Испанский сон - Феликс Аксельруд

— Неделю назад?

— Да, в четверг. В пятницу. Эстебан сказал, что изучил вопрос и хочет получить от нас коммерческое предложение, но очень быстро. Гонсалес спросил, насколько быстро. Эстебан сказал «вчера». Гонсалес сказал, что так работать нельзя и что любой проект имеет этапы.

Цыпленок с опаскою покосился на мрачно молчащего Гонсалеса и воинственно выпалил — правда, непонятно кому и о чем:

— ¿

Ну, не так разве?

Поскольку никто ему не ответил, он продолжал:

— Эстебан стал думать, ходить куда-то. Так ничего и не решил. Мы… Гонсалес и я… уехали.

— Хватит с тебя, — решил Филипп. — Твоя очередь, Алонсо. Поточнее, пожалуйста.

Гонсалес почесал репу.

— В понедельник утром, — начал он заунывно, — примерно с девяти сорока до одиннадцати, Эстебан вышел на меня с разговором. Секретарша соединила нас по внутренней телефонной сети. Эстебан вначале приветствовал меня, а затем недвусмысленно высказал свое намерение переговорить с нашим руководством.

— Даже так?

— Недвусмысленно. В ясных, конкретных формулировках.

— Дальше…

— В тот день, — продолжал Гонсалес, — сеньор главный инженер был в отъезде. И я, оценив возможные варианты, записался на прием к Вальдемару Эдуардовичу. Тот принял меня непосредственно после обеда. За обедом он съел несколько специфически грузинских блюд, таких, как суп-харчо, аджаб-сандал и мацони… Притом аджаб-сандал был переперчен…

— Можешь опустить детали, — мягким тоном сказал Филипп. — Что было дальше?

— Он оделся, покинул обеденный зал, дал пять… нет, десять новых рублей на чай гардеробщице…

— Дальше, дальше…

— Опускаю возврат на рабочее место и посещение служебного туалета.

— Очень хорошо, — одобрил Филипп.

— Он принял меня, одновременно распорядившись, чтобы секретарша подала черный кофе. Беседа началась неожиданно. Вальдемар Эдуардович приказал: «Выкладывай все, что знаешь». Я повиновался.

Он опять почесал репу.

— Дальше, — потребовал Филипп.

— Пусть сеньор не торопит меня, — с достоинством заявил Гонсалес. — Мысли путаются… по умолчанию… Эстебан ему в дальнейшем звонил… или, я бы сказал, приезжал физически…

Гонсалес умолк.

— ¿

Так звонил или приезжал?

— ¿

А я знаю?

Он подумал и пояснил:

— Это уже вышло за пределы моей компетенции.

Черта с два ты еще что-то скажешь, зло подумал Филипп. Развели гадюшник. А ведь он, Филипп *ов, сейчас думает о Вальде так же, как Гонсалес думает о нем самом. Гонсалес по-своему прав… Филипп Эдуардович разводит инженерную бюрократию. Вальдемар Эдуардович — административную. Две стороны одной медали? Обязательный атрибут бизнеса, начиная с какой-то черты?

Было ясно и так, что происходило за пределами компетенции Гонсалеса. Эстебан имел разговор со своим начальником Эскуратовым. Тот сказал — встреться, поговори. Если, к примеру, в кредит… рассмотрим. Будет достаточно причин отказать тем, кому отказывать без причины нельзя. Эстебан поехал к Вальду. Рассказал про конкурентов… много неофициального рассказал, намекнул. Нужен первый шаг. Бережный, осторожный — они ведь нас тоже не знают. Нужен срочный звонок. Цель номер ноль — приостановить конкурентов. Вальд боится напортить. И вообще, специалист — Филипп…

— Ясно, — сказал Филипп. — Оба свободны.

Помолчали.

— ¿

В смысле? — осторожно осведомился Гонсалес.

Страх распространяется быстро, подумал Филипп.

— За несанкционированные деловые контакты вы оба получите по выговору, — пообещал он противным, казенным голосом. — На первый раз этого будет достаточно. Если кому-то неясен смысл наказания, готов объяснить на досуге. В следующий раз… Идите, короче.

Они встали и пошли с серыми, деревянными лицами.

Алонсо задержался перед выходом из кабинета.

— Сеньор Филипп Эдуардович, — сказал он, — а ведь у того, кто на рыбалку не ходит, рыбка вообще не клюет. По умолчанию.

Филипп хотел психануть. «¡¿¿¿¿¿

Умник, — хотел завопить, — где были твои деловые амбиции, когда мы вытащили тебя из твоей крохотной дохлой фирмешки? Да ты знаешь ли вообще, что такое заказ? Как финансировать? Где взять людей? И что такое нахапать заказов и не справиться? Что прежде чем вытащить рыбку, проверь, не подавишься ли! не отравишься ли… а есть рыбки, которые за собой еще и на дно потянут…»

Но сдержался. Толку-то…

Каждый должен сам. Этому не научишь.

— Да, — сказал. — Ты прав. В следующий раз, когда клюнет, подашь мне письменный рапорт о передаче удочки отделу продаж в установленном порядке.

Нежнейше проворковал телефон, и на дисплее обозначилось: «Przezdzieszczewski».

— Да?

— Партнер, пора обсудить Эскуратова.

— Пора так пора.

— В салончик?

— О’кей. Выходи.

Встал, обошел стол, прошелся до двери, открыл ее, вышел и плотно затворил за собой.

Секретарша Женечка перекидывалась в картишки с удовлетворителем.

— Вы надолго? — встрепенулась она.

— Я в салончик. С кем соединять, сама знаешь.

— Ясно, — значительным тоном сказала Женечка.

Дура, подумал Филипп, идя по коридору. Надоела. Выгнать, что ли? Без секретарши плохо, с секретаршей плохо тоже. Никак не найти кого хочется.

Раньше они с Пшелешевским располагались в соседних кабинетах. Постепенно технический блок разросся. Рабочие совещания оказалось удобнее проводить на местах. Филипп замучился бегать взад-вперед по коридору и перенес свой кабинет в центр технического блока. На полпути между двумя кабинетами устроили салончик, место для специальных нужд — в частности, для встреч отцов-основателей.

Вальд уже был там. Первым пришел — заключительный реверанс после размолвки.

— Мне сказали, на тебя что-то упало…

— Еще как.

— Дай посмотреть.

Филипп склонил голову и ощутил прикосновение пальцев Вальда.

— Здоровая, черт, — сочувственным тоном сказал Вальд и посмотрел на свои пальцы, не осталось ли на них зеленки. — Сильно болит?

— Нестерпимо.

— Тогда садись и побыстрее рассказывай про Эскуратова, — предложил Вальд. — Нужно занять мозг чем-то совсем посторонним; тогда ты увлечешься и будешь в состоянии выносить боль.

Филипп сел.

— Мутный кадр, — сказал он.

— Это я и сам понимаю… Что на выходе?

— Ничего особенного.

— Но это еще живо?

— Может быть. Мне сказали, ты принимал Эстебана.

— Да.

— В таком случае, кто наши конкуренты?

— Договор готовится с подставным лицом. Все контакты — у Эскуратова. Эстебана оттерли.

Вальд усмехнулся.