Дневник Пак Се Хуна. Часть 1 - Семён Астери

Но сложилось всё не так уж и плохо. Собака, как только я вышел из машины, рванула ко мне, но её удержал кинолог. Похоже, она учуяла запах от рюкзака, который остался лежать в кабине. И, возможно, на эту реакцию обратили бы внимание, но не успели – в этот момент водитель открыл створки кузова и, надо полагать, запах оттуда перебил все остальные. Я услышал лай, пёсик, умничка, так бросился к ящику, что держащий его кинолог чуть не упал, а внимание всей проверяющей команды отвлеклось от меня и лежащего в кабине рюкзака.

Ещё был нервный момент, когда один из таможенников, осматривающий машину, попросил вытащить рюкзак, но оказалось, что он просто хотел убедиться, что в кабине нет тайников. Потом мы подписали документы, обсудили шило в мягком месте у начальства, пожелали друг-другу успешной работы и попрощались. Таможенники остались ловить следующих контрабандистов, а мы поехали навстречу настоящим приключениям.

По пути, остановившись на ближайшем светофоре, водитель сделал непонятное и для меня неожиданное. Он открыл стоящий на полу между нами рюкзак, сфотографировал содержимое, потом достал один из свёртков, которых там было несколько, но сколько точно я не считал, осмотрел его, понюхал и сунул на место. Потом этот оперативник перевернул рюкзак, скальпелем надрезал шов и запихнул под подкладку какую-то монету. А дальше на светофоре загорелся зелёный и мы спокойно поехали по маршруту к метро. Только водитель по пути тихо бурчал себе в воротник что-то типа «отбой, это не наш профиль… тут дурь, а не сичетыре… вещества в рюкзаке, говорю». В тот момент я не догадался, но позже следователь мне разъяснил, что этот деятель обнаружил в рюкзаке вместо ожидаемой взрывчатки какие-то наркотики и решил, что надо сворачивать операцию, так как они залезли «в дело другой организации».

Но за то время, что мы ехали до метро, никто ему отмену операции не подтвердил, поэтому он в полном соответствии с планом меня высадил на том же месте, где на прошлой неделе высаживал настоящий водитель. Я с рюкзаком вышел, а он спокойно поехал дальше на наш склад. Я в тот момент вообще не понял, что есть какие-то сложности и возможны изменения. А вот как вышел из машины, так начались отличия от прошлого раза. Того толстого без волос и бровей не было. Зато из стоящей за поворотом машины вышли те два китайца с фигурой Шварценеггера, что прошлый раз были за охранников. Вышли из машины и стоят там ждут. Ну, я не гордый – подошёл, отдал рюкзак. И вот тут мне б сразу уходить, но я затупил, остановился, посмотрел, как они сели обратно в машину и успел увидеть, как тот, что держал рюкзак, стал водить вокруг него каким-то прибором. Прибор, надо полагать, что-то им сообщил. Например, о том, что водитель-контрразведчик запихнул в распоротый шов какую-то монетку.

И эти амбалы стали опять вылезать из машины. Я догадался, что у них появились к мне вопросы, на которые я не хотел бы отвечать, так что развернулся и быстро пошёл в сторону. Вот тут их должны были остановить оперативники из группы прикрытия, контрразведчики, что следили за мной, или сам следователь, который обещал не оставлять меня без присмотра, но что-то пошло не так и, когда я оглянулся, они шли за мной. Я, естественно, побежал. Они тоже. Даже оглядываться не надо было – топали так, что тротуар подпрыгивал.

Я до окончания института занимался спортом, тренировался по три раза в неделю и в тренировки обязательно входил бег. Так что бегать я умею. А тут меня подгоняло чувство двух неравнодушных ко мне Шварценеггеров за плечами. Поэтому скорость я показал лучшую за всю свою спортивную карьеру. Ещё меня спасло то, что эти двое были накаченными и сильными, но большими и неповоротливыми. Два резких поворота в переулки и они отстают уже метров на двадцать.

Я даже успел порадоваться и решить, что оторвусь от них и скроюсь в лабиринтах Инчхона. Но через пять минут непрерывных манёвров у меня появились сомнения. Они знали местность получше меня. Не боялись делиться и пока один гонит меня, второй срезал через дворы и подворотни. Пока мне везло и оба догоняющих оставались сзади. Но уже появились проблемы с дыханием. Закололо в боку. Меня гнало только понимание, что если остановиться и меня догонят, то будет ещё хуже.

Я перепрыгнул через какую-то тележку. Толкнул мужика, который невовремя вышел из дома. Сбил, прям как показывают в фильмах, прилавок уличного торговца. И каждый такой случай меня хоть немного, но тормозил. Я начинал нервничать. Паниковать. Две толстых тётки в узком проходе – проскочил, а они упали. Велосипедист навстречу – разминулись. Автомобильная дорога – перебежал. Открытый канализационный люк – перепрыгнул.

Я бежал по незнакомому району. В любой момент окажусь в тупике. Или встречу друзей своих преследователей. Или просто споткнусь. С каждой минутой вероятность провала всё больше. Каждый новый шаг – удача. Которая, как известно, непостоянна.

Я пробегал через совсем узкие улочки. Приходилось пригибаться под развешенным бельём. Перепрыгивать через канавы. Пересёк какой-то широкий проспект. Пробовал бежать по нему. Но там меня видно издали и нет возможности спрятаться. Опять нырнул в гущу проулков.

Чуть не упал с какой-то лестницы. На ней были стёсаны ступени и удержаться было нереально. Больно ударился плечом о стену, но удержался на ногах и сохранил скорость. А вот одному из преследователей, кажется, не повезло – вскрик, злое рычание и с этого момента сзади я слышал топот только одного.

Спасение ждало меня за одним из поворотов на очередном белее-менее широком проспекте. Пара полицейских. Один покупал кофе в кафе с окошком на вынос, а второй рядом его ждал уже с горячим стаканчиком в руках. Я резко затормозил, подскочил к ним, обошёл вокруг, чтобы преследователи остались по другую сторону, и попытался сказать, что мне нужна их помощь. Только говорить я не мог. Пытался отдышаться. Организм решил, что спасён и можно заявить о своих проблемах – заболел с новой силой бок, перехватило дыхание, начали подкашиваться перетруженные ноги. Я с трудом устоял, а полицейские посмотрели на меня с призрением, как будто я алкаш какой-то, и направились к своей машине.

Понятно, что отпускать их было нельзя. Один из амбалов застыл в пятидесяти метрах, а второй в это время, наверное, обходил нас, чтобы зайти мне в тыл. Вопреки моим надеждам, упав с лестницы, он ничего