый прием. И дуга, которую описывает рука, и движение тела.

Антон возвращается к записи резни в Эре. Разделавшись со стражей, принцесса направляется к своим родителям. Разговор получается коротким обменом не более чем парой слов. Король Эра протягивает руки, шевелит губами. Калла не слушает. Точным ударом она уже снесла ему голову.

Антон далеко не из слабонервных, но и он бледнеет. Причиной тому не жуткое зрелище. А легкость, с которой она нанесла удар. Может, это и лицемерие с его стороны, ведь всего несколько часов назад он тоже убивал людей… вот только они были незнакомцами. Всего лишь препятствиями на его пути к победе. А принцесса Эра точно с таким же безразличием напала на собственных родителей. Запись продолжается, голова ее матери, срезанная таким же четким ударом, падает к ногам Каллы. У короля с королевой не было ни единого шанса совершить перескок в последней отчаянной попытке спастись. Калла позаботилась о том, чтобы прежде умертвить всех остальных, кто находился в зале.

Приближаются последние секунды видео. Калла на экране просто стоит, перепачканная кровью, и оглядывает трупы на полу, стены в алых брызгах. Несколько месяцев после резни в городе перешептывались о том, что, наверное, в принцессу кто-то вселился, подчинив ее себе, вот этот вселенец и совершил преступление. Но дворцовая стража Каса погналась за Каллой Толэйми к городской стене, куда она сбежала, и стражник, всадивший из арбалета стрелу между ее глаз, утверждал, что они совершенно точно были королевского желтого цвета. И во время похорон, проведенных отдельно от похорон ее родителей, Каллу объявили изменницей и отщепенкой, а не невинной жертвой вселения.

Запись обрывается. Антон медленно переходит на другую вкладку, останавливает Пятьдесят Седьмую, помещает рядом с ней стоп-кадр с Каллой Толэйми. Увеличивает глаза Пятьдесят Седьмой, этот ее кошачий взгляд. На зернистой записи с камеры цвет трудно различить, но Антон хорошо запомнил желтое сияние, замеченное во время их встречи.

Если прежде у него и были сомнения, теперь не осталось ни единого. Калла Толэйми – это номер Пятьдесят Семь, полная жизни и невредимая.

– Ах, принцесса, – говорит он, – вот теперь-то мы и превратим игры в нечто чрезвычайно интересное.

Глава 8

Из ближайшей к стене вокруг Саня провинции Эйги поступили отчеты о беспорядках, и Августа вместе с десятью гвардейцами отправили на разведку. Член Совета, управляющий этими территориями, – по званию выше двух или трех военачальников, командующих батальонами в каждой провинции, – ничего не сообщил во дворец и не ответил на сообщение, отправленное двадцать четыре часа назад. С тех пор как много лет назад семью Макуса вырезал партизанский отряд в провинции Кэлиту, к любому случаю, когда члены Совета молчат и не выходят на связь, относятся со всей серьезностью. И поскольку король Каса не покидает дворец, задача Августа – служить ему глазами и ушами.

Не успев выехать из Сань-Эра, они уже столкнулись с затруднением. Некая съемочная группа попыталась последовать за ними, когда стража подняла ворота в стене. К тому же держалась к королевскому кортежу слишком близко, вызывая беспокойство. Мелкие телесети во время игр нередко решаются на отчаянные шаги. Не имея связей во дворце, они не в состоянии получать зрелищные записи с камер достаточно быстро, а без новых и увлекательных сюжетов с разбором видео никто не желает смотреть их передачи. Вот у них и возникают дикие идеи вроде съемки документальных фильмов о сельской местности Талиня – им кажется, что у них прибавится зрителей, если они покажут что-то совершенно не относящееся к играм. Лэйде пришлось прогнать их, предупредив, что еще одно нарушение правил, совершенное вблизи стены, будет иметь юридические последствия. Ведь как-никак свободное перемещение в Сань-Эр и из него под запретом. Если кто-то становится жителем городов-близнецов, родившись в них или