Темный Луч. Часть 5 - Эдриенн Вудс

— Привет, приятель, — ответил Айзек и начал излагать мне свою еженедельную разбивку того, что, по его мнению, могло быть недостающим ингредиентом. И любовь всегда была последней в его списке.

Смешок сорвался с моих губ.

— Спасибо, приятель, я действительно ценю это.

— Это придет к тебе, когда понадобится. Я знаю, что так и будет.

— Да, — ответил я. Я не хотел, чтобы ребята беспокоились обо мне и Елене.

Я рассказал Айзеку о побеге. Тео и Макс, возможно, и не смогли бы этого сделать, но Джейми, Тай и он сам определенно были готовы.

Он заговорил вполголоса, и я пожелал ему спокойной ночи.

Я не хотел думать о сексе с Еленой. Она еще не была готова. Эти идиоты не могли этого понять.

Сегодня ночью сон пришел быстрее, а на следующий день снова пришлось закладывать бомбы.

Это было почти повторение вчерашнего дня. Большую часть действий вела Елена, но мы также украдкой целовались между закладкой бомб.

Я сказал ей, что получил разрешение от отца на побег.

— Все будет хорошо. Что ты сказал отцу?

Я усмехнулся.

— Правду.

— Чудеса случаются. Ты ведь также упомянул мое имя, верно?

— Да, я это сделал, — улыбнулся я.

— Воистину чудо. — Она продолжила, и я притянул ее к себе, разделяя еще один поцелуй.

Честно говоря, я собирался скучать по этому месту. Большая часть уединения будет разрушена, не говоря уже о красоте.

В тот вечер за обеденным столом мы выслушали все приготовления к путешествию.

— Мне все равно, Бекки. Пока есть вода для катания на водных лыжах, палуба для вечеринок и кровати для сна, я согласен, — сказал Джордж.

Елена снова рассмеялась.

— Я просто катастрофа на водных мотоциклах.

Я улыбнулся, когда посмотрел на нее.

— Как я могу забыть? Было забавно слышать все твои грязные мысли об Эмануэле.

— Заткнись. В тот день ты до смерти напугал меня. На самом деле, теперь, когда я припоминаю, это ты заставил меня перевернуть гидроцикл.

Мы все рассмеялись.

— Он был в твоей голове, и какие грязные мысли об Эмануэле, — поддразнила ее Бекки.

— Заткнись. — Щеки Елены покраснели.

— К сожалению, в тот день он выглядел сексуально, — добавила моя сестра в разговор, и мы рассмеялись над выражением лица Дина.

— Что, я могу смотреть, но не трогать?

В тот вечер мы смотрели фильм в гостиной, и Елена просто прижималась ко мне. Я бы все отдал, чтобы услышать ее мысли так, как в тот раз, когда они катались на водных мотоциклах. Это было сразу после смерти Люциана и вечеринки по случаю дня рождения, с которой они снова ошиблись.

То, что говорят о сожалении, было правдой. Обычно ты обнаруживаешь это, когда слишком поздно.

Елена плотнее прижалась ко мне, и я крепче обнял ее.

Я мог бы сидеть вот так с ней вечно.

Какого ингредиента не хватало? Наша связь, наша любовь. Все, что я знал, это то, что это были не ягоды Луи.

В ту ночь я изо всех сил пытался заснуть, и на следующий день все было точно так же. Это был последний день, и мне нужно было снять что-то с души, даже если Елене не понравилось бы услышать слова, слетающие с моих губ.

Мы были заняты, как обычно, закладывали бомбы, а я срывал розовые и фиолетовые цветы для доктора Хамфри. Каждую ночь он посылал своего дракона отнести ему пакет с цветами.

Сейчас был единственный раз, когда я мог поговорить с Еленой о том, что было у меня на уме.

— Нам нужно кое о чем поговорить, — сказал я, когда мы углубились в заросли Лиан.

— Что? — Елена прикрепила следующую бомбу к стеблю корня.

— Если у меня ничего не получится… — я сорвал еще один цветок.

— Ты не можешь так думать, — отругала Елена.

— Елена, смерть — это самое естественное…

— Нет, ты слишком молод, и ты не умрешь, слышишь меня? — Она прошагала мимо меня.

— Прекрасно, ты не готова это услышать. Может быть, в другой раз.

Я прошел мимо нее, сорвал еще одну веточку пурпурных цветов и двинулся дальше.

— Я никогда не буду готова это услышать, потому что ты не умрешь!

Я остановился.

— Думай реалистично. Мы пока не знаем, какого ингредиента не хватает.

— Значит, я была права? — Она закричала. — Ты же не веришь, что это Луи, совсем нет.

— Да, — сказал я. — Не верю. Я знаю, что яд силен, но все, что я читал о колдовстве… — Я сделал глубокий вдох. — Когда кто-то что-то наколдовывает, он принимает меры предосторожности. Горан использовал бы все, что знал, чтобы создать Саадедина и сделать его невосприимчивым к яду.

Я не хотел говорить ей об этом, но она не оставляла мне выбора.

— Что значит «сделать его невосприимчивым к яду»?

— Это просто еще одно заклинание. Яд, если Горан употребил это слово, он не причинит ему вреда. Это все равно что испечь пирог с ингредиентами. Каждый ингредиент что-то делает. Он просто добавил список ингредиентов, которые не могут его убить. Ягоды Луи, могу обещать, были первыми в его списке. Отец говорил, что он был алхимиком. Раньше он готовил все зелья короля Альберта, все, что им было нужно. Он был тем, кто готовил зелья, и ягоды Луи почти всегда были во всех них.

— Убивающие зелья? — спросила она. — Ты пытаешься сказать мне, что мой отец варил смертельные зелья?

— Нет, они предназначены не только для убийств. Предположим, ты смешиваешь ягоды с чем-то другим. В этом случае это действительно может стать чем-то неядовитым, чем-то, что может исцелять, питать, это может стать чем-то прекрасным.

Мои слова доходили до нее, и между нами повисло молчание.

Она посмотрела на меня со слезами на глазах.

Я не