Дикий маршрут - Вячеслав Марков

Но тогда получается, что теория Глушенкова о кровожадных спецслужбах все-таки бред свихнувшегося ученого? Никому он тут не нужен со своим гениальным изобретением. И Серега следит совсем не за ним, а за Артемом. Значит, прав Костя?

Денис остановился и затряс головой, чтобы прийти в себя. Заодно надеясь, что от механического взбалтывания мысли примут хоть мало-мальски упорядоченный вид. Надо завязывать с фантазиями и домыслами, рассматривать только факты.

Итак, что у них есть из фактов? Два трупа и двое пострадавших, не ставших трупами лишь по чистой случайности. Братан Серега, нашедший родственника через много лет и, почему-то, снова по чистой случайности, оказавшийся обладателем красных «корочек». Или это как раз не случайность? Так, снова пошли домыслы и фантазии, надо остановиться.

Есть двое убитых, двое пострадавших, есть мент (или кто он там?), скрывающий от всех свою принадлежность к органам. Да, так будет лучше. Что еще? Подозрительный турист Артем, экипированный слишком хорошо для заурядной экскурсии, имеющий подробную карту труднопроходимого района и скрывший от всех наличие спутникового телефона.

Есть еще свежеиспеченный вдовец Вадим Сергеевич, по совместительству предатель Родины, с точки зрения «компетентных органов». Хорошая у них компания подобралась, ничего не скажешь! Менты, шпионы, торговцы изобретениями. Это еще не считая Коляна, с его богатым военным прошлым, и странной семейки Лебедевых, с их непонятными отношениями. Может, они все тоже шпионы?

Может, и не семья вовсе, а так, прикидываются. Ирина изо всех сил Серегу на себя отвлекает, а муженек ее тем временем своими делами занят. Может, и пацан их тоже при делах? Вон как лихо он Артема выследил.

Поняв, что нафантазировал уже полной ерунды, Денис остановился и спросил демонстративно надувшегося Костю:

— А ты почему за Артемом следить начал?

— Да так, — пожал плечами Костя. — Подозрительный он какой-то.

— А больше никто тебе подозрительным не показался?

— Да много кто… — Малец замолчал на полуслове и уставился в белеющее между вершинами сосен небо. Видимо, это должно было означать особую загадочность взора.

Денис, которому осточертели загадки и сюрпризы, подошел и тряхнул зарвавшегося отрока за плечи.

— Ты нормально можешь объяснить? Обязательно выделываться, что ли?

— Я не выделываюсь. Просто тут все подозрительные. Братан этот ментом, вон, оказался, а сначала врал, что водителем работает. Ясно же, что он тут на задании. Дядька этот, у которого жену убили, все время бормочет что-то и пугается всего подряд. Вы не замечаете, а он вздрагивает, когда к нему подходит кто-то. Особенно Коляна боится. Студенты эти тоже…

— А со студентами-то что не так? — опешил Денис.

— Они шушукаются все время и прячут что-то. Я подошел как-то к Димке с Дашкой, а они тут же в карман что-то спрятали, что до этого рассматривали. А Димка этот, между прочим, ближе всех стоял, когда Колян карманы у лодочника убитого выворачивал, вполне мог что-то важное стырить. Улику какую-нибудь. А потом на Коляна камень свалился.

— Димка-то здесь при чем? Его рядом не было, когда камень упал.

— Зато Иван был. Одна шайка.

Когда они вернулись в лагерь, там никто уже не спал. Ирина традиционно металась по стоянке, выкрикивая обвинения мужу, наплевавшему на семью, и заодно укоряя в черствости и цинизме подвернувшегося Коляна. Юрий молча заваривал чай, Колян страдальчески морщился при каждом вскрике полоумной бабенки, но не отвечал. Вернувшиеся раньше Артем и Серега как ни в чем не бывало крутились вокруг костра, изображая крайнюю занятость. Денис даже позавидовал такому самообладанию. Вот ведь артисты оба! Держат лицо до последнего.

Он шагал прямиком к костру, решая, с кого начать. Откровенного разговора и объяснений теперь не избежать, обоим «гаврикам» есть о чем рассказать и в чем покаяться. Пусть даже убийствами замазан только один, другого тоже есть о чем порасспросить. Вот только не ошибиться бы в выборе первого собеседника. Кто же подозрительнее: Серега с «корками» или Артем с утаенным мобильником?

На пути у него возник Вадим Сергеевич. Словно из-под земли вырос, как в сказке. Тронул за локоть, останавливая, заглянул в глаза.

— Вадим Сергеевич, вы, судя по всему, правы, — сказал Денис, пытаясь увернуться. — Сергея вы не зря подозревали, он сотрудник органов. Здесь на задании, сам признался. Вот только подробностей пока рассказать не успел. Давайте, я с ним поговорю, а потом вам все расскажу. Сейчас некогда.

