Надломленный мозг - Валерий Александрович Пушной

— Давай без истерики! — не оборачиваясь, потребовал Исай.

Отдышавшись, она начала рассказывать все, что всплывало в памяти. Когда в ее рассказе промелькнула фамилия Ротёмкина, Исай перебил:

— О контактах и связях с Ротёмкиным последнее время подробнее!

На минуту затихнув, Ирина задумалась, держась двумя руками за сына. Потом, неожиданно для Исая, выдохнула:

— Никаких, собственно, связей последнее время не было. Была вражда, которую привнесла между ними бывшая любовница Флебникова Инга, ставшая потом любовницей Ротёмкина.

Эта новость несколько ошарашила Исая и заставила напрячься.

— И сколько времени Инга была любовницей Флебникова? — спросил он.

— Года два, — ответила Сухорушина.

— А когда переметнулась к Ротёмкину?

— С полгода как.

«Вот так номер!» — мелькнуло в голове у Исая. Оказывается, подружка Зоя возле Флебникова появилась не так уж давно. Неужели?

— Ты ничего не перепутала? — переспросил Исай. — Может быть, Зоя уже давно около Флебникова и Инга стала его любовницей гораздо раньше?

Грустная усмешка скользнула по лицу Ирины:

— Гораздо раньше, — сказала она, — любовницей у Игоря была я, Ирина Сухорушина. И уж я никак не могу перепутать, когда у меня с Флебниковым произошел разрыв из-за Инги! — Она чуть помолчала, точно сбрасывала с себя какой-то груз, и продолжила: — Но сейчас я нисколько не сожалею об этом. В настоящее время я даже рада, что все тогда закончилось. А вот рад ли Игорь тому, что два года его цепко держала около себя Инга, я сильно сомневаюсь. Ведь в конце их связи выяснилось, что Инга подкладывалась одновременно еще и под Ротёмкина. Именно из-за этого у Флебникова с Ротёмкиным произошел конфликт. Ротёмкин приезжал к Игорю и сильно скандалил. Оба угрожали друг другу. Готовы были перегрызть глотки! — Новая пауза прервала повествование, как будто женщине нужно было сбросить напряжение, прежде чем говорить дальше. — А месяца через три после этого Игорь завел новую пассию по имени Зоя. Однако и с Ингой не порвал окончательно. Она еще не раз после этого наведывалась к нему. Я подозреваю, что Флебников требовал от Инги порвать с Ротёмкиным и готов был отказаться от Зои. Эта девушка была как бы разменной монетой в игре. Поверь, я очень хорошо знала Игоря. А вот чего хотела Инга, я не понимала.

— Почему ты решила, что Флебников требовал от Инги порвать с Ротёмкиным? — полуобернулся Исай.

— Это было видно по отношениям между Ингой и Зоей, по отдельным их высказываниям, — с усмешкой пояснила Сухорушина. — Иногда в приемной они спускали пар, выйдя из кабинета Флебникова. Я уверена, что Игорь до сих пор влюблен в Ингу. Она умеет выжимать соки из мужиков. Не думаю, что Инга просто так отпустит его. Тем более когда не стало Ротёмкина. У нее выбора нет. Игорь тоже, наверно, это понимает.

— А Зоя? — задал вопрос Исай.

— А что Зоя? — пожала плечами Ирина. — Он ее бросит так же, как меня когда-то бросил. Скажет: «Прости, но мне нужны новые ощущения!»

Неожиданно Исай резко обернулся, колкий взгляд пронзительно впился в глаза Ирины, он спросил, словно высек:

— Флебников может убить?

От взгляда парня, от его дыхнувшего холодком лица у Ирины между лопатками поползли мурашки. Она чуть нагнула голову и ответила, не раздумывая долго:

— А почему нет? Любой мужик убить может. Особенно если в этом замешана женщина.

Отвернувшись, Исай помолчал, переваривая услышанное. Женщина тоже замолчала — ждала. Задав еще несколько вопросов о бизнесе Флебникова, Исай завел мотор и выехал из тупика. Всю дорогу после этого в салоне стояла тишина. Ирина взволнованно держалась за сына и терялась в догадках, куда их везли. И только увидав за стеклами знакомые улицы, начала успокаиваться. А когда подъехали к дому, в котором она жила, на сердце стало еще легче. Застопорив машину, Исай предупредил:

— Надеюсь, ничего не наплела. Смотри — если что не так, найду и спрошу с тебя! А сейчас иди, и никому о нашем разговоре. Никому. Возьми сына.

Выхватив мальчика из рук охранника, она крепко обняла его, пробормотав:

— Я же не враг себе.

Охранник выскочил, давая ей возможность выйти из салона. Протянул руки, чтобы помочь, но она отказалась от помощи, неловко выкарабкалась сама, прижимая к себе мальчика.

8

Заложив руки за спину, Корозов прохаживался по кабинету, слушая Исая. Добытая информация определенно порадовала его. Вместе с тем Глеб, как ни раскидывал умом, не мог связать ее с покушением на себя. В этой информации ему явно не было места. Из добытых сведений он делал умозаключение, что заказчиком убийства Ротёмкина вполне мог быть Флебников. А по большому счету, виновата в этом женщина. Ай да Инга, рассказать Ольге — не поверит! Надо же! Довести двух мужиков до сумасшествия. Какая пассионарность у этой женщины. Никогда бы не подумал, что Флебников способен решиться на убийство. Впрочем, и тут загадка. Если убийство Ротёмкина заказал Флебников, то кто организовал покушение на самого Игоря, а вдобавок и на него? Падищев? Нет, это уже перебор. Он-то с какой стати? Между тем откуда-то появилась пара убийц в ресторане. Запутано все. Не знаешь, с какого боку подойти. Жаль, что Исай упустил Коршуна, — могли бы узнать больше. Задумчиво посмотрев на начальника охраны, Глеб расстегнул полы пиджака, достал телефон и набрал номер Акл амина:

— Есть новая информация, Аристарх.

— Подъезжай, — услыхал в ответ.

Через пятнадцать минут вместе с Исаем он выехал к Акламину. В кабинете Аристарха сели на стулья, и Исай рассказал все, что недавно говорил Глебу. Слушал оперативник серьезно, не прерывал. Когда Исай закончил, Аристарх некоторое время молчал. Корозов, потрогав галстук на горле, понимающе сказал:

— Вот и я сразу не понял, как разобраться во всей этой каше. Особенно почему я оказался объектом нападения в ресторане. Я к этой компании не пришей кобыле хвост. Но заказчик убийства Ротёмкина, кажется, проявился. Флебников! Хотя как знать. А ты как думаешь? Чего молчишь?

— Пока это только эмоции, Глеб, — прервал молчание Аристарх, перевернул лист бумаги, лежавший перед ним на столешнице, достал из внутреннего кармана пиджака авторучку, черкнул на листе несколько слов, снова опрокинул его, вернул авторучку в карман и закончил: — Эмоции — это не доказательства.

Проследив за всем, что делал с листом бумаги Акламин, удивляясь, зачем тот вытаскивал авторучку из кармана, когда перед ним на столе лежали целых две, Корозов сдержанно тягуче проговорил:

— А то я не знаю этого! Но у тебя отдел оперов, чтобы найти доказательства, а у меня один Исай.

Посмотрев