Страна Арманьяк. Компиляция. Книги 1-7 (СИ) - Башибузук Александр

Грешным делом, собирался приударить по возможности за доступными боярынями, но поди разберись, можно и на сущего крокодила нарваться. Хотя... вон несколько девиц не накрашенных, сущие фемины, правда молоденькие, вероятно дочери боярские. Но к категории доступных они явно не принадлежат. Скорее всего представлены на выданье. Ну да ладно, переживу как-нибудь. Интересно, а моя потенциальная невеста тоже будет напоминать собой японскую гейшу?

- Э-э-э... сир, а чего они... – озадаченно протянул Логан растерянно обводя взглядом зал.

- Размалеваны, – продолжил за него фон Штирлиц. – И главное зачем? Дамы здесь красивые, наши бы от зависти волосы на себе драли, но нахрена себя уродовать?

- У нас, – предположил Луиджи, – некоторые тоже себе изрядно лица мажут. Это когда лик порчен чем-то. Прыщи, оспины али еще какая проказа. Может и эти...

- Мода здесь такая, – коротко бросил я. – А мода, сами понимаете, для дам дороже собственной красоты. Что забыли, как наши себе лбы подбривают едва ли не до затылка. И не показывайте, что обращаете внимание.

А вот русичи пялится отнюдь не стеснялись. Едва мы появились в зале, как на нас сошлись сотни взглядов и пошел громкий ропот. Мужики просто пялились во все глаза, а если и комментировали, то в полголоса. А вот женщины... Эти вообще не стеснялись.

- Эвона какие, пышныя...

- А злата и каменьев сколька, ишь увешались...

- А лик не накрашенный, тьфу, срамница...

- Сказывали красавица писаная, а она худа аки кляча...

- А фрязин ничего так...

- Ага и второй тожа...

- Закройте хайло, бесстыдницы, ужо дома как взгрею...

- Ишь оладью на башку себе приладил. А перьев скока, небось всех петухов извел...

- И спицу подвесил, такой только свиней колоть...

- А слышали, сказывают, что фряжские бабы в баню не ходют, для евоных мужиков так слаще...

- Да ну?

- Да-да, сама слышала...

- Фу-у-у...

Я про себя усмехнулся. В этом мире некоторые вещи никогда не меняются. Дамы есть дамы, русские красавицы в Европе столкнулись бы точно с такими же эпитетами. Правда, возможно, не с такими бесцеремонными.

Федора гордо вздернула нос и медленно обвела презрительным взглядом зал. В глазах моей приемной дочери прямо читалось, что она думает о присутствующих гостях. Боярыни было притихли, но тут же снова взорвались новым шквалом язвительных комментариев.

Которые прервал солидный седобородый старец в белоснежном кафтане. Он вышел на середину зала, грохнул посохом об пол и басовито проревел:

- Божьей милостью великий князь Иван III Васильевич государь всея Руси изволят пожаловать с великой княгиней Софьей и чадами, а тако же князем Иваном Молодым!!!

Большие двустворчатые дверь в торце зала распахнулись, через них плотными рядами стали выходить рынды и выстраиваться вдоль стен. Много рынд, не меньше шести-семи десятков. И вооружены они были уже гораздо серьезней чем на первом приеме у великого князя: саблями и бердышами. После мятежа оно и понятно. Пренебрегать безопасностью себе дороже. Тут и на холодную воду дуть станешь.

И только после них появилась великокняжеская семья. Сам Иван с сыном от первого брака, формально своим соправителем, потом княгиня Софья с дочерью Еленой и княжичем Гавриилом, а последней себя явила моя потенциальная невеста Александра. К счастью, без грима на личике. Одета красиво и дорого по меркам Руси, но не особо броско. Вышитый жемчугом и серебряной нитью сарафан из лазоревой камки и длинная, отороченная серебристым мехом накидка-разлетайка с разрезными рукавами до пола. На голове не кика, как у большинства русских дам, а что-то вроде небольшого кокошника, но на шапочке, закрывавшей лоб и уши. Выглядела она очень привлекательно, но была... как бы это правильно сказать... слегка грустна, что ли? Глаз не понимает, на лице тоска и печаль. С чего бы это вдруг?

А вот ее мачеха, Палеологиня, совсем наоборот, прямо вся светилась. Взгляд гордый и властный, на лице какая-то мрачная торжественность, особенно проступавшая, когда она посматривала на своего пасынка, Ивана Молодого.

