Огненный лис - Никита Воронов

— Жалко, конечно… — Васька переступил с ноги на ногу. — Но нам-то как? Окочуриться здесь прикажешь, да ещё без всякого романтизма? Так, за здорово живешь?

— А кореша выручить — это что тебе, не романтизм? То-то же! — Виктор понял, что разговор исчерпан, и с силой вогнав штык лопаты в землю отковырнул ещё один массивный пласт.

Отбрасывать грунт в сторону необходимости не было — он плавно оседал в воду и расползался под ногами. Это облегчало труд, но через некоторое время внизу образовывалась вязкая хлябь и сапоги начинало понемногу засасывать.

— Симпатичное у нас тут болодце организовывается, — произнес окончательно успокоившийся Васька. Нащупав в стене торчащую арматурину, он повесил на неё кружку со свечой и подхватил кирку:

— Ты меня знаешь, Витек. Я другу подсобить всегда готов. Но и беды, и радости Господь велел делить. Поэтому как хочешь, а я свалю вместе с Дядей. Вот только дороем…

— Дело твое, — пожал плечами Виктор. — Заманчиво, чего уж тут! Выкопать ход, хапнуть вольного воздуха — и вновь вернуться в зону? Такого, наверное, даже в кино не было. Но я лично остаюсь… Не хочу потом всю жизнь от каждого свистка милицейского прятаться. Не хочу, понятно?

— Ну и дурак, — Васька изловчился и вогнал кирку по самую рукоять в землю.

Под ноги Рогову выкатился огромный камень.

— Ой, бля-а! — Взвыл тот и корчась от боли стал тереть ушибленное колено. — Острожнее, черт лысый…

— Что ты, Витек? Что ты? — Засуетился виновато Росляков. — Здорово попало, да?

— В самый раз, чтобы бюллютень дали, — огрызнулся Рогов и прихрамывая побрел в сторону.

— Витек! А, Витек?

Рогов не отвечал.

— Ну я же нечаянно, чего ты злишься-то?

Васька с трудом разглядел при слабом отблеске свечного пламени силует приятеля, застывшего в нелепой позе:

— Чего там? — Росляков двинулся к Виктору, но на половине пути замер А дымок-то откуда?

— Это, брат, не дымок… Пар это, — отозвался наконец Рогов.

— Какой пар? Погоди!

— Бес его знает. Сам не пойму… Кажется, вода теплее стала. Точно, намного теплее!

— С чего бы это ей теплеть? — Не поверил Росляков. Но подняв свечу выше, тревожно завертел головой:

— Да, пар. Чертовщина какая-то!

— Водоснабжение цеха, — догадался Виктор. — Здание завалить завалили, а больше ни хрена! Трубы никто не демонтировал, только вентили, наверное, перекрыты.

— И что это значит?

— Какой-то вентиль, наверное, прорвало — там же сплошь ржавчина и старье. А горячая вода пошла внутрь.

— Так не годится, Витек! Совсем не годится, — взволнованно зашептал Росляков. — Надо бы сваливать нам отсюда, неровен час затопит к этой матери…

— Глупости, — отмахнулся Рогов. — Прикинь: чтобы такое пространство заполнить, сюда половину воды из Альдоя перекачать надо.

— Наверное, — не стал спорить Васька. — Я не мелиоратор, блин… Но что-то в этом бассейне крытом мне сидеть расхотелось. Плевать на Дядю! Побег не состоялся, пусть лезет в петлю, если приспичило.

Виктор молча кивнул, и друзья не сговариваясь, как по команде, похватали инструменты и побрели к выходу.

— Давай, поднажми!

— Да я и так…

Позади была уже почти половина запутанного, парного лабиринта.

Двигаться приходилось почти наощупь, так как дрожащий огонек свечи, который Васька продолжал бережно нести над головой, освещал путь еле-еле.

— Еще немного. Рукой подать…

Вдруг откуда-то сверху донесся резкий, раскатистый гул и грохот, а потом что-то ухнуло, сотрясая землю.

С перепугу друзья метнулись к ближайшей стене и даже присели на корточки, погрузившись в воду почти по пояс.

— Чего это, как думаешь? — Дрожащим голосов спросил Росляков и настороженно уставился в потолок.

— Не знаю, — отозвался из полного мрака Виктор. Он был испуган не меньше. — Наверное, херня какая-нибудь завалилась, или ещё чего…

— Как это завалилась? До сих пор никакого движения, лежало все спокойно, а тут на тебе — завалилось? — Росляков ткнул пальцем вверх:

— Да там же бульдозером ничего сдвинуть нельзя было!

— Что ты приколупался? — Огрызнулся Виктор. — Я почем знаю, что произошло? Просто предположение высказал.

— Ну уж нет, — замотал головой Васька. — Точно завалилось… Но по какой причине? И почему сейчас?

