Человек со шрамом - Виктор Аннинский

Все прилегающие улицы вновь заполнились милицейскими машинами, армейскими грузовиками и машинами «Скорой помощи». Большинство этих машин не успели добраться до своих подразделений и вернулись прямо с дороги. Не смотря на недавний обстрел из гранатомета, два взрыва на автостоянке и пожар, жертв и особых разрушений не было. Не было даже пострадавших, если не считать выловленных в парке бомжей и алкашей.

Последние события заметно сбили с чекистов спесь: свет в окнах здания не горел, а сами чекисты даже снизошли до разговоров с офицерами милиции и пожарными. Впрочем, как только пожар был потушен, они закрыли ворота и выпроводили всех «гостей». С отбоем операции на этот раз не спешили, масса машин оставалась вблизи невезучего здания УФСБ.

Повторное прочесывание прилегающей территории ничего не дало: даже если в парке и оставалась парочка потенциальных террористов, не выловленных в прошлый раз, то теперь и они предпочли убраться куда — нибудь в более спокойное место. Люди, ночующие в парке — клиенты крайне неприхотливые. Но и они посчитали, что место для ночлега выбрали неудачно: то взрывы, то пожар, то вой сирен, то ракеты в небе, как на Новый год. Поэтому после первой облавы они покинули «прифронтовую полосу», не дожидаясь продолжения военных действий, танковой атаки или налета штурмовой авиации.

Гаврилов сидел на переднем сидении «Волги», курил и раздраженно думал о неожиданном продолжении событий этой суматошной ночи: «Никаких новых приказов от чекистов пока нет. Что теперь искать, было неясно. Ну, а что касается того, где искать — то здесь, наоборот, все было яснее ясного: во дворе и ищите. А так как двор ваш секретный — сами и ищите! Нам чужих секретов не надо. Так что, флаг вам в руки!»

«Спалили вам две тачки, — не без злорадства замечал начальник милиции, — вот теперь и ищите, кому вы на хвост наступили. На случайность это будет трудно списать. Даже для таких ушлых ребят, как вы. Ну а мы будем торчать здесь, пока вы не дадите отбой».

Большинство людей снова пристроилось кто где, а самые толстокожие уже потихоньку начали кемарить, не участвуя в общих спорах и обсуждениях событий бурной ночи.

Гаврилов закрывал на это глаза: «В конце концов, если нас используют втемную, то нечего ждать, что мы будем тут наизнанку выворачиваться, ловя каких — то мифических террористов. Скорее всего, никаких террористов не было и нет… Все это сильно смахивает на мутные разборки с какой — нибудь местной организованной группировкой. Что — то там не смогли поделить более цивилизованным способом, вот теперь и объясняются с помощью гранатомета и подложенных бомб».

Отдохнуть удалось часика полтора и вновь ожили рации: в пяти кварталах от них, в кафе «Платан», слышали стрельбу. Кроме того, там начался пожар.

— Хорошо, хоть без взрывов, — недовольно поморщился Гаврилов и отдал соответствующую команду.

Три «УАЗа» включили сирены, мигалки и помчались вслед за пожарными машинами, третий раз за эту ночь будоража жителей города.

В подвальном помещении кафе «Платан» действительно бушевал пожар, и понабилось почти час, чтобы справится с огнем. Когда, наконец, пожар был потушен, пришлось откачивать воду из подвала. Иначе в том подвале можно было передвигаться или на лодках, или в специальных сапогах — забродах. Ни того, ни другого у милиции не оказалось, поэтому пришлось ждать, когда откачают воду. Да и спешить было особо некуда: покойники, если они там есть, никуда не убегут — второго выхода из подвала не было.

Когда оперативники спустились в подвал, их поджидал неприятный сюрприз — там было полно покойников. В общей сложности насчитали шесть трупов. Из них трое сбились в общую кучу, и их пришлось растаскивать. Во время тушения пожара в подвале собралось много воды, вот они и плавали, пока не сцепились своими руками — ногами. Причины смерти не вызывали сомнений: у всех были огнестрельные ранения. Кроме того, у всех было и по лишней дырке в голове: видимо, следы от контрольных выстрелов.

Видавшие виды оперативники только плевались и посылали свою работу так далеко, как им позволяла фантазия и правила разговорного языка. Такого свинства они все же не ожидали: шесть явно криминальных трупов! А после пожара и потопа, какие, к черту, следы?! Железный «глухарь»! Некоторые тела обгорели, другие были, если так можно сказать, вполне приличные. У троих нашли документы, а один и вовсе был им хорошо знаком. При своей буйной жизни он был известен под кличкой Шакал.

