Детоубийство - Серафим Серафимович Шашков

поэтому нельзя вмѣнить ей совершеннаго ею преступленія. Присяжные оправдали ее, а судья объявилъ, что подсудимая будетъ задержана нѣкоторое время (during Her Majesty's pleasure) и что о будущности ея позаботятся.  Другой случай еще трагичнѣе. Въ Дублинѣ, въ южной кемберландской улицѣ, въ четвертомъ этажѣ, жилъ нѣкто Джонъ Мо.тлей съ женою, двумя дѣтьми и невѣсткой. Прежде онъ былъ сторожемъ въ гостинницѣ въ Бройѣ, но нѣсколько времени тому назадъ лишился этой должности и остался безъ мѣста. Слѣдствіемъ этого была крайняя бѣдность, такъ что имъ приходилось закладывать бѣлье и другія вещи, чтобы не умереть съ голода. Въ числѣ прочаго были заложены и воротнички отъ рубашекъ. Одѣваясь однажды, Моллей не находилъ воротничка, который, но его соображеніямъ, долженъ былъ быть у него. Вслѣдствіе нищеты и несчастныхъ обстоятельствъ Моллей сдѣлался до такой степени раздражительнымъ, что когда невѣстка сдѣлала ему какое-то замѣчаніе на счетъ воротничковъ, то онъ мгновенно пришелъ въ ярость, схватилъ кочергу и нанесъ ею невѣсткѣ глубокую рану въ лѣвый високъ. Она бросилась отъ него внизъ но лѣстницѣ. Жена старалась успокоить его, но онъ и ее сталъ бить кочергою и нанесъ ей раны въ голову и въ другія части тѣла. Послѣ отчаяннаго сопротивленія, она вырвалась на улицу съ крикомъ: "рѣжутъ!" Этимъ не ограничилось бѣшенство Моллея, Двое его дѣтей, изъ которыхъ младшему было два года, попались ему подъ руку. Онъ схватилъ младшаго и перерѣзалъ ему горло, такъ что голова совсѣмъ отдѣлилась отъ туловища. Потомъ бросился на старшаго и хотя нанесъ ему смертельную рану, но смерть послѣдовала не въ ту же минуту. Вслѣдъ за тѣмъ, несчастный сталъ на порогѣ комнаты, звалъ кого нибудь на помощь, громко плакалъ, умолялъ помочь ребенку и ломая свои руки, восклицалъ: "ахъ, я несчастный, несчастный!" Полиція скоро явилась и взяла его подъ стражу безъ всякого съ его стороны сопротивленія. Находясь въ полиціи, Моллей былъ очень блѣденъ, но въ совершенно нормальномъ состояніи духа, записывалъ показанія свидѣтелей и самъ спрашивалъ нѣкоторыхъ изъ нихъ. Присяжные освободили его отъ суда, какъ подверженнаго по временамъ помѣшательству. Миттермайеръ въ своемъ новомъ сочиненіи о судебной психіатріи (переводъ въ Ж. Мин. Юстиціи 1807 г., No 4, 5) приводитъ нѣсколько подобныхъ случаевъ. Такъ онъ говоритъ, что совершеніе дѣтоубійства стоитъ нерѣдко въ связи съ стремленіемъ къ самоубійству. Одинъ индивидъ, напр., былъ мучимъ влеченіемъ лишить себя жизни но вмѣстѣ съ тѣмъ и убить своихъ дѣтей, такъ какъ онъ представлялъ себѣ, что они послѣ его смерти были бы принуждены вести несчастную жизнь. Покушеніе на самоубійство не удалось, но дѣтей онъ лишилъ жизни.  Другой случай: женщина Соммеръ убила нѣсколькихъ дѣтей. Она умерла въ заведеніи умалишенныхъ и при вскрытіи ея трупа оказалось, что мозгъ ея находился въ весьма болѣзненномъ состояніи. Одинъ почтенный отецъ семейства впалъ въ глубокую меланхолію, вызванную тяжелою потерею имущества, такъ что онъ ничего не могъ оставить послѣ себя своимъ дѣтямъ. Болѣзнь усилила его тоску, и онъ рѣшился убить и дѣтей, и себя.  