Он оказался обыкновенным парнем, рослым и худоватым, вполне симпатичным на морду. Очень сильно похожим на отца и таким же сутулым. И, кажется, уже слегка подшофе. А вот его супруги, Елены Стефановны Волошанки, опять не было. Неужто действительно в опалу угодила? Учитывая праздничное настроение ее противницы Софьи, очень даже может быть.

Иван милостиво кивнул народу и уселся на трон. Следом за ним расселась по своим местам его семья. Софья по левую сторону от великого князя, дальше ее дети, а Иван Молодой по правую. Рядом с ним Александра.

Посольству оказали неслыханное уважение по московским меркам: тот же мужик, что объявлял выход государя, определил меня практически рядом с княжьей семьей – от Александры отделял только угол стола. Логана, Луиджи и фон Штирлица возле меня. Ванятку никуда не определили, его пажеская доля стоять и прислуживать. Кстати, очень многие русичи тоже пожаловали со своими пажами, уж не знаю, как на Руси их называют.

Думных бояр и прочих особо родовитых никто никуда не усаживал, они сами степенно заняли свои места у вершины стола. Видать, заранее строго определенные чином и степенью близости к государю. А ближе к концу стола даже вспыхивали стычки за место, впрочем, быстро урезоненные рындами и персоналом.

Потом какой-то священник прочитал молитву, все дружно ее повторили, перекрестились и началось, собственно, пиршественное действо.

Забегая вперед, скажу, что произошедшее на пиру привело меня в восторг. Нет, хорошо посидели, черт побери, душевно.

Хотя, пожалуй, стоит начать по порядку.

Действо ничем особо не отличалось от европейских торжественных пиров, правда с некоторыми особенностями. Иван сам ничего не говорил, за него изрекал здравицы и тосты специальный человек. Меня он тоже упомянул пару раз и передавал при этом наполненные кубки и чаши, которые, согласно московского этикета, помимо своего содержимого, являлись подарками от великого князя. Сей акт, вдобавок, еще свидетельствовал о том, что государь особо благоволит посольству.

Я тоже отметился ответным тостом, воспринятым бурным восторгом в зале.

Иван Молодой вливал в себя чашу за чашей и все пялился на Федьку, которая строила из себя трепетную лань. Иван тоже не обделял взглядами мою приемную дочь, но пил мало.

А вот Александра, вообще не разу даже не глянула на меня. Так и сидела, опустив взгляд, почти не притрагиваясь к еде и питью.

Пир продолжался своим чередом. Возле столов носились шуты, громко лабали музыканты на дудках, барабанах, бубнах и уж вовсе неведомых мне инструментах. То и дело звучали здравицы, народ постепенно раскрепощался, шум и гам поднялись несусветные. Танцев не объявляли, я уж вовсе стал сомневаться, что оные вообще состоятся. Но тут, из-за стола выметнулся шустрый подвижный коротышка и, заломив колпак, да подбоченясь, эдаким добрым молодцем прошел к князю и поклонился ему.

Тот усмехнулся и кивнул. Галдеж в зале мгновенно стих. Музыканты тоже замолчали, но тут же взорвались новой бойкой мелодией.

Русич упер руки в бока, да как начал плясать. Вприсядку, с перебором ногами, вертясь как юла, ходя гоголем и прыгая словно молодой козлик. Но ловко, ладно и зажигательно, тут ничего не скажешь. Остальные гостьи подбадривали его одобрительными выкликами, хлопаньем в ладоши и стуком кулаков по столам.

Плясал он долго, аж взопрел, но закончил свой танец рядом с нами. При этом с вызовом притопнул и хлопнул шапкой об пол. Мол, а вам так слабо?

Зал опять затих, гости все как один, в который раз уставились на нас.

Не понял? На танцевальный батл, что ли вызывает? Совсем сдурел? Мне невместно такое, да и нога разболелась. И что делать? А делать что-то надо. Вон даже Иван с эдакой подначкой смотрит.

- Чего это он? – шепнул мне Логан. Скотт уже порядочно набрался полугаром, сам сожрал здоровенную заднюю ногу запеченного в яблоках вепря, заполировал ее кучей заедок, от чего вконец осоловел и покраснел словно рак.