Разведчик от бога - Александр Николаевич Карпов

Егор спрятал пистолет в карман гимнастерки, предварительно ловко проверив содержимое магазина, сделав это так, чтобы ни у кого не осталось сомнения в том, что он умеет.

– Ну, вот и славно! Значит, все готовы, – заключил Баранов, хлопнув себя ладонями по бедрам, – тогда встаем.

Девять разведчиков покинули землянку и в ночной темноте двинулись в направлении передовой.

Егор шел последним. Петляя по извилистым траншеям, то и дело натыкаясь на дежуривших там пехотинцев, разведчики спустились в небольшую низину, пройдя мимо расчета станкового «максима».

– Они вас прикрывать будут, если что, – вполголоса уточнил Баранов, остановившись у пологого бруствера.

Он еще раз с ног до головы осмотрел бойцов, каждому поправил что-нибудь в одежде и амуниции. Дойдя до Егора, лейтенант небрежно сдвинул набок его пилотку, повернув звездочкой к правому уху.

– Так правдоподобнее будет, – уточнил лейтенант, хлопнув бойца по плечу.

Каманин стоял рядом и оглядывал небо, пытаясь просчитать время наступления рассвета.

– Пора, – тихо сказал он, обращаясь к Баранову.

– Ну все, пошли! – Командир отошел в сторону, уступая дорогу разведчикам. Те, один за другим, стали переваливаться через бруствер, направляясь в сторону вражеских позиций.

– С Богом, – почти шепотом произнес Каманин, когда Егор проходил мимо него.

Виноградов шел первым, иногда оглядываясь на товарищей. Они делали остановки каждые сорок шагов. Ждали около минуты, прислушиваясь, и снова медленно двигались вперед. Вскоре количество шагов перед очередной остановкой сократилось до тридцати, потом до двадцати. Время ожидания между переходами увеличивалось.

Ветер доносил до них с поля жуткий запах разлагающихся трупов. Егор по примеру разведчиков снял с головы пилотку и закрыл ею лицо, оставив только глаза.

Они подошли к небольшой лощине, окутанной долгожданным густым туманом. Дышать здесь было гораздо легче. Подсохшая на солнце за время теплых весенних дней почва стала твердой, на ней не оставалось отпечатков обуви. Молодые побеги листвы на деревьях усиливали маскировку. Влажный воздух пропитал одежду. Волнение от предстоящей вылазки усиливалось дрожью от утреннего холода, помноженного на сырость тумана.

Разведчики остановились. Они снова надели пилотки на головы, и Егор повернул свою звездочкой к правому уху, как сделал это взводный перед уходом на задание.

– Вот и славненько, – произнес почти шепотом смуглый Панин, посмотрев на товарищей.

– Егор, тут не больше полтораста метров осталось, – Виноградов обернулся в сторону молодого разведчика, – березки поломанные впереди видишь?

– Вижу, – утвердительно прошептал он в ответ, зафиксировав взглядом указанный ориентир.

– Возле них несколько воронок от мин. Этот участок простреливается, – Виноградов смотрел в глаза Егору, пытаясь донести до парня последние, самые важные детали, – твоя задача – добежать до этих воронок и залечь в одну из них так, чтобы тебя не было видно. Свернешься калачиком и будешь лежать. Пусть пули свистят над тобой. Фрицы постреляют какое-то время и успокоятся.

– Так туман ведь кончится. Я же вижу, что сегодня день солнечный будет. – Егор попытался возразить.

– Придется полежать. Возможно, долго, – вмешался в разговор Панин. – И еще вот что. У тебя четыре гранаты. Две будут в руках на боевом взводе. Их нужно бросить так, чтобы они попали точно в траншеи. Иначе нас осколки достанут. Мы рядом будем. Бросай только в траншеи.

– И сразу отбегай, – добавил Виноградов, – если видишь, что туго, сразу беги. Отлеживайся в воронках. Как стемнеет, уйдешь. О нас не думай, мы прожженные. Сами как-нибудь выберемся.

– Да как же я вас оставлю? Что я ребятам потом скажу? Лейтенанту? – Егор с неподдельной тревогой посмотрел на разведчиков.

Панин и Виноградов переглянулись. Каждый из них дал понять другому, что они не ошиблись, выбрав Егора в помощники.

– Ну, давай, ты первый!

Егор полез в карманы штанов за гранатами.

– Не суетись. Все получится. Просто держи их в руках. Сам поймешь, когда работать будет нужно. Или кто-то из нас крикнет. – Панин поочередно выдернул предохранительную чеку из каждой гранаты, что были в руках у Егора.

Тот опустил руки так, чтобы не по росту длинные рукава ватной куртки полностью закрыли кисти рук. Почувствовал легкий толчок в спину. Встал и не спеша двинулся по лощине.

Они миновали поломанные взрывами березки, возле которых Егор приметил несколько воронок, удаленных на несколько метров друг от друга. Его тряхнуло от неожиданного негромкого крика одного из разведчиков за спиной:

– Немчики! Немчики! Не стреляйте! Не стреляйте!

Он с трудом узнал голос Панина, ставший вдруг тоненьким и жалостливым.

Ноги Егора сделались ватными. Он с трудом переставлял их. Периодически быстро поворачивал голову в стороны, краем глаз видя идущих за ним товарищей, которые расходились в разные стороны, но при этом двигаясь почти в одну линию с ним.

Сердце безудержно колотилось от волнения. Воздуха не хватало. Егор начал дышать ртом, выпуская клубы пара. Он чувствовал, как холодеет кожа под одеждой, а внутри тела закипает настоящий жар.

– Не стреляйте! Мы сдаваться идем! Не стреляйте! – почти завыл Виноградов, идя метрах в десяти слева от Егора.

– Немчики, мы сдаемся, не стреляйте! – покричал в очередной раз Панин, шедший в нескольких метрах справа.

– Не стреляйте, мы сдаемся! – подыграл им Егор, заметив, что голос у него получился гораздо грубее и звучал хрипло.

Наконец в тумане стали проявляться очертания чужих касок – немцы спешно собирались на небольшом участке своей траншеи. Разведчики выходили прямо к пулеметной точке противника.

Несколько солдат стояли с карабинами наперевес. Их было видно только по грудь, остальное скрывал бруствер и глубина земляного укрепления. По примыкающей траншее, уходившей куда-то в сторону немецкого тыла, подошли еще несколько гитлеровцев, которые, оценив обстановку, закинули свои карабины за спину и начинали радостно высказываться на своем языке в адрес сдававшихся в плен красноармейцев.

– Остановись, Егор! – услышал разведчик голос Панина и замер, глядя на улыбающихся немецких солдат.

Он еще выше поднял руки, пытаясь глубже запрятать свои смертоносные подарки гитлеровцам. Со стороны это выглядело как подтверждение намерений добровольной сдачи в плен.

Гитлеровцы постепенно расслабились. Егору стало хорошо видно, что враг окончательно потерял бдительность. Солдаты смеялись, обмениваясь шутками, показывали пальцами на Егора, вид которого был довольно комичный из-за большого размера телогрейки и небрежно надетой на голову пилотки. Вдобавок все трое успели изрядно выпачкаться, преодолевая еще не полностью просохший овражек, по которому подбирались к лощине.

Обмен колкими шутками продолжился обсуждением того, куда направлять нежданных гостей. Один из немцев, что подошли по примыкающей траншее, замахал рукой Егору, потом Виноградову и Панину, подзывая их к себе. Другой, из пулеметного окопа, тоже стал указывать им жестами, что нужно двигаться в направлении тыла. Он