Въ Австріи былъ такой же случай: одной женщинѣ было отказано отъ той фабрики, гдѣ она работала, и она это до того приняла къ сердцу, что вознамѣрилась сама себя лишить жизни и о своемъ рѣшеніи сообщила своей матери и дѣтямъ. Послѣ того, какъ они ее отговорили отъ самоубійства, она рѣшилась убить мать и дѣтей. Она исполнила умыселъ, по всѣ были спасены. Основательное мнѣніе врача -- эксперта доказываетъ, что эта женщина, ко времени совершенія преступленія, страдала душевнымъ разстройствомъ и помѣшательствомъ. Въ одномъ, обсуждавшемся въ Кальмарѣ случаѣ, стояла передъ судомъ женщина Леконтъ, обвиняемая, въ утопленіи своего ребенка. Но совершеніи преступленія, она призналась въ томъ своей матери, потомъ снова возвратилась на мѣсто дѣянія, и увидѣвъ, что ребенокъ еще живъ, еще разъ погрузила его въ воду, и затѣмъ сама сообщила полиціи о совершенномъ ею убійствѣ. По показанію всѣхъ свидѣтелей, подсудимая трудолюбивая и честная женщина, постоянно терпѣла дурное обращеніе отъ своего распутнаго и расточительнаго мужа, который, за дурное съ нею обращеніе, содержался въ тюрьмѣ. Предвидя, что но выходѣ мужа изъ тюрьмы, она подвергнется еще болѣе жестокому отъ него обращенію, Лекомтъ рѣшилась убить любимаго ею ребенка, чтобы такимъ образомъ самой попасть въ тюрьму. Присяжные оправдали ее.-- Въ другомъ случаѣ, одна женщина была передана суду за убійство своихъ трехъ дѣтей. Подсудимая оказалась весьма честнаго поведенія. Взволнованная рядомъ несчастныхъ случаевъ, мучимая мрачными мыслями, она въ отчаяніи рѣшилась было на самоубійство, но затѣмъ убила своихъ дѣтей. Врачъ объявилъ се дѣйствовавшею въ душевномъ разстройствѣ. Въ судѣ она не обнаружила никакого раскаянія, а напротивъ радовалась, что ея дѣти теперь ангелы. Она оправдана. Но бѣдность не всегда дѣлаетъ людей такими полупомѣшанными преступниками. Очень часто, заглушая въ нихъ всѣ человѣческія чувства, кромѣ разсчетливости и корысти, она заставляетъ ихъ совершать преступленія не въ припадкѣ бѣшенаго отчаянія, а съ хладнокровнымъ сознаніемъ выгодъ, которыя могутъ быть извлечены изъ преступленія. Много дѣтоубійствъ совершается, благодаря такимъ разсчетамъ.  Въ пятидесятыхъ годахъ въ деревнѣ Швебдѣ, въ великомъ герцогствѣ гессенъ-кассельскомъ, жило семейство Миллеръ, состоявшее изъ престарѣлыхъ супруговъ, ихъ дочери Христины и незаконнаго ея четырехлѣтняго сына Фридриха, прижитого ею съ жителемъ той же деревни Бютемейстеромъ, человѣкомъ женатымъ и небѣднымъ. Въ 1846 г. Бютемейстеръ соблазнилъ Христину обѣщаніемъ жениться на ней, коль скоро онъ успѣетъ выхлопотать разводъ со своею женою. Когда родился Фридрихъ, то Бютемейстеръ убѣдилъ Христину не объявлять его отцемъ ребенка, хотя обѣщался содержать его и, дѣйствительно, издержалъ на него 200 талеровъ. Но ему было очень жаль этихъ денегъ, тратимыхъ имъ на маленькаго Фридриха, жаль тѣмъ болѣе, что въ то время дѣла его начали разстраиваться. Онъ рѣшился отдѣлаться отъ ребенка, и съ упорною настойчивостью старался объ этомъ впродолженіе четырехъ лѣтъ. Черезъ восемь недѣль послѣ рожденія Фрица, Бютемейстеръ посѣтилъ Христину. Она была въ комнатѣ одна съ ребенкомъ, который спокойно спалъ въ своей колыбели. Вютемейстеръ послалъ ее натворить дверь, какъ вдругъ она услышала крикъ ребенка. Прибѣжавъ назадъ, она увидѣла, что ребенокъ высунулъ языкъ, и на языкѣ и на губахъ у него было что-то бѣлое и сухое, какъ будто толченый сахаръ. Христина поспѣшила стереть этотъ порошокъ какъ можно лучше. Черезъ нѣсколько времена ребенокъ имѣлъ сильную рвоту, и Христина начала бранить Бютемейстера, говоря ему -- "видишь ты далъ ему чего-то нехорошаго!" На другой день на губахъ ребенка видны были пузыри, какіе бываютъ отъ мышьяка. За неудачею этой попытки, Бютемейстеръ повторилъ ее въ 1850 г. Фридрихъ заходилъ къ отцу, который далъ ему винить пива; вернувшись домой, ребенокъ заболѣлъ, и Христина была убѣждена, что отецъ