Для оперативников дело осложнялось тем, что убрать отсюда трупы нужно было до наступления утра. Пока не набежали зеваки и «свидетели», которые ничего не видели, но будут путаться под ногами и рассказывать небылицы. В таких делах если свидетели и бывают, то они предпочитают держать язык за зубами.

— Во, невезуха! — сокрушался молодой оперативник. — Мало мне этой веселой ночки, так к утру и вовсе подарочек. Шесть трупов! Ну, не свинство?!

Лейтенант еще не видел своего начальства, но точно знал, что утром скажет капитан: — Шесть трупов?! Вот это парень! Орел… Другие за полгода столько собрать не могут, а этот — за ночь! Крути дырочку под орден… Только не забудь раскрыть это дело, Шерлок Холмс хренов! Делиться жмуриками не надо: ты нашел, значит, все твои. Чтоб тебя!.. — Дальше будет длинный список самых искренних пожеланий: куда, чем и за что.

Это были последние жертвы семидневной войны, и вскоре жизнь в городе N вошла в свою обычную колею. Если не считать невероятных историй, которые ходили по городу, с каждым днем обрастая всё более жуткими подробностями.

Наиболее популярная версия ночных событий была такая: «Чеченцы высадились на парашютах в центре города, заминировали парк и захватили здание ФСБ. Милиция и войска выбивали их оттуда всю ночь, а когда разминировали прилегающий парк, то на штурм пошла морская пехота. Но хитрые чечены ушли по канализации и засели в подвале кафе «Платан». Там их все же прищучили и был настоящий бой. А когда у наших кончились патроны, то они затопили подвал водой. Трупы плыли прямо по улице, до самого моря… В морге они не уместились — их было больше сотни — и пришлось их штабелями складывать в городском холодильнике, там, где хранят мороженую рыбу…»

Так это было или нет — никаких опровержений по этому поводу власти не давали. Но многим казалось, что не случайно власти отмалчиваются в своей обычной манере: дыма без огня не бывает. И как бы там ни было, но спрос на треску и минтай резко упал. Привередливые покупатели долго принюхивались и приглядывались к рыбьим хвостам: нет ли здесь чего — нибудь подозрительного? Не хранилась ли эта мороженая рыба по соседству с мертвыми террористами?

Впрочем, бывалые торгаши быстро нашли выход из положения. На ценниках они писали для особо подозрительных, что вся рыба только сегодня поступила из других городов и областей. В витринах магазинов появились любопытные ценники:

«Камбала черноморская, свежемороженая… г. Мурманск»; «Филе из катрана… г. Волгоград».

На каверзные вопросы самых дотошных покупателей: «Как же это черноморскую камбалу смогли выловить в Мурманске?! Сами, поди, пишете, что попало на своих ценниках!», ушлые продавцы каждого такого занудного покупателя злорадно тыкали носом в витрину. Там красовалась целая гора рыбных консервов с не менее занятными этикетками:

«Кильки каспийские, обжаренные, в томатном соусе. Рыболовецкий колхоз «Рассвет», г. Темрюк».

После этого покупателям крыть было нечем. Красочные этикетки были выполнены типографским способом, консервы эти продавались во всех магазинах, а город Темрюк, действительно, находился на берегу Азовского, а не Каспийского моря.

Глава 26. МАРЛЕЗОНСКИЙ БАЛЕТ

Ветвицкий выключил телевизор и посмотрел на старинные часы: пора было ехать на конспиративную встречу с подполковником Мельниковым. Сегодня вечером, когда он садился в свой «Опель», проходивший мимо человек незаметно бросил в салон машины свернутую в маленькую трубочку короткую записку и исчез, ничего не сказав.

В записке было всего несколько строк:

«В 21.00 жду вас на даче нашего общего знакомого Д. У задней калитки вас встретит мой человек. Машину припаркуйте не ближе двух кварталов, соблюдайте предельную осторожность. Обязательно избавьтесь от «хвоста» — за вами установлено наблюдение. Записку сожгите.

«.

От такой записки Ветвицкого бросило сначала в жар, а потом в холод. Однако поразмыслив, он успокоился. Мельников был прав: здесь нужна предельная осторожность. Противник, действительно, был хитер и коварен.

От «хвоста» Ветвицкий решил избавиться самим простым и безотказным способом — то есть оставить его дома. Сразу, как приехал со службы, он с подробными инструкциями отправил сына к своему давнему знакомому, который жил в трех кварталах от его особняка. Вскоре тот приятель незаметно прошел в его сад через заднюю калитку, а потом и в дом.