Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но и он был ничуть не хуже, а в умении оставаться незамеченным ему не было равных.
Кем бы ни была эта женщина, она, очевидно, изменила свою внешность. Зачем же здесь скрывать своё настоящее лицо? В любом случае, наверняка это именно она его вызвала. Ни одна женщина не ходила по Городку с таким властным видом, с такой уверенностью в себе, словно не сомневалась, что даже скалы будут прыгать по её приказу. Изам молча опустился на одно колено.
Это движение пробудило резкую боль в раненом животе. Он до сих пор полностью не оправился после боя с тем волком. Изам чувствовал внутри напряжение — Люк ненавидел Айбару. Это было необычно. Люк был более склонен приспосабливаться, Изам же был несгибаем и твёрд. Что ж, по крайней мере, таким он себя видел.
В любом случае, в отношении именно этого волка они были единодушны. С одной стороны, Изам был в восторге: будучи охотником, он редко сталкивался с такой трудной добычей, как Айбара. Однако ненависть к нему была сильнее. Он обязательно убьёт Айбару.
Скрыв гримасу боли, Изам склонил голову. Женщина оставила его стоять коленопреклонённым и присела за стол. Некоторое время она молчала, постукивая пальцем по оловянному кубку и изучая его содержимое.
Изам замер. Многим из глупцов, называвших себя Друзьями Тёмного, не нравилось, когда кто-то другой проявлял над ними свою власть. На самом деле, с неохотой признал он, Люк, вероятно, был таким же.
Изам же был охотником. И никем иным он быть не хотел. Когда ты уверен в том, кто ты, нет смысла негодовать, когда тебе указывают твоё место.
Чтоб ему сгореть, но его бок и вправду горел от боли.
— Я хочу, чтобы он умер, — тихо, но настойчиво произнесла женщина.
Изам промолчал.
— Я хочу, чтобы его выпотрошили как зверя, чтобы его кишки бросили на землю, его кровью напоили воронов, чтобы его кости сначала побелели, потом посерели и растрескались от жары и солнца. Я хочу, чтоб он сдох, охотник.
— Ал’Тор.
— Да. В прошлый раз ты потерпел неудачу. — Её голос был ледяным. Изаму стало не по себе. Эта женщина была крепким орешком. Как и Моридин.
За годы служения он стал презирать большинство Избранных. При всей своей силе и предполагаемой мудрости, они ссорились, словно дети. Эта же женщина привела его в замешательство, и Изам засомневался, действительно ли он выследил всех. Она отличалась от прочих.
— Ну? — спросила она. — Что скажешь в своё оправдание?
— Каждый раз, когда кто-то из вас отправлял меня на эту охоту, — ответил Изам, — приходил другой, отрывал меня от неё и отправлял на другое задание.
По правде говоря, он бы предпочёл продолжить охоту на волка. Разумеется, он не нарушит приказ, особенно прямой приказ Избранной. Но для него все охоты были похожи друг на друга, кроме охоты на Айбару. Если надо, он убьёт этого Дракона.
— На этот раз подобного не случится, — сказала Избранная, всё так же уставившись в его кубок. Она не смотрела на Изама и не давала ему позволения подняться, так что он продолжал стоять на одном колене. — Остальные отказались от права на тебя. До тех пор, пока сам Великий Повелитель не прикажет тебе иное — пока он не призовёт тебя самолично — ты должен работать над этим заданием. Убей ал’Тора.
Внимание Изама привлекло движение за окном. Избранная не смотрела на проходившую мимо процессию закутанных в чёрное фигур. Их плащи не колыхались на ветру.
За ними следовали кареты — необычное для Городка зрелище. Они ехали медленно и всё равно тряслись и громыхали на неровной дороге. Изаму не нужно было заглядывать в занавешенные окна карет, чтобы знать, что внутри едут тринадцать женщин — столько же, сколько было Мурддраалов. Ни один из Самма Н’Сей не вернулся на улицу: они старались избегать подобных процессий. По понятным причинам, они… остро воспринимали подобные вещи.
Кареты проехали. Что ж. Ещё одного выловили. Изам предполагал, что с тех пор, как Единая Сила очищена от порчи, подобное более не практикуется.
Прежде чем снова уткнуться взглядом в пол, он заметил нечто совсем уж необычное. Из теней проулка на другой стороне улицы выглядывало маленькое чумазое личико. Широко распахнутые глаза мальчишки следили за процессией, но сам он старался спрятаться. Визит Моридина и процессия тринадцати прогнали Самма Н’Сей с улиц. А там, где их не было, уличные мальчишки могли ходить почти без опаски. Иногда.
Изам хотел крикнуть мальчишке, чтобы тот уходил. Сказать, чтобы бежал, рискнул пересечь Запустение. Лучше уж сгинуть в желудке Червя, чем жить в этом Городке и страдать от того, что он делает с тобой. Уходи! Беги! Умри!
Момент был упущен, оборванец скрылся в тенях. Изам помнил себя ребёнком. Он многому тогда научился. Как отыскать еду, в происхождении которой ты почти уверен, и не извергнуть съеденное обратно, когда поймёшь, что это было на самом деле. Как драться на ножах. Как оставаться незамеченным.
И, конечно же, как убить человека. Этот особый урок усвоил каждый, кто сумел прожить в Городке достаточно долго.
Избранная по-прежнему изучала его кубок. Изам понял, что она смотрит на своё отражение. Интересно, какое лицо она видит?
— Мне понадобится помощь, — наконец заговорил он. — Дракона Возрождённого охраняют, и он редко появляется во снах.
— Помощь уже готова, — тихо сообщила она. — Но ты должен выследить его, охотник. Никаких игр, как прежде, и попыток заманить его к себе. Льюс Тэрин почувствует такую ловушку. К тому же, теперь он не станет отвлекаться от своей цели. Времени осталось мало.
Она говорила о провале в Двуречье. За те дела отвечал Люк. Что знал Изам о настоящих городах, о людях, что в них живут? Он чувствовал их притягательность, хотя, возможно, на самом деле эти чувства принадлежали Люку. Изам был всего лишь охотником. Люди его почти не интересовали — за исключением того, как лучше прицелиться, чтобы стрела попала прямо в сердце.
И всё-таки, то дело в Двуречье… От него смердело, как от брошенной гнить туши. Он до сих пор ничего не понял. Что было настоящей целью? Выманить ал’Тора, или удержать Изама в
