Джеральд Даррелл. Путешествие В Эдвенчер - Дуглас Боттинг

Решив вопрос, куда отправиться, Джеральд принялся решать другие, не менее сложные — когда, как, с кем и зачем. Работа над разработкой конкретного плана экспедиции заняла несколько месяцев. Заграничные поездки в 1946 году все еще оставались довольно сложным предприятием, привилегией немногих. Информации не хватало. Большую помощь Дже­ральду оказал английский натуралист Джон Йелланд, известный орнито­лог. Он был вдвое старше Джеральда, но разделял его интересы. Несколь­ко месяцев спустя после того, как Джеральд покинул Уипснейд, Йелланд помогал Питеру Скотту организовывать Фонд охраны птиц в Слимбридже на границе Севернских болот в Глостершире, а затем он стал куратором от­дела птиц в Лондонском зоопарке. Джеральд рассказал Йелланду о своих намерениях отправиться за редкими животными в Камерун. Энтузиазм мо­лодого человека понравился Йелланду. Они согласились помочь друг другу и отправиться в экспедицию совместно.

Итак, команда была собрана. Были разработаны план, расписание, маршрут. Даже назначена дата отъезда. Но оставалось еще очень многое. Как писала одна из газет: «Эта экспедиция стала их первой поездкой в джунгли. Никто не знал, куда они собирались, никто не давал им никаких заказов, никто в Камеруне не знал об их приезде». Пять зоопарков — Лон­донский, Бристольский, Честерский, Бель-Выо (Манчестер) и Пейтон­ский — выразили определенный интерес к потенциальной добыче экспеди­ции и сообщили цены на некоторые редкие виды животных. Однако никто не предложил никаких авансов.

Семья Дарреллов сначала была удивлена планами Джеральда, однако затем его затея показалась им весьма привлекательной. Они всегда были уверены, что его странные планы окажутся столь же неосуществимыми, как и у его старшего брата Лесли.

В 1947 году Джеральд перебрался в Лондон. В столице было много ин­тересного для будущего собирателя животных. В Лондоне был первокласс­ный зоопарк, множество интересных музеев. Здесь жили специалисты-зоологи и дилеры, занимающиеся продажей животных, с которыми можно было проконсультироваться. Джеральд посещал библиотеки и покупал много книг. В Лондоне жил Питер Скотт, единственный сын покорителя Антарктиды, герой войны, художник-портретист, выдающийся художник-анималист, известный натуралист, одним из первых заговоривший о необ­ходимости охраны природы и о сохранении вымирающих видов.

Хотя между Джеральдом и Скоттом возникали разногласия, они сходи­лись в главном. Организованный Скоттом в 1945 году Фонд охраны птиц в Слимбридже на Севернских болотах представлял собой модель заповедни­ка, о котором мечтал Джеральд. Увлеченность Скотта миром живой приро­ды очень импонировала Джеральду. «Мой интерес к процессу эволюции, — писал Скотт. — вызывал во мне глубочайшее уважение к каждому виду флоры и фауны, имевшему такое же право на существование на этой пла­нете, как и homo sapiens. Перспектива исчезновения любого из существую­щих видов казалась мне ужасной катастрофой, которую человек способен предотвратить». Уничтожение природы и любого из живых существ было, по мнению Скотта, «преступлением против неопределенного, но непрелож­ного закона вселенной».

В то время Скотт жил в Кенсингтоне. Именно к нему молодой Джеральд Даррелл и отправился за советом и поддержкой. Хотя Даррелл был совершеннейшим новичком, Скотт понял, что этому мальчишке удалось склонить на свою сторону Джона Йелланда, поддержавшего идею организации фонда в Слимбридже. Йелланд собирался отправиться в Камерун с Дарреллом.

Помимо специалистов Лондон привлекал Джеральда женщинами. В жизни Даррелла между шестнадцатью и двадцатью двумя годами было много женщин. Хотя он и не был девственником, его отношения с противоположным полом были безнадежно наивными. Настало время измениться.

Как-то раз Джерри обедал в греческом ресторане в Вест-Энде вместе с Ларри и его приятелями-поэтами. Здесь Джеральд познакомился с женщи­ной, познакомившей его с глубочайшими тайнами любви. Он называл ее Джульеттой, однако ее настоящее имя мы вряд ли когда-нибудь узнаем. Джульетте было за двадцать, она была на шесть-семь лет старше Джераль­да. Она была замужем, но жила отдельно от мужа и имела двух маленьких детей. Джеральд влюбился в нее с первого взгляда. Она не отличалась кра­сотой, но ее лицо мгновенно запоминалось. Бледная, печальная девушка с прекрасными, огромными глазами. Джеральду сразу же захотелось защи­тить и уберечь ее.

«Чем вы занимаетесь?» — спросил он.

«Я рисую лошадей», — ответила она.

У Джеральда возникли некоторые проблемы. «Я не мог в это пове­рить — уму непостижимо! — вспоминал он. — Но в окружении греков возможно все».

«Вы хотите сказать, что берете лошадь и набор красок и красите их?» — переспросил Джеральд.

«Нет, — засмеялась она. — Я рисую их портреты для владельцев. Разу­меется, только породистых лошадей».

«Разумеется, — кивнул Джеральд. — А не могу ли я как-нибудь прийти посмотреть на вашу работу?»

«Можете, — ответила Джульетта. — Приходите завтра, и мы вместе пообедаем».

Итак, свидание было назначено. К Джульетте Джеральд отправился на автобусе, везя с собой дюжину яиц чайки для обеда, в надежде на то, что они окажут возбуждающее действие. Ее дом, как писал Джеральд в своих воспоминаниях, был наполнен запахами кофе и масляных красок, прони­кающими друг в друга. Она показала ему свои картины. «Конечно, до Стаб­бса ей было далеко, — вспоминал он, — но рисовала она чертовски хоро­шо». Он задержался надолго, и они пообедали вместе… Через несколько дней Джеральд переехал из дома тети Пру в Челси и перевез свои вещи к Джульетте. «Это была самая замечательная женщина в мире», — носталь­гически вздыхал он по потерянной любви. «Джульетта была первым под­линным увлечением Джерри, — вспоминала его сестра Маргарет. — Она впервые открыла ему глаза на любовь и секс. Раньше он просто не осозна­вал, что это такое».

Связь между Джеральдом и Джульеттой длилась два года, хотя боль­шую часть из них он провел за границей. Он серьезно подумывал о браке, хотя впоследствии признавал, что это была бы настоящая катастрофа. У их отношений не было будущего. Как-то утром он отправился домой, в Борнмут, по делам, а вернувшись, обнаружил на туалетном столике пись­мо от Джульетты. Он вспоминал, что это была «традиционная записка, составленная из фраз, какие можно найти в любом романе из тех, что нра­вятся всем, но никто не хочет в этом сознаться». Обескураженный неожи­данным развитием событий, Джеральд погрузился в глубокий запой, но за­тем одумался. Он сильно любил эту женщину. В гневе и печали он со­брал свои вещи и книги и вернулся в дом тети Пру, поджавши хвост. В конце концов, ничего страшного не случилось. Мир живой природы ма­нил его, и перед ним открывались широкие горизонты и интересные воз­можности.