Аметистовый блин - Далия Трускиновская

– Пошли, что ли, – сказал атлет. – Мы же сюда за делом.

И, не хуже вышколенного швейцара, препроводил озадаченную его хмуростью парочку в комнату, где Наследник и отец Амвросий уже вовсю требушили доисторический пылесос.

Большой кусок розовато-оранжевого сердолика с необходимыми белыми прожилками лежал среди винтов и шайбочек.

– Ну, допустим, он поместится между этими решеточками, – говорил Наследник, – допустим, его будет обтекать струя горячего воздуха… И это – все, что требуется? Когда мне объясняла Маечка, все выглядело куда сложнее!

– Привет, – сказал Маркиз-Убоище, как бы небрежно и властно, однако от двери не удаляясь.

Наследник поднял лысую голову.

– Ах, это ты? – спросил он. – Давай, заходи, будь как дома. Кого ты еще привел? И они пусть будут как дома! Пусть берут все, что им угодно! Пусть не стесняются!

– Он меня привел, – с тем Сережа, пропустив Лилиану, вошел в захламленную комнату. – Он раскаялся и больше не будет.

Когда такие слова говорит человек весом за центнер, с плечами, для которых узка дверь старинного дома, то стоит прислушаться.

– Мы напали на след грабителей, – продолжал Сережа. – Но милицию привлекать не только бесполезно, а даже вредно. Там люди богатые, у них все, что надо, прикормлено и куплено. Мы хотим понять, зачем им понадобилась шкатулка с камнями и что это вообще за камни такие?

Он посмотрел на отца Амвросия, как бы передавая ему инициативу, но красавец-батюшка чуть ли не ввинтился головой в корпус пылесоса, монтируя там решетки с заключенным промеж них целебным сердоликом.

На помощь пришла Лилиана.

– Это я настояла на том, чтобы мы все вместе вас навестили, – сказала она голосом, от которого тают гранитные стены. И улыбнулась именно так, как нужно, чтобы адресат улыбки вскочил со стула, предлагая срывающимся голосом все сразу – присесть, кофе, коньяк, закусить, музыку, руку и сердце.

Сережа в очередной раз подивился этому, а потом сообразил: ну да, Наследник – тощий и нескладный, ему как раз должны нравиться необъятные женщины.

Хитрая ведьма принялась всячески отвлекать хозяина дома от особы Маркиза-Убоища, причем не только языком действовала, но и руками. Как-то незаметно расчистила она пространство на столике, дала филармоническому артисту знак – и принялась доставать из подставленной сумки всякие странные вещи.

Она сдернула окаменевшую от пролитого на нее за десять лет кофе бессменную салфетку, сунула ее за кресло, а стол накрыла белым ковриком с каймой из знаков зодиака. Далее явились из сумки два больших подсвечника, каждый – всего на одну свечу, но свечу толстую, витую, художественную. Потом оттуда же была добыта большая хрустальная салатница, за ней – пластмассовая бутыль с прозрачной жидкостью, очевидно, водой, и еще какие-то мисочки, тряпочки, подставочки и фунтики.

Лилиана споро и со знанием дела сооружала походный магический алтарь.

Наконец она извлекла сушеный букет неведомой травы.

– Если не возражаете, я окурю помещение.

Тут лишь Сережа ужаснулся окончательно.

Занятый агрегатом, отец Амвросий не обращал внимания на затеи ведьмы, но в тот миг, когда он унюхает дым и поймет, что запахло черной магией, он поднимется, проклянет всех присутствующих и отбудет!

Но красавец-батюшка, собрав конструкцию и включив в сеть, почему-то взял ее наизготовку, нацелил в угол и нажал нужный тумблер.

Пылесос затрясся и завыл, словно собираясь взлететь.

Судя по всему, народный умелец в придачу к прочим впечатляющим ненужностям, вмонтировал в корпус мощный вентилятор от старого компьютера «Искра».

Отец Амвросий с воющим агрегатом в руках замер в позе покорителя далеких планет, атакующего летающую тарелку врага.

Тут только Сережа сообразил, что ему все это время напоминал древний пылесос в цилиндрическом корпусе из псевдокожи с никелированными ободками и прочими деталями. Он был безумно похож на примерещившийся бластер.

– Господи Иисусе, спаси и сохрани! – воскликнул красавец-батюшка в неподдельном ужасе. – И вот этой штукой вы собираетесь кого-то лечить? Да от нее заикаться начнешь!

Сережа подошел и сдвинул тумблер. Бешеный пылесос умолк и перестал вибрировать.

– Это Виктор Иваныч резвится, – объяснил он. – Ну, я ему порезвлюсь…

И бывший электронщик был прав. Народный умелец запихал вентилятор в корпус из чистого баловства.

Лилиана же, как будто и не было страшного воя, попросила у Наследника огонька. Тот поднес к букету зажигалку – и она отправилась по периметру комнаты, размахивая тлеющими ветками, бормоча и свободной рукой то ли бесов отгоняя, а то ли энергию из космоса загребая. Поскольку Майка интересовалась и тем, и другим, Сережа знал эти жесты, но уж больно они были похожи.

Наследник наблюдал за ведьмой с явно выраженной тревогой.

– А мы тут все от этого не уснем? – спросил он.

Тут лишь Сереже показалось подозрительным желание Лилианы попасть в гости к Наследнику. Уверовав в мистику, он еще не верил, что именно эта конкретная ведьма способна на что-то серьезное. И обещание заклясть камень вполне могло быть предлогом…

Отец Амвросий принюхался.

– Я же предупреждал, – проворчал он, кладя пылесос на стопку книг, так что черный резиновый раструб оказался вровень с магическим алтарем и даже глядел прямо на хрустальную салатницу. – Ну что же, поговорим о камнях. Нельзя ли попросить ту фотографию? Со шкатулкой…

Наследник предъявил снимок.

– Ага, ага! – забормотали, склонившись над ним, Сережа с отцом Амвросием. – Три на четыре – двенадцать! Красненький, желтенький, зелененький…

Отец Амвросий торопливо распахнул кейс и достал бумажки с цитатами.

– … и вставь в него оправленные камни в четыре ряда; рядом: рубин, топаз, изумруд – это один ряд; второй ряд: карбункул, сапфир и алмаз… – с трепетом произнес он. – Красненький – рубин, желтенький, наверно, топаз, а изумруд уж точно зеленый!

– Исход, глава двадцать восьмая, – сразу догадался Наследник. – Библия вон там, рядом с Кораном. Именно с ней я и сверялся. Но вы учтите, что древние иудеи могли принять гранат за рубин – во всяком случае, в «1001 ночи» арабы этим грешили. И я полагаю, что карбункул в данном случае – большой и качественный гранат. Даже пироп. Это самый ценный вид граната.

Слушая эту минералогическую лекцию краем уха, Сережа снял с полки тяжелую книгу, а отец Амвросий открыл ее на нужном месте.

– Второй ряд – красненький, синенький, прозрачный… У вас что – действительно был такой здоровенный алмаз? – отец Амвросий ткнул пальцем в фотоснимок.

Под пальцем был серовато-прозрачный кубик со сглаженными, как бы стесанными краями, настоящий кристалл алмаза в своем природном виде. Единственный из всех камней он был не отшлифован, прочие же отсвечивали сферическими поверхностями, причем одни кабошоны в основании имели круг, а другие – овал.