Стрелы степных владык - Анна Макина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Ночью Шенне поблагодарила шаньюя за то, что он хорошо принял её приёмного отца.
— Лю Цзин умён и опасен, — заметил Модэ. — Он мог бы предупредить императора о том, что тот лезет в ловушку, но не стал этого делать.
Шенне фыркнула:
— Мой отец честно пытался предостеречь южан от войны с тобой. Лю Бан сам виноват, оскорбил отца. Зато теперь император беспрекословно станет слушать советы Лю Цзина.
— И положение Лю Цзина при дворе укрепится, — пробормотал Модэ. — Вот в чём его выгода.
Хитро блеснув глазами, лиса поцеловала шаньюя и сказала:
— Вы с Лю Баном два выдающихся правителя и не мешаете друг другу. Если даже ты захватишь ханьские земли, то всё равно хунну не смогут на них поселиться.
Знаешь, Лю Цзин относится к императору как к любимой игрушке, он покровительствует ему. Ссориться с Лю Цзином опасно. Я рада тому, что ты хорошо подумал и принял предложение о мире.
Модэ лежал на спине. Шенне оседлала его, склонилась к лицу и зашептала:
— Главная супруга императора родила ему сына и дочь. Потребуй у Лю Бана принцессу в жены. Народ решит, что её отдали тебе по той же причине, что и динлинку Иркене. Принцесса станет живым доказательством твоей победы над империей.
— А императорская дочка хороша собой? Не станешь ревновать меня к ней? — поддразнил Модэ, играя со смуглыми полными грудями возлюбленной — они покачивались над его лицом словно спелые золотистые плоды, налитые сладким соком.
— Императрица красива, а принцесса пошла в неё. Ревновать не стану, — пообещала Шенне и продолжала. — Скоро мне понадобится новое тело. А если дочь императора поселится среди хунну, её отец не станет нападать на твой народ.
Лиса приподнялась, присела вновь, захватив в тесный тёплый плен встрепенувшуюся плоть Модэ, и любящие опять забыли обо всём, что находилось за пределами постели. Она была их маленьким миром, над которым вместо неба нависал потолок юрты, а в дымнике виднелась далёкая звезда. На вершине удовольствия Модэ показалось, что глаза Шенне блестят ярче, чем та льдистая искра в вышине.
* * *
На следующий день Лю Цзин трижды приходил к хунну, уходил и возвращался — шаньюй и император обсуждали размеры дани, а ещё требование Модэ выдать за него принцессу.
Услышав про брак с дочерью императора, лис побледнел, посетовал на то, что Лю Бан будет весьма разгневан, и удалился к своим. Наконец разногласия были улажены, и к вечеру правители договорились встретиться.
Они съехались на равном расстоянии от своих лагерей, каждый с тремя спутниками. Модэ внимательно разглядывал Лю Бана. Он знал, что этот могучий мужчина в прекрасных вызолоченных доспехах, на шестнадцать лет старше него, родом из крестьянской семьи, хотя теперь императору приписывали благородных предков. Его властное лицо с грубыми чертами осунулось и обветрилось, а глаза смотрели холодно.
Император произнёс краткую речь, которую перевёл Гийюй. Лю Бан приветствовал брата — шаньюя, подтверждал свои обещания и клялся соблюдать мир на обговорённых условиях.
Не удержавшись, Модэ напомнил о браке, и когда Гийюй перевёл его слова, у императора дёрнулся уголок рта. Тот быстро овладел собой и сказал, что его дочь сейчас слишком юна — её отправят к хунну, когда она достигнет брачного возраста. От Лю Цзина Модэ знал, что принцессе четырнадцать лет, и желание отца отсрочить брак вполне объяснимо. Шаньюй согласился подождать.
Модэ обещал следующим утром позволить китайцам уйти в Пинчэн. Он пожелал императору процветания и выслушал в ответ изысканные пожелания благоденствия. Позже им предстояло заключить договор мира и родства, а пока правители разъехались. Из вежливости Модэ прислал императору еды.
Утром воины хунну расступились и открыли проход для окружённых. Те построились, и, держа в руках оружие, стали покидать страшную долину. Модэ наблюдал за тем, как враги уходили — многие были обморожены и еле двигались. В своей колеснице, запряжённой чудом уцелевшими измождёнными лошадьми, император стоял, широко расставив ноги, словно грязно-золотая статуя, и не оглядывался.
Примечания:
Китайские палочки для еды во множестве находили в хуннских могилах, так что хунны широко пользовались ими в быту.
"Среди семидесяти двух занятий народа над всеми царствует землепашество" — китайская поговорка.
Глава 21. Огни во тьме
Военные действия прекратились. Модэ отвёл своё войско в ещё не разорённую местность, где легче было найти запасы еды, но оставил в окрестностях Пинчэна конных разведчиков.
Дней через десять после объявления перемирия к хунну приехали послы, возглавляемые Лю Цзином. Они привезли оговорённую дань: рис, просо, вино, шёлковые и хлопчатобумажные ткани, золотые и серебряные украшения. Как обещал Модэ на Совете, каждый из родовых князей получил свою долю «подарков» императора.
Лю Цзин сообщил, что, вернувшись в Пинчэн, император казнил больше двухсот своих генералов и офицеров, обвинив их в измене. Повезло тем, кому просто отрубили головы — остальные изменники умерли мучительной смертью.
— Десятерых послов, что советовали Сыну Неба напасть на хунну, наш великий повелитель тоже казнил, — сказал Лю Цзин и оскалил в улыбке белые зубы.
Гийюй хмурился, когда переводил эту фразу.
— А тебя Лю Бан вознаградил? — спросил Модэ.
— О да, великий шаньюй. Мне, ничтожному, Сын Неба пожаловал большое вознаграждение и дал титул Цзяньсинь-хоу, правда, без земли. Но это к лучшему, а то пришлось бы заниматься новыми владениями, а я этого не люблю.
При этих словах Модэ вспомнил, что Шенне тоже избегала хлопот и предоставляла Чечек заботиться об огромном хозяйстве шаньюя. Видимо, лисы в этом похожи.
На вопрос Модэ, как отнесётся император к тому, что уходящие хунну наловят и прихватят с собой рабов, Лю Цзин со вздохом ответил:
— Великий шаньюй, скажу честно, мой повелитель закроет на это глаза. Всё равно в разорённых войной областях наступит голод, многие крестьяне умрут. У вас они, по крайней мере, будут обеспечены пропитанием.
Договор мира и родства был заключён. Впрочем, в действительности породниться шаньюю и императору предстояло, когда принцессе исполнится шестнадцать лет, и её привезут к хунну. Лю Цзин весьма убедительно клялся в том, что его повелитель выполнит все обещания.
Посольство отбыло, а хунну направились на север, домой, гоня захваченные стада и рабов. Их путь пролегал через область Дай, владения князя Хань Синя. Как только тот от своего военачальника Ван Хуана узнал о заключении мира между хунну и империей Хань, то примчался к Модэ, объяснил, что задержался с выступлением, потому что
