В погоне за чувствами - Морин Мур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он не отвечает, а только проталкивается сквозь толпу и несет меня к выходу.
Очевидно, что пытаться заставить его отпустить меня бесполезно, поскольку он меня игнорирует.
– Пока, Вив! Люблю тебя! – я слышу крик Хэлли, когда мы вылетаем через парадную дверь на прохладный ночной воздух.
– Боже, отпусти меня, ты большой идиот, – бормочу я, крепко зажмурив глаза.
– Ты больше не собираешься снимать свою гребаную одежду? – зло ворчит он.
Вздохнув, я отвечаю:
– Возможно. А ты собираешься начать носить рубашки? Забавно, что ты не возражал отсутствию одежды на Барби.
– О-хо-хо, – смеется он, когда наконец-то, черт возьми, наконец-то ставит меня на ноги. – Ты просто прелесть, когда ревнуешь, Вив.
Его насмешливый тон окутывает меня, а руки опускаются на мои бедра, придерживая, когда я слегка покачиваюсь. Все вокруг по-прежнему кружится, и это так чудесно.
Вечер обещает быть замечательным.
Моя рука находит его локоть, когда я пытаюсь удержать равновесие на каблуках и терплю неудачу. Я не ревную. Я раздражена. Но сейчас мне не хочется ссориться, потому что я сделала это, чтобы спровоцировать его.
Наверное, это делает меня провокатором.
– Я отвезу тебя домой. Ты чертовски пьяна, сладкая, – он тянется ко мне за спину и, напрягая челюсть, застегивает молнию на платье.
Сладкая… Это что-то новенькое. Я закатываю глаза.
– Молодец, Капитан Очевидность.
Его темные глаза сужаются, и он достает из кармана телефон, предположительно заказывая Uber.
Поскольку в этот момент мои ноги подкашиваются, как у новорожденного жеребенка, я плюхаюсь на край клумбы, но теряю равновесие и практически падаю навзничь в цветы, но рука, в последнюю секунду обхватывающая меня за талию. спасает от такого зрелищного в перспективе конфуза.
Черт.
Риз стоит с довольным выражением на лице, прижимая меня к своей груди. Я даже не пытаюсь оттолкнуть его, потому что он единственное, что удерживает меня на ногах.
Темные волосы падают беспорядочной копной кудрей ему на глаза, и мне хочется запустить в них пальцы. Именно это я делала в ту ночь, когда он был между моих бедер, посасывая клитор, словно леденец на палочке.
Застонав, я отталкиваю его и сажусь на край. На этот раз осторожно.
Этот мужчина был создан для того, чтобы искушать меня, и, боже, я так устала бороться.
Возможно, во мне говорит текила. Она же Вайолет, мое пьяное альтер эго. Очевидно, что она так же возбуждена, как и я, потому что все, чего я хочу, это поцеловать его. Трахнуть. Нарожать ему детей.
– Дурацкие мускулы, – бормочу я.
– Что? – спрашивает он, вопросительно выгибая бровь. – Не расслышал, Вив.
Ну, очевидно, потому что это предназначалось не тебе.
– Ничего, – я вздыхаю. Я собираюсь спросить, где находится Uber, когда к тротуару подъезжает черный Кадиллак и останавливается прямо перед нами.
– Конечно, ты заплатил за самый дорогой Uber, чтобы проехать три мили.
Я пытаюсь протиснуться мимо него к машине, но мои ноги все еще так дрожат, что я успеваю сделать всего три шага, прежде чем он обнимает меня за талию и помогает добраться до автомобиля. Он открывает дверь, а затем отрывает меня от земли, заставляя вскрикнуть.
– Боже, Риз! Ты поднимаешь меня, как тряпичную куклу, – стону я, когда он усаживает меня на сиденье, а затем перегибается, чтобы пристегнуть ремень безопасности.
Он хихикает, а я, как пьяная идиотка вдыхаю его аромат, сжимая бедра, когда между ними возникает тупая пульсация. Словно близость его тела напоминает моему клитору о тех грязных вещах, которые он вытворял с ним своим порочно талантливым языком.
– Это потому, что ты мелкая. А теперь сядь поудобнее и не отстегивай ремень безопасности, – с этими словами он захлопывает дверцу.
Почему мне становится так жарко, когда он начинает рычать и требовать?
Когда он открывает вторую дверцу и садится рядом со мной, они с водителем обмениваются любезностями, и мы выезжаем на шоссе, ведущее к дому.
Я закрываю глаза, пытаясь сдержать тошноту. Меня не часто укачивает в машине, но у меня все еще кружится голова, и я не уверена, что смогу контролировать свой организм.
От Каппы до нашего дома десять минут езды, но мне кажется, что мы останавливаемся всего спустя минуту.
Наверное, это потому, что мое восприятие времени нарушено из-за алкоголя.
– Мы на месте, Вив, – тихо говорит Риз мне на ухо, отстегивая ремень безопасности и помогая выбраться. Я упустила тот момент, когда он вышел из машины, так как пыталась успокоить свой желудок.
Машина отъезжает, оставляя нас на обочине, и он поддерживает меня, спасая от падения.
– Давай, залезай.
Он садится передо мной на корточки, поворачиваясь ко мне спиной. Я определенно заценила его задницу в этой позе.
Черт возьми. Все мои усилия сегодня окупаются в разы.
Мои брови взлетают вверх.
– Эм, ты не понесешь меня на спине.
– Или так, или я снова перекину тебя через плечо. В любом случае, ты не пойдешь на этих штуках. Ты была близка к тому, чтобы сломать лодыжку по меньшей мере раз пять.
Взглянув на свои туфли, я пошевелила пальцами ног. Ладно, это справедливо. Я в шаге от того, чтобы стать единым целым с тротуаром.
– Хорошо, – вздыхаю я, затем подхожу к нему и укладываюсь на его спину, обхватывая руками за плечи, в то время как он без особых усилий выпрямляется, придерживая мои бедра сзади.
Он направляется к дому, когда говорит:
– Видишь, как все может быть просто, когда ты не ведешь себя как ребенок?
– Не заставляй меня пинать тебя, Риз.
Посмеиваясь, он несет меня по подъездной дорожке к парадной двери нашего дома, осторожно ставит на ноги, а затем отпирает дверь.
Как только мы оказываемся внутри, я бросаю сумочку на стойку, затем ковыляю к дивану, чтобы попытаться снять эти уродства с моих ног. Тот, кто сказал, что каблуки – лучшие друзья девушек, солгал.
– Спасибо, что подвез.
Риз подходит к тому месту, где я сижу, и опускается на колено, не давая моей неуклюжей руке расстегнуть ремешок на каблуке.
– Для чего еще нужны мои мышцы?
Ну, я могла бы придумать по крайней мере пять вещей.
Дрожь пробегает по моему телу, когда его пальцы скользят по коже моей лодыжки, расстегивая ремешок на туфле. Его лицо – маска сосредоточенности, и это, вероятно, самое сексуальное, что я видела – он, стоящий передо мной на коленях и такой… милый и обходительный.
Господи, это, должно быть, снова текила во мне.
– Кажется, я как-то сказал