— Денис, я все знаю и без ваших подробностей, — Глушенков цепко держал его за рукав и отпускать не собирался. — Если вы поверили мне в одном, поверьте и в другом тоже. Сергей этот не остановится, и ваши серьезные разговоры ему как мертвому припарки. Он плевать на них хотел. Посмотрите, даже сейчас, когда вы узнали про него правду, он ведет себя нагло и самоуверенно. Он знает, что ничего ему не будет за двоих убитых. И за троих тоже.

— Каких троих? Вадим Сергеевич, вы успокойтесь, трупов больше не будет. Скоро все закончится.

— Да, закончится, — согласился Глушенков. — Уже совсем скоро. Я готов.

— К чему?

— К смерти. Следующим умру я. Я с этим смирился, и знаете, Денис, мне стало легче. Когда принимаешь внутренне мысль о неизбежности скорой смерти, становится так спокойно… И даже обидно немного, что столько сил потратил на животный страх. Страх ведь очень унижает, лишает достоинства. А сейчас я не боюсь и впервые, пожалуй, за многие месяцы чувствую себя сильным человеком.

Денис с ужасом смотрел на бормочущего мужика и размышлял, кого бы позвать сюда, чтобы побыл с Вадимом, пока он будет разговаривать с Серегой. Нужен кто-то спокойный, чтобы не повелся бы на этот вот бред. Лучше всего бы с этой задачей справился Колян. Но ему сейчас явно не до Глушенкова, у него голова болит, судя по всему, люто. Юрия позвать? Пусть отвлечет его разговорами о чем угодно. Хоть про духов своих, хоть про обычаи древних народов, только чтобы ерунда всякая в голову ему не лезла.

— Идите, Денис, — улыбнулся вдруг Вадим Сергеевич, заметив его метания. — Идите, со мной теперь все в порядке.

Денис рванул было к костру, но Глушенков вдруг снова поймал его за рукав и попросил почти жалобно:

— Присмотрите все-таки за Ириной. Я попытался с ней поговорить, но она меня не понимает. Не хочет слушать. Он совсем задурил ей голову. Присмотрите за ней. Ирочка в большой опасности, но сама она этого понять не хочет.

Денис вырвал рукав и решительно направился в Серегину сторону.

Дорогу ему вдруг преградил Артем.

— Идти пора, — сказал он тихо, сверля Дениса взглядом. — Надо поднимать людей, а то мы так до обеда проваландаемся.

Смотрел он прямо, не отводя взгляда, и виноватым себя, судя по всему, не чувствовал. Позавидовать можно такой выдержке.

Денис понял вдруг, что больше всего ему сейчас хочется засветить «спортсмену» в холеную морду. Просто так, без предварительных разговоров, неожиданно. Может, хоть тогда он смутится?

— Успеется, — процедил он сквозь зубы. — Чаю попить перед дорогой не помешает. Да и туман пока стоит, а нам сейчас по сложному участку идти. Там тропа горная, узкая очень. Обойти никак. Пусть туман рассеется, чтобы видно было.

Пока все с мрачными лицами хлебали чай, стараясь не смотреть друг на друга, Димка незаметно отошел в сторонку, за спины сидящих людей. Момент сейчас был самый подходящий. Остаться без лишних глаз в другое время было невозможно, а во время скудной трапезы никто не обращал на него внимания. Чем меньше оставалось еды, тем более сосредоточенными на ней становились туристы. Да и сам он заметил, что больше всего сейчас думает о сведенном от голода желудке, чем о тайнах и загадках. Кружка слабенького чаю, выпитая наскоро, желудок совсем не успокоила, растравила только. Правда, стало немного теплее.

Димка сел, прислонившись к сосновому стволу. Вытащил из кармашка рюкзака листочек с непонятным планом, расправил на коленке.

От того, что он в десятый раз рассматривал эти кружочки и закорючки, ясности не прибавлялось. Внимание привлекал только крестик, явно обозначавший что-то важное. Но бумага в том месте все же сильно пострадала от воды, и чем дольше Димка смотрел на этот полуразмытый крестик, тем больше сомневался в том, что ему это вообще не кажется. Мало ли, что там было раньше нарисовано. Лодочник убитый в воде пробыл долго, бумага подмокла даже внутри полиэтиленового пакета. Вдруг этот крестик и появился сам собой, нечаянно? А раньше там тоже какая-нибудь закорючка стояла, вроде тех, что чуть выше нарисованы. Или такой же вот кружок, как чуть правее. Правда, те, что правее, сохранились хорошо. Четкие, аккуратные, образующие ровный треугольник. Или круг? Черт его разберет, что имел в виду человек, этот план рисовавший? Но ведь что-то он обозначал.