Рогов пожал плечами:

— Могло землетрясение где-нибудь в Якутии произойти, а сюда аукнулось, толкнуло… Или вот! — Виктора осенила догадка. — Вода горячая, пар… Грунт подмыло, наверху развалины чуть местами оттаяли — и все, баланс нарушен.

— Пошли, — Васька решительно взял друга за рукав робы. — Пошли выбираться, пока не поздно!

Но тяжелая дверь на выходе оказалась плотно стиснутой с боков. Листы железа на ней покорежились и местами даже прогнулись внутрь.

Друзья поднажали плечами, толкнули задницами, даже врезали пару раз киркой… Бесполезно. Лишь глухой гул от ударов разнесся вокруг и затих где-то в глубине подземелья.

Дверь не поддалась ни на сантиметр.

— Все, пи-сец! — Плюхнулся в воду Росляков. — Теперь точно вижу оттаяло…

… А наверху закипали страсти.

— Ну, и что я по-вашему должен докладывать начальству? — Орал на контролеров капитан Быченко. — Что на вечерней проверке обнаружилось… то есть, не обнаружилось двух придурков? Может, вы считаете, что они сбежали?

— Федорыч, не кипятись. Сбежать-то, может, и не сбежали, но только нету их нигде.

— Да бросьте вы мне эти сказки рассказывать! — Не успокаивался капитан. — Искать просто не хотите, лазать по всему заводу. А они наверняка водки обожрались или обкурились до одури и спят беспрпобудным сном где-нибудь… Кого нету?

— Рогова и Рослякова из шестого отряда.

— Все облазали, Федорыч, — исступленно округлил глаза Еремеев. — Даже на крышах цехов… Нигде нет!

— А у зэков спрашивали? У «кумовских»? Может, видел кто? Или знает что-нибудь.

— Спрашивали, конечно. Ничего!

— Тогда и я знать ничего не хочу, — отмахнулся Быченко. — Ищите… Где угодно ищите, но чтоб нашли! Начальнику я ничего докладывать не стану. Надоело мне вместо вас зад свой подставлять.

Контролеры повздыхали для порядка, но отправились на дальнейшие поиски осужденных.

Короткий зимний день как-то внезапно, не обременяясь сумерками, перешел в безветренную звездную ночь. Мороз, как обычно, окреп и ближе к полуночи укутал все вокруг синеватым туманом. В отрядах гасили электричество, и хотя кое-кто ещё шаркал по коридорам в домашних шлепанцах, большинство зэков, зевая, успокоилось до утра по кроватям. Из воспитательных комнат потянуло специфическим запахом «травки»…

— Черти бы их разодрали, — ворчал себе под нос пожилой контролер Иваныч, перелезая через заснеженный, заиндевелый штабель досок. — Куда могли запропасть эти ублюдки?

Дверь строительного модуля-вагончика приоткрылась, выпустив на улицу густые, подсвеченные фонарем клубы тепла. Затем появилась заспанная физиономия рабочего ночной смены:

— Кто тута? Кто?

— Хрен в драповом пальто! — Сьязвил Иваныч. — Закройся там и дрыхни… Хотя нет, погоди! Погоди-ка. Ты Рогова и Рослякова из шестого отряда не видел?

— Не-а, — зевнул во всю рожу зэк. Поежился с морозца, притопнул валенком и добавил:

— Плющева я видал.

— Да на хрена мне твой Плющев-то?

— Не знаю, — рабочий пожал плечами.

— А зачем ты мне про него талдычишь?

— Так. Может, на что сгодится.

— Пьяный, небось?

— Кто, я? — Встрепенулся зэк. — Ни в одном глазе, ты чего!

— Я о Плющеве спрашиваю, — вздохнул Иваныч. Потом протянул собеседнику пачку сигарет:

— Закуривай!

— Кажись, трезвый… Спасибо.

— А чего он тут делал?

— Крутился, — зэк выпустил в небо струйку дыма.

— Понятно, что не сидел! Куда пошел, спрашиваю?

— Так это… прямиком к литейке и пошел! Точно, прямиком. Я ему: здрас-сте, гражданин начальник! А он — ни гу-гу… Прямиком к литейке.

Иваныч отер ладонями намерзший на ресницах иней и нехотя выволокся на бетонную, сплошь покрытую льдом дорожку.

— Чего он туда поперся? — Размышлял контролер, бредя в направлении развалин. — Время позднее, мороз… Сидел бы себе на печи, кашу гречневую уплетал за обе щеки. С молоком… Или с подливой? С печенкой жареной, говяжьей? Красота… Нет. Все-таки, с молоком лучше. А он шныряет тут, как дурень, шатается туда-сюда, как псина бродячая. Все высматривает, вынюхивает, выслужиться хочет! Можно подумать, если он показательно бдит, то повышение получит, с последующим переводом куда-нибудь в более цивильное место…

Иваныч на удивление бодренько прыгнул и замер в позе начинающего каратиста. Он шумно, резко выдохнул, выбрасывая перед собой, в темноту увесистый кукиш: