Каменка - Олия Акими

Мы выехали на городскую площадь – вдалеке добродушно раскинулась гостиница – большое и высокое здание каменной кладки. Едва ли там сейчас наберется хоть несколько постояльцев – но она до сих пор жива и функционирует по сей день. Каждое утро рабочий персонал все также убирает номер за номером, а на завтрак подают хлебные котлеты и компот из цедры лимона.

Я посмотрела на Алекса – он все также непринужденно и легко вел автомобиль, под его рукой руль будто скользил, быстро принимая нужное ему положение.

Мы ехали вдоль городской больницы – строение из нескольких корпусов, важно стоящих за высоким железным забором.

– Как тебе идея навестить Артема? – Спросил Алекс, озаряя меня сладкой улыбкой и кивнул в сторону больницы. – Он очень подавлен из-за случившегося и хочется извиниться.

– Госпиталь?! – Воскликнула я грозным голосом и невольно схватилась за свою правую руку в том месте, где был большой, длинный и некрасивый шрам. Несмотря на то, что он был давно зажившим, но от упоминания о больницы каждый раз начинал болеть и чесаться.

Последний раз. Когда я посещала больницу в качестве пациента – это было три года назад – мы с Галькой перед самым ее отъездом решили залезть в чужой огород за яблоками. В этом месте росли самые вкусные яблоки, которые я когда-либо пробовала. Сорт буравица – сочные, сладко-кислые, мягкие. Я буквально истекала слюной, когда видела как они спелые болтались на ветках дерева и никто их даже и не пытался собрать. В тот раз мы аккуратно перелезли через забор и напихав яблок, куда только возможно – в основном за пазуху – осторожно попятились обратно. Не рассчитав груза – в моей футболке (тогда находилось наверное больше пяти килограммов наворованного), я с трудом забралась на забор и тут же потеряла равновесие, мигов грохнувшись на землю, зацепив при этом рукой проволоку, которая торчала у основания ограждения. Когда я поняла, что случилось – было уже поздно – железяка глубоко вошла в плоть, образуя рваную рану. Но несмотря на это, яблоки я все же домой дотащила.

– Что с рукой? – Спросил Алекс, заметив, как я усиленно массирую свой шрам.

– Ничего особенного, так, детская травма…

Алекс нахмурил брови и озадаченно взглянул на шрам.

– Очень небрежная работа, – спокойно проговорил он, будто что-то в этом понимал.

– Да, хирург тогда был не в духе, – ответила я, вспоминая того неприятного врача, который зашивал мне руку.

– Заметно. Мог бы и с большим профессионализмом отнестись к работе – будь я на его месте – то непременно бы добился косметического шва. Тем более, – Алекс пристальней осмотрел мою руку, – работа и выеденного яйцан не стоит – кость не оголена, мышцы не разорваны.

Мой рот невольно открылся от изумления или скорей от шока. Алекс продолжал спокойно декламировать голосом преподавателя по медицине.

– Алекс… – Едва двигая онемелым от шока языком проговорила я, – только не говори, что и ты тоже врач.

В ответ он закатил глаза.

– Лара, это так плохо? Я имею в виду, ты так неадекватно на это реагируешь…

– Я в шоке. Нет, конечно, очень выгодно в семье иметь врача, но еще удобней убивать, зная все тонкости своего дела.

– Последнего я не слышал, – нахмурившись произнес он, – а вот на слове «семья» мы с тобой остановимся – тут его брови изогнулись.

– Ну если ты настаиваешь, то давай поговорим о твоей семье, – проговорила я, радуясь, что нашла выход из ситуации. К тому же отличный способ узнать побольше о его жизни. То, в какой семье воспитан человек – говорит многое о его характере и сущности в целом.

Алекс недовольно хмыкнул и с небольшим разочарованием посмотрел в мою сторону. Спустя секунду он уже расплылся в улыбке. Я не переставала удивляться его жизнерадостности и жизнелюбию – он не прекращает находить проблески света в гремучих облаках. Я так не умею.

– Что ты хочешь знать? Я готов к расспросам!

– Наверное все, но по порядку.

– У меня самая обычная семья с самыми обычными родителями и такими же не менее необычными братьями и сестрами.

– Значит только ты такой особенный? – Спросила я, подчеркнув последнее слово. Про себя же отметила – что семья судя по всему большая – это хорошо – в таком случае трудно вырасти эгоистом, если он только не самый младший – избалованный сынишка.

– Каждый из нас особенный и единственный в своем роде. Если ты имеешь в виду экстраординарные способности – то тут ты угадала – я один в своем роде, после деда.

Это кардинально поменяло мое представление о нем – нелегко же ему было расти среди «нормальных» братьев и сестер, пряча свои таланты. Мне повезло больше – кроме мамы, которую я легко оболванивала все эти годы, не перед кем было больше разыгрывать спектакль.

– Ты сказал братья и сестры, их много? – Спросила я, наблюдая как Алекс обогнул очередной поворот.

– Четверо – две сестры и два брата, – невозмутимо начал он, – две двойняшки и два близнеца. Удивительно правда? – Он улыбнулся, оценивая мое небольшое удивление, которое я не смогла скрыть. Представляя себе, как такое в принципе возможно.

– Очень. Ты старший ребенок в семье?

– Нет, сначала на свет появились два моих брата, спустя пять лет я, а через шесть лет после моего рождения – две сестры. – Пока он это говорил голос перешел в мягкую тональность, я чувствовала любовь Алекса к своей семье. Это хорошо – как никак придерживается некоторых ценностей.

– Ухх, – задорно произнесла я, – твоим родителям нужен памятник при жизни! Расскажи о своих родителях.

– Отец – человек самых строгих правил, привыкший диктовать и не терпящий возражений. Понятие дисциплина он вбивал нам буквально с пеленок – мы с братьями жили почти по уставу – подъем, комендантский час, отбой – это мне известно не понаслышке.

– Я уверена, ты все равно не упускал возможности пошалить? – С игривой интонацией спросила я, понимая, что тот Алекс, который сейчас передо мной – явно не походит на послушного ребенка. Нарушать правила – это по его части.

– Да, и мне постоянно за это попадало, – смеясь ответил он, видимо припоминая свое хулиганство и отцовский ремень, – я прямо сейчас позволяю себе идти ему наперекор, – и Алекс взглянул в мою сторону, будто каким-то образом я была к этому причастна.

– Твой отец не одобрил бы наш союз, – пугливо пробормотала я себе под нос, ожидая страшного ответа.

Алекс снизил скорость и стал припарковываться на стоянке, из-за