Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он огляделся. Сон ощущался иначе, чем Тел’аран’риод. Не очень похоже. Далеко во все стороны, по-видимому, бесконечно простиралось мёртвое поле. Это место не было истинным Миром Снов. Это был осколок сна — мир, созданный кем-то из сильных Сновидцев или Ходящих по снам.
Под ногами Ранда при каждом шаге хрустела мёртвая листва, хотя ни одного дерева вблизи не было видно. Скорее всего, он мог бы вернуться обратно в собственный сон. На подобное он был способен, хотя и не был столь же искусным Ходящим по снам, как некоторые из Отрёкшихся. Однако любопытство толкало его вперёд.
«Я не должен был здесь оказаться, — подумал он. — Я ведь поставил стражей». Как же он здесь очутился, и кто создатель этого мира? Хотя у него было одно подозрение. Есть один человек, который часто пользовался осколками снов.
Ранд почувствовал чьё-то присутствие неподалёку. Но продолжал идти, не оборачиваясь, даже почувствовав, что кто-то идёт рядом.
— Элан, — поприветствовал Ранд.
— Льюс Тэрин, — Элан по-прежнему был в последнем из своих тел: высокий, красивый мужчина в красном и чёрном. — Всё умирает, и скоро везде будет царствовать пыль. Пыль… а затем ничто.
— Как ты обошёл моих стражей?
— Не знаю, — ответил Моридин. — Я знал, что если я создам это место, ты обязательно ко мне придёшь. Тебе не избежать встречи со мной. Узор не допустит. Нас притягивает друг к другу. Раз за разом, снова и снова. Мы как два корабля, пришвартованные рядом в одной бухте, которые бьются бортами при каждом приливе.
— Как поэтично, — произнёс Ранд. — Я заметил, ты наконец снял с Майрин поводок.
Моридин остановился, и Ранд замолчал, глядя на него. Ярость Отрёкшегося словно изливалась из него волнами жара.
— Она приходила к тебе? — резко спросил Моридин.
Ранд не ответил.
— Не притворяйся, будто тебе было известно, что она жива. Ты не знал и не мог знать.
Ранд хранил молчание. Его отношение к Ланфир — или как там она себя теперь называла — было очень непростым. Льюс Тэрин презирал её, но Ранд впервые узнал её как леди Селин и был к ней неравнодушен. По крайней мере, до тех пор, пока она не попыталась убить Эгвейн и Авиенду.
Мысль о ней тут же вызывала воспоминание о Морейн и надежду на то, на что надеяться не стоило.
«Если жива Ланфир… то, возможно, Морейн тоже?»
Он спокойно и уверенно встретился с Моридином взглядом.
— Отпускать её теперь совершенно бессмысленно, — сказал он. — Она более не властна надо мною.
— Да, — согласился Моридин. — Я тебе верю. Вот только она не верит и, думаю, до сих пор… дуется на твою избранницу. Как там её имя? Одна из тех, кто сейчас называет себя Айил, но носит оружие?
Ранд не поддался на провокацию.
— В любом случае, теперь Майрин тебя ненавидит, — продолжил Моридин. — Думаю, она винит тебя в том, что с нею случилось. Теперь тебе следует называть её Синдани. Ей запрещено пользоваться тем именем, что она себе избрала.
— Синдани… — Ранд словно пробовал это слово на вкус. — «Последний шанс»? Вижу, у твоего хозяина появилось чувство юмора.
— Это имя дано ей не в шутку, — ответил Моридин.
— Да, полагаю, так и есть. — Ранд оглядел бесконечное поле, покрытое сухой травой и опавшей листвой. — Трудно представить, как сильно я тебя боялся в самом начале пути. Ты тогда проникал в мои сны или затаскивал в один из подобных осколков? Я так и не смог понять.
Моридин ничего не ответил.
— Помню как-то раз… Я сидел у костра, окружённый кошмарами, которые казались частью Тел’аран’риода. Ты не мог полностью втащить кого бы то ни было в Мир Снов, а я не Ходящий по снам, чтобы войти туда самому.
Моридин, как и многие другие Отрёкшиеся, обычно входил в Тел’аран’риод во плоти, что было опасно. Поговаривали, что входить в Мир Снов во плоти есть зло; что это стоит тебе части собственной человечности. Но ещё это делает тебя сильнее.
Моридин даже не намекнул на то, что случилось той ночью. Ранд смутно помнил то время, когда он путешествовал в Тир. Он помнил ночные видения — друзей и родных, что пытались убить его. Моридин… Ишамаэль… помимо воли Ранда втягивал его в соприкасающиеся с Тел’аран’риодом сны.
— В то время ты был безумен, — тихо произнёс Ранд, глядя Моридину в глаза. Казалось, ещё немного — и он увидит пылающий в них огонь. — Ты и сейчас безумен, верно? Ты просто сдерживаешь своё безумие. Никто не может служить ему, не будучи хотя бы немного сумасшедшим.
Моридин сделал шаг навстречу.
— Насмехайся сколько угодно, Льюс Тэрин. Но конец близок. Всё будет отдано на съедение Тени, подавлено, разрушено, поглощено.
Ранд тоже сделал шаг вперёд, оказавшись нос к носу с Моридином. Они были приблизительно одного роста.
— Ты ненавидишь себя, — прошептал Ранд. — Я чувствую это в тебе, Элан. Когда-то ты служил ему ради власти. Сейчас ты поступаешь так, потому что его победа — и заодно конец всего сущего — единственный известный тебе способ освободиться. Ты предпочтёшь небытие возможности остаться собой. Ты знаешь, что тебя он не отпустит. Никогда. Только не тебя.
Моридин усмехнулся.
— Перед тем, как всё кончится, Льюс Тэрин, он позволит мне убить тебя. Тебя, твою золотоволосую девицу, айилку и ту темноволосую малютку…
— Ты ведёшь себя так, Элан, будто это спор между тобой и мной, — оборвал его Ранд.
Запрокинув голову, Моридин рассмеялся.
— Ну разумеется, так и есть! Разве ты ещё этого не заметил? Во имя всей пролитой крови, Льюс Тэрин! Всё дело именно в нас двоих. Снова и снова, как и в прошлые Эпохи, мы сражаемся друг с другом. Только ты и я.
— Нет, — ответил Ранд. — На сей раз нет. С тобой покончено. Мне предстоит сражение куда более важное.
— Не пытайся…
Сквозь тучи, закрывавшие небосклон, прорезалось солнце. Обычно в Мире Снов солнца не было, но сейчас его свет залил всё пространство вокруг Ранда.
Моридин попятился. Он поднял голову вверх, потом посмотрел на Ранда и прищурился.
— Только не думай… не думай, что я поверю твоим дешёвым трюкам, Льюс Тэрин. Ты смог напугать своим трюком Вейрамона, но подобное нетрудно провернуть, удерживая саидин и прислушиваясь, не забьётся ли чьё-то сердце быстрее.
Ранд собрал волю в кулак и усилил давление. Засохшая листва под ногами начала меняться, возвращая себе зелёный цвет, сквозь неё стала пробиваться новая
